Александр Георгиевский - Антропоэстетика

Эстетическое восприятие представляет собой предметно-чувственное воплощение общественных отношений, способствующих или препятствующих гармоническому развитию личности, направленному на созидание прекрасного, на свершение возвышенного и героического, на борьбу с безобразным и низменным. В литературных произведениях, художественном творчестве, киноискусстве, фольклорных сказаниях присутствуют героические образы с благородной внешностью, чем привлекают располагающее к себе внимание читателей и зрителей. Илья Муромец и Кощей Бессмертный из народных сказаний представляют собой наглядных исторических героев в противоборстве добра и зла. Прекрасное и безобразное не всегда исключают друг друга. Об этом напоминают образы Эсмеральды и Квазимодо из романа В. Гюго «Собор Парижской богоматери» — красавицы с «холодным» сердцем и уродливого шута с благородным чувством неразделенной любви.

Антропоэстетика занимает далеко не последнее место в любовных отношениях и заключении брачных союзов. Красивая внешность партнеров нередко является притягательным стимулом в этой сфере общественной и личной жизни и может приводить к трагическому финалу, подобному тому, как в припадке ревности чернокожий мавр Отелло душит белокурую красавицу Дездемону. Слова из песни «нет, нельзя быть красивой такой» может в сердцах произнести влюбленный неудачник, они же отражают состояние фрустрации от неразделенного чувства. Красота чаще становится поводом для лишения жизни, чем ее отсутствие. Красивой внешностью может гордиться человек как подарком судьбы, но и вызывать горькое чувство отвергнутой любви, некрасивая внешность воспринимается как личное переживание и вряд ли станет поводом к суициду.

При создании супружеских пар обращается внимание на внешний вид партнера и отдается предпочтение тому, кто наделен от природы красивым лицом, реже телосложением, в идеальном варианте тем и другим. При этом не всегда имеет значение социальное положение, за исключением так называемых «браков по расчету», где красота стоит на заднем плане или вообще не имеет никакого значения. Однако занимаемое место в обществе играет не последнюю роль в выборе будущей спутницы или спутника жизни. Красивые проходимцы, используя свой эстетический «ресурс», обманным путем завладевали безоглядными чувствами богатых и не отличающихся красотой невест.

С другой стороны, невозможно представить, чтобы в гаремный штат султанов, шахов, эмиров набирались «жены» с сомнительной по красоте внешностью. В исторической и художественной литературе имеется много сюжетов на этот счет. У восточных деспотов в особой цене считались пленницы славянской внешности с длинными золотистыми волосами и голубыми глазами. Одной из таких обворожительных героинь в историческом эпосе описана избранница турецкого султана Сулеймана некая Роксолана, как полагают, пленная полячка Анастасия Гавриловна Лисовская. Красота наложницы сводила с ума любвеобильного восточного деспота. Не исключено, что этот исторический эпизод послужил темой для поэмы А.С.Пушкина «Бахчисарайский фонтан», когда крымский хан Гирей проливает слезы по ушедшей из жизни плененной красавице из Речи Посполитой.

С ослепительно красивым лицом и гармоничным телосложением гаремные «жены» могли бы быть фотомоделями или позировать художникам в качестве образца женской красоты. Короли и императрицы также были весьма разборчивы в выборе красивых дам и партнеров. Не выделяясь собственной красотой, но пользуясь высоким положением, они диктовали свою волю и желания избранным фаворитам. Английская королева Елизавета I, далеко не отличавшаяся эстетической респектабельностью внешнего вида, набирала любовников из числа неординарных по красоте мужчин, правда, до конца своих дней представлялась девственницей.

Женское окружение Ивана Грозного привлекает внимание своей оригинальностью. По существу это был гарем, но не классического восточного типа, как у турецкого султана или китайского императора. За время своего правления царь сменил шесть официальных жен, половина которых умерли не своей смертью. Православная церковь давала благословение на брак только с тремя женами, обладая неограниченной властью, Грозный тайно бракосочетался еще с несколькими. Кроме того, имелся целый штат не из одного десятка наложниц, что сближает с гаремной организацией эротических развлечений у азиатских деспотов.

Непременным условием оказаться рядом с царем и заполучить его благословение на ложе, была красивая внешность. В полной мере этому требованию отвечала заключительная супруга Мария Нагая, мать последнего из Рюриковичей царевича Дмитрия. Под стать себе Иван Грозный выбирал рослых невест, его рост был определен антропологами в 179—180 см., по тем временам просто огромный. Мария Нагая была полна телом, но в такой мере, какая придавала ей весьма привлекательный вид, слишком дородных и худых девиц царь не привечал в делах сердешных. Украшением были толстая длинная коса, румяное лицо, изогнутые черные брови, чувственный рот.

Мария Нагая

Если в гаремы восточных правителей набирались жены и наложницы в основном из пленниц, на место царицы могли претендовать русские «красны девицы», прошедшие конкурс отбора, на котором главным арбитром выступал сам царь. Возможно, это были первые в России конкурсы красоты столь высокого уровня, начиная с 1547 года.

Перед тем как собрать претенденток на трон царицы со всей страны, по провинциям развозились «сватьи грамоты», в которых со строгостью предупреждалось: «Когда к вам эта грамота придет, и у которых будут из вас дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом бы не таили. Кто же из вас дочь девку утаит и к наместникам нашим не повезет, тому от меня быть в великой опале и казни». По стилю грозного приказа чувствуется рука самого царя. На первый тур свозилось с поместий и городов до тысячи девушек, фильтруемых специальной комиссией, в которую обязательно включался опытный знахарь. Отобранные десятка два-три продолжали участие в конкурсе за звание царицы уже по усмотрению государя.

Не знатность происхождения, а личные достоинства ценились при выборе будущей царицы, у которой, по словам историка Н.М.Карамзина, должны быть «все женские добродетели, для коих только находили они имя в языке русском: целомудрие, смирение, набожность, чувствительность, благость, соединенные с умом основательным, не говоря о красоте, ибо она считалась уже необходимой принадлежностью счастливой царской невесты».

Всеми достоинствами, как «необходимой принадлежностью», обладала первая супруга Анастасия Романовна из боярского рода Захарьиных-Юрьевых, по описанию современников, наделенная истинно русскими чертами красивой внешности. Царь относился к ней с чувством настолько трогательной любви, что резко переменился по отношению к окружающим, прекратились жестокие забавы и нескончаемые попойки, отпущено из застенков много заключенных. Все эти благие дела обязаны царице Анастасии, своей красотой и добродетельным характером покорившей не в меру грозного государя.