Степан Жихарев - Записки современника

30 июня, суббота.

Вот пример дружбы в прежнее время. В 1771 г. двадцатитрехлетний майор красавец Александров женился по любви и против воли родителей своих на дочери небогатого помещика Чурикова. Молодые супруги жили счастливо целый год, то есть до тех пор, покамест было чем жить; но небольшие средства их скоро истощи-

лись; наступило время жестокой нужды, тяжких забот и лишений всякого рода; а между тем бог даровал им дочь, «и недостаток в потребностях жизни стал еще ощутительнее. Горе овладело юною четою, а от сильного горя до тяжкой болезни — один шаг. Молодая женщина занемогла, муж не знал, что делать, писал к отцу, и матери, умолял их о пособии, но письма оставались без ответа. К кому прибегнуть и на что решиться в такой крайности? Вступить опять в службу — не было случая, да и мог ли служить он, вовсе не зная службы? Чины получал он, живучи дома: будучи еще в пеленках записан сержантом гвардии в Преображенский полк, лет через во-сьмнадцать произведен в прапорщики и тотчас выпущен в армию капитаном, а через год уволен от службы с чином секунд-майора. Делать он ничего не умел, а женитьба прртив воли родителей лишила его уважения и всякого доверия в целой губернии — еловом* положение Александрова было безвыходное и ужасное.

Но вот бывший школьный его товарищ и друг Нетунахин, служивший в Петербурге в генерал-прокурорской канцелярии и очень любимый начальством за свою грамотность, расторопность по службе и незазорное поведение, узнав о бедственном состоянии Александрова, выпросил себе кратковременный отпуск и отправился в Тамбовскую губернию навестить своего друга. Он нашел его в отчаянии, а жену изнемогавшую от изнурительной болезни. «Милые друзья мои, — сказал он им, — не время рассуждать нам о причинах бедственного вашего положения: прошедшее невозвратимо, но вспомните, что отчаяние — смертный грех и что у бога милости много! Вот несколько сотен рублей, скопленных мною на деятельной службе. Ты, Петр, начни с того, чтоб поскорее добыть все нужное для больной жены твоей и бедной малютки: эти хлопоты тебя рассеят. А вы, сударыня, вместо того чтоб день и ночь крушиться и плакать, займитесь, хотя через силу, маленьким хозяйством н а-ш и м: устройте так, чтоб мы в свое время пили чай, обедали к ужинали, а там, недельки через две, когда бог порадует меня вашим спокойствием, я предложу вам средство избавиться навсегда от зависимости нужд и всех скорбей, которые неразлучны с ними. Итак,, за дело! Что было, то прошло, что будет — увидим!»;

Сказано — сделано. На деньги, данные Нетунахиным, муж исправил все домашние потребы, а жена слегка озаботилась хозяйством. Прошло несколько дней — и надежда оживила увядшие лица молодой четы: она стала спокойнее. Время проходило в дружеских беседах; когда иссякли разговоры о прошедшем, стали толковать о будущем и делали разные предположения. Муж хотел идти в управители к какому-нибудь богатому помещику другой губернии, не имея ни малейшего понятия о сельском хозяйстве. Жена его советовала лучше искать какой-нибудь губернской должности. Нету-нахии молчал и давал волю их предположениям, а между тем тайно написал письмо к родителям Александрова, в котором, изложив все бедственное положение их сына, заключил тем, что хотя между родителями и детьми может быть судьею один только бог, но что он, руководимый человеколюбием, принял на себя обязанность ходатайствовать перед ними за провинившегося сына, что всякому гневу есть предел и что в этом отношении не худо вспомнить выражение священного писания, которым обещается суд без милости несотворшему милости. В ожидании же ответа на свое письмо он продолжал жить с друзьями своими попрежнему и скоро имел несказанное удовольствие замечать иногда улыбку на лицах молодых страдальцев и решительное, хотя и постепенное, возвращение здоровья молодой женщины.

Наконец, ожидаемый ответ получен. Старики Александровы решительно объявили, что они не хотят слышать об ослушном сыне и что он может почитать себя счастливым, если дотоле они не предали его проклятию за неблагодарность и ослушание. Такая жестокость очень огорчила Нетунахина, но он скрыл огорчение от друзей,своих и на другой же день за чаем объявил им, что он составил план будущей их жизни: что они должны ехать с ним вместе в Петербург, где он найдет им занятие, и хотя для майорского чина нелегко найти соответственную должность, но что он надеется чрез своих покровителей уладить все к лучшему, а до тех пор они будут жить с ним, вместе. Ахнули бедные супруги от такого решения их друга! Ехать в Петербург! но как, с чем и зачем? «Это це ваше дело, мои милые, — возразил Нетунахин, — тот, кто внушил мне мысль приехать сюда к вам, внушит мне и средства устроить вас. В Петербурге или в Америке — все равно, только я твердо верю, что добрые намерения не остаются без исполнения. Будьте покойны и сбирайтесь в дорогу».

Сборы были непродолжительны: старый чемодан с платьем, небольшой ларец с бельём и узел с дорожными припасами составляли весь скарб семейства эмигрантов. Они отправились в простой ямской повозке. Мать, е дочерью на руках, сидела, внутри, а молодые люди расположились по облучкам. Так ехали они всю дорогу до Петербурга, в который прибыли после пятинедельного путешествия.

Первым делом Нетунахина, по возвращении в Петербург, было явиться к своему начальнику и откровенно объяснить ему несчастное положение своего друга. «А что же он думает делать?», — спросил его начальник. — «Искать какой-нибудь должности», — отвечал Нетунахин. — «Должности? Но человека в его чине, который нигде не служил, куда определить можно?». Нетунахин молчал. — «Если б он по крайней мере был мало-мальски расторопен, то конечно нашлась бы ему должность, но, сколько я из слов твоих понять мог, он едва ли на что другое способен, как только обниматься с женою, и потому я едва ли буду уметь придумать, куда и как приютить его». Нетунахин молчал-. — «Разве в директоры экономии, если он человек честный?». Нетунахин все молчал. — «А ручаешься ли ты за его честность?». — «О! что касается честности, — подхватил Нетунахин, — то я за него ручаюсь, как сам за себя». —«Ну, хорошо, ступай с богом и прикажи своему приятелю читать все узаконения и постановления, касающиеся должности директора экономии. После увидим».

Словом, Александров вскоре был определен в должность директора экономии, которую, при содействии Нетунахина, исправлял семь лет в Тамбовской губернии, к полному удовольствию начальства. Успехи его по службе обратили к нему сердца престарелых его родителей, которые не только простили его, но и отдали ему все принадлежащее им имение. Он вышел в отставку, а чтоб не сидеть поджавши руки, вошел в откупа, разбогател, нажил в короткое время огромное состояние, из которого половину отдал своему другу, который, служа верой и правдой, с бескорыстием примерным, достиг до звания сенатора, но, в заботах о чужих делах, забыл собственные свои и ровно имел столько, чтоб не умереть с голоду. Вот копия с дарственной записи, подаренная мне стариком М. К. Редкиным, который коротко знал обоих друзей и рассказывал мне их историю. 1