Искусственный интеллект

Здесь представляется целесообразным более подробно изучить концепцию интерсубьективности и возможности её применения в проблемном поле дискурса философии искусственного интеллекта.

Концепция интерсубъективности - философский провозвестник эволюции ценностных приоритетов классического Модерна - выражает недовольство философского разума крайними формами субъективистской онтологии, социологическим атомизмом и гносеологической робинзонадой, глубоко укорененных в философском самосознании индустриального общества. Их социально-онтологическими предпосылками стали процессы модернизации в Европе, разорвавшие свойственную традиционным обществам родовую пуповину личной зависимости и кланово-родовой идентификации. Ф. Бродель и основанная им школа «Анналов» усматривают социально-экономическую основу суверенизации личности в развитии торговли на дальние расстояния 51 51 Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация. Экономика, капитализм. М., 1992. . Подобная «профессиональная миграция», часто и подолгу отрывавшая человека от насиженных социокультурных гнезд и побуждавшая его обживать иные социокультурные миры, инспирировала углубленную культурную рефлексию в отношении своих собственных. Эпоха ранних буржуазных революций знаменует собой завершение процессов утверждения ценности индивидуальности, нередко в жесткой борьбе с кланово-родовыми и конфессионально-корпоративными интересами.

Для высокотехнологичного постиндустриального общества проблема интерсубъективности встает не только в контексте полемики с социологическим атомизмом и персонализмом, но и в связи с новыми формами коммуникации человека с фантомами техногенной цивилизации. Отдаленным провозвестником современного литературно-философского осмысления виртуальных коммуникаций является научно-фантастический роман С. Лема «Солярис», где объект коммуникации -вихревые возмущения в мыслящем океане загадочной планеты - способен визуализировать вполне реальные, «земные» объекты человеческих переживаний. В информационном же, компьютеризированном обществе, где виртуальное общение отнюдь не требует перемещения в космическом пространстве, проблема интерсубъективности обретает еще большую остроту. Виртуальные животные («Тамагочи»), виртуальные друзья - завсегдатаи чат-сайтов, даже виртуальные возлюбленные... Каковы культурно-антропологические принципы конституирования смысла подобных фантомных созданий и каков культурно-эпистемологический статус нашего опыта общения с ними? Вопрос не праздный, если мы хотим оставаться людьми, а не расчеловечиться в «приставки к компьютерам».

Интерсубъективность как проблема философского рационализма питается и осознанием социокультурной ограниченности классической рациональности с присущим ей картезианским противопоставлением материи и сознания, субъекта и объекта. Наиболее развернутое исследование проблема интерсубъективности обрела в феноменологии Э. Гуссерля и его последователей. И для некоторых из них, например, М. Хайдеггера и Ж. П. Сартра, концепция интерсубъективности как «феноменологическая прививка» (П. Рикер) против наивного объективизма классической философии, куда более значима, чем традиционная тема субъект-объсктного отношения. Фундаментальный для самосознания неклассической науки факт изначальной зависимости «объективного» знания от операционально-инструментальных характеристик человеческой деятельности, с одной стороны, а также осознание недостижимости полноты саморефлексии, что, по справедливому замечанию П. Рикера, «сначала феноменология, а затем герменевтика непрестанно относили ко все более отдаленному горизонту» , с другой, до основания потрясли устои классического (картезианского) рационализма. Но размывание наивного объективизма классической философии инспирировало поиск концептуальных средств выражения имманентной связи, взаимного «перетекания» характеристик субъективного и объективного в процессе духовно-практической деятельности человека. Таков пафос всей постклассической философии, обретший зрелые концептуальные формы в феноменологии Э. Гуссерля. Се- 52 52 Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М, 1995. С. 79. годня именно феноменология дает самое глубокое теоретическое обоснование «неклассичносги», т.е. форм опосредованности предмета познания характеристиками когнитивной человеческой деятельности.

Основоположник феноменологии отчетливо осознавал все трудности и подводные камни на пути решения проблемы интерсубъективности. Тем не менее, он полагал, что она пугает лишь новичков в философии, в страхе шарахающихся от таких философских ярлыков, как солипсизм, психологизм и релятивизм. Э. Гуссерль утверждал, что в отличие от «онтологического солипсизма», эгологическая установка феноменологии является «трансцендентальным солипсизмом», т.е. исключительно методологическим принципом решения наиболее фундаментальных, «претендующих на высшее достоинство» теоретико-познавательных проблем. Однако сознавая недостаточную теоретическую проработку подобного «трансцендентального аргумента», Э. Гуссерль выстраивает свои доказательства таким образом, чтобы показать, что бытие Другого в трансцендентально-феномено-логической сфере чистого сознания трансцендентального Эго не только возможно, но и «трансцендентально необходимо». Но значение изложенной им в 5 «Картезианском размышлении» 53 53 Husserl Е. Cartcsianischcrr Meditationen und Pariser Vortrage. Haag, 1950. V Meditation. S. 121-177. теории ин-терсубъективносги оказались куда большим, чем изначально задуманное опровержение обвинений в солипсизме. По завершении работы над ним он усматривал в развитой им трансцендентальной теории интерсубъективности рациональный фундамент всех социальных наук - обоснование социальности как интерсубъективности высшего порядка.

Самая существенная трудность философского анализа проблемы интерсубъективности состоит в том, что духовное начало человека, его дух, сознание- объект особого рода, который никогда не дан другому непосредственно. Даже самый гениальный актер, вжившись в роль своего персонажа, лишь обыгрывает в собственном сознании ситуации чужого бытия, из которого, как из экскурсии, возвращается в свое Иное. В свою очередь, опосредованные подходы к проблеме «чужих сознаний» могут носить как рациональный, так и иррациональный характер. Наибольшую популярность в начале XX века приобрела проективная теория эмпатии, предлагавшая интуитивистски-герменевтический подход к решению проблемы «чужих сознаний». Так, У. Дильтей полагал, что хотя понимание и носит сугубо личностный характер («понять - значит пережить лично»), но «вчувствова-ния» в смыслы других эпох и культур становится возможным во все возрастающей степени благодаря «слиянию культурных перспектив», т.е. унифицирующей роли модернизации. Однако ни «вживание», ни «наведение», ни «настройка», строго говоря, не являются рациональными, т. е. не следуют конвенциональным правилам общезначимых процедур. Трансцендентально-феноменологический подход к проблеме интерсубъективности тем и отличается от неприемлемой для Э. Гуссерля проективной теории эмпатии, что сфокусирован на выявлении всеобщих и необходимых процедур феноменологического конституирования Другого, а потому в феноменологической постановке проблема интерсубъективности, предстает скорее как методологическая, чем собственно эпистемологическая.