Степан Жихарев - Записки современника

Здешний губернатор Н. П. Иванов человек преобходительный, и его очень любят, а прокурор Василий Петрович Гурьев человек чрезвычайно светский и большой остряк. У него жена красавица, очень образована и, кажется, большая кокетка. Генерал Чичерин признанный ее чичисбей. Мне случалось обедать с ними у губернского предводителя князя Петра Сергеевича Вадбольского, тестя Александра Матвеевича Муромцева, содержателя нынешней в Москве немецкой труппы: предобрый и прекрасный человек, очень сожалеет, что зять его взялся не за свое дело.

4 июня, понедельник. С. Ивановское.

Сижу себе на балконе да почитываю рассуждение Шлецера «О причинах беспрерывно возрастающей в России дороговизны на произведения сельского хозяйства и о средствах к ограничению возвышения на них ценности». 2Вот, думаю, если б я прочитал это рассуждение до покупки своих винных запасов, то не спрашивал бы, отчего русское вино возвысилось в цене наравне с французским. Причины, изложенные профессором, по-моему, основательны, но справедливы ли предлагаемые способы к отвращению возвышения цен на наши продукты — этого решить не умею. Я слышал, что министр коммерции граф Румянцев не того мнения, чтоб изыскивать средства к уменьшению ценности на произведения сельского хозяйства, а, напротив, радуется, если цены на них возвышаются, потому что тогда, говорит он, оплачивается труд сельского хозяина, помещика или крестьянина — все равно, а сверх того, возвышается и цена на земли. П. С. Молчанов отзывается о графе Румянцеве как о необыкновенно умном и просвещенном человеке и, сверх того, настоящем патриоте.

У нас дым коромыслом от сборов в Липецк. Один обоз отправили, другой отправляется завтра, а сами выедем 8 или 9 числа. Если б не совестно было оставить домашних, я бы полетел сейчас.

Есть у нас соседка Пелагея Петровна Владыгина, мать моего соученика, который отличался в пансионе талантом рисования. Она из крепостных девок, но такая хозяйка, каких не скоро встретить можно. Доходы получает огромные, а между тем крестьяне в наилучшем положении, и сама живет барынею, не скряжничая. Я удивился, когда взглянул на ее хозяйство: рогатого скота много, и весь претуч-ный, мелкого также пропасть; при мне загоняли птицу: веренице гусей нет конца, уток стада, а индеек и кур, право, столько же, сколько на гумне воробьев. Есть у ней про доброго гостя и бутылка хорошего вина, и московское пивцо, и домашнее шампанское из смородины — словом, все есть в лучшем виде, а едва ли она знает грамоте. Мне приходит иногда в голову: на что же эта грамота?

14 июня, четверг. Липецк.

Как ни хотелось мне скорее быть в Липецке, но я въехал в него с каким-то стеснением сердца. Мы остановились попрежнему в доме Вишневских, и я попрежнему занял ту же прошлогоднюю 1'вою камору, только на этот раз один и не так уже радостен:

Нет ни Литхенса, ни Граве,

Да и сам я весь не свой:

Все мечтается о славе,

Путь к бессмертью предо мной.

Голова моя в тумане;

Мысль одна: об «Артабане».

Кроме шуток, я желал бы написать что-нибудь путное, но едва ли удастся, потому что предвижу развлечения беспрерывные. Впрочем, увидим: труд не пойдет на лад, так мы его и бросим.

Ежедневное наше общество составляют И. Н. Новосильцев с неотлучным своим Иваном Кузьмичем, который также комплименти-рует по прошлогоднему; Ф. Ф. Керн, один из героев прагского штурма; прекрасный человек, умный оригинал, с сократовской физиономией М. К. Редкин, Ив. Егор. Штейн, И. Н. Лодыгин и Альбини.. Домашние мои утром ездят к водам, но я не езжу, зато вечером являюсь в галерею на отдых от борьбы с персидским моим пострелом и на болтовню с милыми знакомками.

20 июня, среда.

Мы только что возвратились с Штейном с охоты. Трое суток прорыскали в поле верст за 20 от Липецка, за крупною полевою дичью: стрепетами, драхвами, дикими гусями и журавлями. Брали с собою больших ястребов, которые чрезвычайно нас тешили. Привезли всякой птицы чуть не целый воз — словом, веселились напропалую.

А между тем и «Артабан» мой помаленьку подвигается вперед. Остов готов, надобно облекать его в тело и кожу. И с этим надеюсь сладить, но буду ли уметь вдохнуть в него душу — это дело другое.

Приехавший губернатор Д. Р. Кошелев получил известия из Петербурга, что там все продолжают толковать о войне и что приготовления к ней делаются в огромных размерах. Ему дают чувствовать, чтоб он был деятельнее и, на всякий случай, предупредил помещиков своей губернии, от которых вероятно потребуются, по важности случая, многие пожертвования. Все это не новость, потому что и в Москве только о том и толку, и все желают войны, но жаль одного, что Москва, кажется, лишится доброго своего начальника, который решительно просит увольнения. Если это случится, то последуют и другие перемены во властях, которые для ней чувствительны быть могут.

25 июня, понедельник.

Губернатору дан был в галерее великолепный обед по подписке. Общий угодник Приори распоряжался мастерски, и ни в чем не было недостатка. Мы заплатили по 5 рублей с персоны и проводили почетного гостя с честью. Он поехал в Лебедянский уезд осматривать деревню, которую купить намерен, сельцо Кузьминку, принадлежащее Петру Петровичу Бибикову ; оно будет продано с аукциона за долги. Имение устроенное и отличное во всех отношениях. Я бывал в Кузьминке еще в детстве и помню прекрасное ее местоположение и барский дом.

Жду не дождусь своего определения в службу. Альбини утверждает, что непременно все скоро сделается и чтоб я не тревожился, но, зная, что man versucht in der Welt so manches und es gelingt einem nicht, не могу не тревожиться. Хорошо, что есть еще добрые люди, которые пекутся обо мне, как родные, и почитают великим счастием, что еду в Петербург не один, а с Альбини, и что есть уже у меня там знакомое семейство старика Лабата, а то, пожалуй, пришлось бы сказать вместе с Бородулиным:

Приехал в город новый:

Ну, точно лес сосновый,

И запах неприятный.

Какой народ невнятный!

Я встретил старика Созонова, который коротко был знаком с преосвященным Тихоном задонским. Он много рассказывал о подвигах святителя, о его трудах, смирении, кротости и милосердии. Созонов говорил, что преосвященный был простосердечен, как дитя, и что он не допускал мысли, чтоб кто-нибудь мог обмануть его или солгать перед ним. Живя в Задонске на покое, он не имел никаких доходов и был беден, однако ж никто из нищей просящей братии не отходил от него, не получив чего-нибудь: если не имел денег, то давал просвиру, ломоть хлеба, лоскут холстины или сукна, а однажды зимою отдал одному юродивому свое полукафтанье, чтоб сколько-нибудь согреть бедняка. Преосвященный Симон рязанский был другом Тихона и нередко снабжал его многими вещами для раздачи бедным. Таков подобаше нам архиерэй!