ВѢЧНАЯ УТОПІЯ.

Кабе былъ, несомнѣнно, человѣкъ способный къ благородной дѣятельности и воодушевленный чистыми намѣреніями, но его радикальный характеръ привелъ его къ роковымъ ошибкамъ. Можно почти съ увѣренностью сказать, что этотъ мечтатель самъ чувствовалъ, что его произведеніе было чистая фантазія, смѣлая до безразсудства и неосуществимая, и что онъ хотѣлъ выразить это въ самомъ названіи книги «Икарія». Икаръ, какъ извѣстно, вздумалъ подняться къ солнцу на восковыхъ крыльяхъ. «Но сила болѣе могущественная, солнце растопило воскъ и, превративъ его въ паръ, уничтожило крылья, и Икаръ... упалъ въ море». Восковыя крылья были средствомъ, паденіе въ воду получилось—какъ результатъ.

Опытъ, произведенный Икарійцами, осуществить въ Америкѣ идеальное государство не остался единичнымъ. Напротивъ того, Соединенные Штаты Сѣверной Америки, со времени провозглашенія ихъ независимости, превратились, такъ сказать, въ лабораторію для всякихъ соціалистическихъ, коммунистическихъ и утопическихъ экспериментовъ. Извѣстны, по крайней мѣрѣ, шестьдесятъ такихъ опытовъ; другіе же были такъ кратковременны, что отъ нихъ не осталось никакого слѣда, никакого могильнаго камня, напоминающаго объ ихъ быломъ существованіи. Сочиненіе Землера (Geschichte des Sozialismus und Kommunismus in Nord-Amerika, Лейпцигъ 1880 г.) даетъ возможность всѣмъ, интересующимся соціальными вопросами, познакомиться съ этими опытами. Не желая утомлять вниманіе читателя слишкомъ большими цитатами, мы сдѣлаемъ лишь краткое извлеченіе изъ этой книги. Во всѣ времена люди, увлекаемые преобразовательными планами, соединялись вмѣстѣ въ надеждѣ добиться счастья путемъ новой организаціи. Сначала это были общины (Communities), основанныя по образцу Новой-Гармоніи и по системѣ

Оуэна. Другіе люди устраивали Утопію, Брукфармъ, Гопдель и т. д. Идея о фалангѣ Фурье, распространенная Брисбеномъ, ея апостоломъ, нашла больше сторонниковъ. Въ Пенсильваніи и въ другихъ мѣстахъ было основано подъ именемъ фалангъ безчисленное множество общинъ 82). Изъ среды этихъ фалангъ и обществъ возникли, со времени провозглашенія американской независимости (слѣдовательно чрезъ нѣсколько десятковъ лѣтъ послѣ паденія христіанско-соціалистическаго государства въ Южной Америкѣ), спиритуалистическія и религіозныя общины, задавшіяся, между прочимъ, цѣлью уничтожить родительскую любовь, стереть «родительскій эгоизмъ такимъ же образомъ, какъ мокрая губка стираетъ слова, написанныя на доскѣ». Самой значительной изъ такихъ общинъ была, по-видимому, колонія Раппистовъ или Гармонистовъ, которую основалъ въ Пенсильваніи въ 1805 году вюртембержецъ Раппъ, родившійся въ 1757 году и умершій въ 1847 году, и которую посѣтилъ въ 1832 году поэтъ Николай Ленау. Онъ, по истинѣ, плохо отплатилъ за оказанное ему гостепріимство. Впрочемъ гармонисты уже свыклись съ этимъ. Поэтъ Гейдельбергскихъ руинъ скверно чувствовалъ себя въ странѣ, въ которой онъ не могъ наслаждаться ни виномъ, ни пѣніемъ соловья, и онъ объявилъ, что онъ предпочелъ бы сидѣть въ Германіи безъ гроша денегъ, чѣмъ въ Америкѣ съ карманами, набитыми долларами 53).

Когда сравниваешь подлинныя выраженія поэта съ отчетами другихъ свидѣтелей, то поражаешься полнымъ согласіемъ между тѣми и другими. Всѣ достовѣрные свидѣтели жалуются на отсутствіе любви къ ближнему, на недостаточную честность, на слабости всѣхъ тѣхъ, кто участвовалъ въ этихъ обществахъ и кто долженъ былъ бы представлять главнѣйшую ихъ опору. Даже религіозный фанатизмъ не былъ въ состояніи поддержать подобную коммунистическую общину, и ея звѣзда всегда начинала закатываться, какъ только умиралъ вождь, сумѣвшій внушить къ себѣ уваженіе, и его мѣсто занималъ человѣкъ, лишенный его качествъ. Немногіе обрѣли тамъ себѣ счастье и покой. Большая часть этихъ ассоціацій расшаталась и рухнула, вслѣдствіе невѣжества и неопытности своихъ приверженцевъ и ихъ взаимныхъ раздоровъ.

Тѣмъ болѣе можетѣ показаться страннымъ, что именно въ Америкѣ то и дѣло появлялись подобнаго рода проекты, и что именно американецъ снова ввелъ въ моду и, пови-димому, съ большимъ успѣхомъ политическіе романы. Недавно еще въ парижскихъ газетахъ было оповѣщено, что капиталисты и популярные ораторы составили проектъ основанія колоніи для осуществленія идеала Беллами на плодородныхъ земляхъ, находящихся къ западу отъ города Инкарнаціона, между Ріо-Параной и огромными дѣвственными лѣсами, гдѣ можно пріобрѣтать землю по баснословно низкой цѣнѣ, по 6 — 8 франковъ за гектаръ. Беллами! Лѣтъ десять тому назадъ едва ли кто позволилъ бы себѣ задать вопросъ: «читали ли вы Беллами»? А теперь было бы уже стыдно не знать его. Раньше о немъ нигдѣ не было слышно, теперь же въ каждомъ купе желѣзнодорожнаго поѣзда вы увидите это сочиненіе въ рукахъ почти у каждаго пассажира; студентъ читаетъ его на лекціяхъ, вмѣсто того чтобы слушать профессора, и даже честный крестьянинъ и тотъ изучаетъ по Беллами политическую экономію. Если въ какомъ нибудь городѣ проѣзжимъ ученымъ и литераторомъ объявлялась лекція относительно Беллами, то сельскіе жители стекались туда толпой, и мнѣ однажды, во время одной изъ такихъ лекцій, пришлось услышать слѣдующія слова, произнесенныя крестьяниномъ: «чтобы тамъ ни говорили, а все же Беллами правъ».

Кто знакомъ съ исторіей, не можетъ быть особенно высокаго мнѣнія объ этомъ утопистѣ, носящемъ имя одного изъ хиліастовъ, жившаго лѣтъ сто тому назадъ. Мы не можемъ однако пройти молчаніемъ этотъ « Взглядъ назадъ », брошенный съ 2000 года на 1887 г. (А looking bockward , по русски подъ заглавіемъ « Черезъ сто лѣтъ»). Одинъ джентльменъ изъ города Бостона, испорченное дитя XIX вѣка, г. Вестъ, возымѣлъ желаніе, чтобы его врачъ, который долженъ былъ на слѣдующій день отправиться въ дальнее путешествіе, усыпилъ его. Онъ пробуждается только 10 сентября 2000 года. Развѣ эта мысль не имѣетъ нѣкотораго сходства съ превращеніемъ въ мумію и воскресеніемъ полковника Эдмонда Абу въ сочиненіи « Человѣкъ съ оторваннымъ ухомъ»? Домъ Юльяна Веста сгорѣлъ, но, противъ всякаго вѣроятія, спальня его осталась невредима. Такимъ образомъ нашъ герой пробуждается въ тотъ моментъ, когда знаменитый докторъ Литъ, закладывая фундаментъ для лабораторіи, открылъ эту комнату. Замѣтимъ мимоходомъ, что у этого почтеннаго шестидесятилѣтняго доктора есть дочь, Эдита, красотою своею превосходящая всѣхъ молодыхъ дѣвушекъ XIX столѣтія и вмѣстѣ съ тѣмъ похожая нѣсколько на невѣсту Юльяна Веста, которую считали умершею, но которая опять воскресаетъ. Затѣмъ въ книгѣ разсказывается очень интересная исторія любви, возникшей между Вестомъ и Эдитой, но вся суть книги заключается въ безконечныхъ разговорахъ, которые происходятъ при этомъ и въ которыхъ дѣлается сравненіе между соціальною организаціею XXI и XIX вѣковъ. Двѣ слѣдующія картинки прекраснымъ образомъ обрисовываютъ намъ взгляды доктора Лита или лучше сказать Беллами. Современное намъ общество уподобляется гигантскому экипажу, съ трудомъ влекомому массой запряженныхъ въ него людей. На верху экипажа находится множество пріятныхъ мѣстъ, очень удобныхъ и очень привлекательныхъ, но мало надежныхъ, и когда отъ внезапнаго сотрясенія многіе изъ сидящихъ тамъ вылетаютъ вонъ, то они должны немедленно впрягаться въ экипажъ, а ихъ мѣстами завладѣваютъ дру-rie. Такова первая картинка. Другая—это дождевой зонтикъ. «Отдѣльный дождевой зонтикъ, говоритъ Эдита, представляетъ для моего отца излюбленное образное выраженіе для характеристики античнаго строя жизни, когда каждый жилъ только для себя. Въ нашей художественной галлереѣ находится картина XIX вѣка, изображающая толпу людей подъ дождемъ. Каждый держитъ свой зонтикъ надъ собой и надъ своей женой и даетъ дождевымъ каплямъ стекать на сосѣда. Мой отецъ говорилъ, что художникъ написалъ свою картину, какъ сатиру на современную ему эпоху». Эта картина должна была обозначатъ противоположность идей XIX и XXI вѣка, противоположность между индивидуализмомъ и соціализмомъ, чѣмъ проникнута вообще вся книга. Но какъ идея о навѣсѣ, натянутомъ надъ улицами, для того чтобы превратить тротуары въ комфортабельные коридоры, напоминаетъ подобную же мысль въ «Исторіи Севарамбовъ», такъ и многія другія идеи Беллами, если присмотрѣться къ нимъ поближе, не представляютъ ничего новаго для человѣка, знакомаго съ политическими романами. Бостонъ Беллами является также раемъ безъ арміи, безъ суда, съ великолѣпными общественными столовыми, въ которыхъ соблюдается отличный тонъ и гдѣ находятся прекраснѣйшія дамы, имѣющія право дѣлать мужчинамъ предложенія о вступленіи съ ними въ бракъ. (Эта идея со всѣми выводами изъ нея развита Беллами въ другой небольшой новеллѣ). На правительствѣ лежитъ одна только обязанность: регулировать производство. Обязательной работа является для лицъ въ возрастѣ между 21 и 45 годами. Работать должны всѣ безъ исключенія, занимая въ первые годы низшія служебныя мѣста и главнымъ образомъ исполняя обязанности ресторанной прислуги. Быть гарсономъ въ кафе—такова первая ступень, ведущая ко всѣмъ высшимъ должностямъ. Нынѣшній президентъ Республики, которая не распадается уже, между прочимъ, па отдѣльные штаты, исполнялъ 20 лѣтъ тому назадъ службу въ ресторанѣ. Каждый гражданинъ получаетъ особую карту, раздѣленную на извѣстное число квадратныхъ клѣтокъ, которыя продырявливаютъ при выдачѣ нужныхъ ему продуктовъ. Въ зависимости отъ колебанія спроса и предложенія и цѣнность продуктовъ можетъ быть больше или меньше, а вмѣстѣ съ тѣмъ и число квадратиковъ, которые продырявливаются, можетъ увеличиваться или уменьшаться. Такимъ образомъ мы встрѣчаемъ еще здѣсь величайшее неравенство. То же самое слѣдуетъ сказать и относительно многаго, о чемъ разсказываетъ Беллами. Въ книгѣ умышленно обходятса молчаніемъ важнѣйшія проблемы, какъ напримѣръ вопросъ объ увеличеніи народонаселенія, затѣмъ въ крайне неясныхъ выраженіяхъ описывается, какимъ образомъ совершился переходъ къ новымъ соціальнымъ условіямъ. Правда въ ней встрѣчаются очень интересныя вещи, но онѣ не отличаются ни глубиной, ни серьезностью, а этого-то именно авторъ и добивался. Конечно, цѣль, которую авторъ высказываетъ устами проповѣдника (эту проповѣдь слушаютъ по телефону), возвышенна и идеальна. Вопросъ о томъ: «Что мы будемъ пить? Что мы будемъ ѣсть?» легко разрѣшается, какъ соціальная проблема; розовый кустъ человѣчества будетъ пересаженъ изъ болотистой почвы эгоизма на лучшую почву, для того чтобы онъ наполнилъ міръ своимъ благоуханіемъ. Все это очень красиво, но отзывается крайнимъ идеализмомъ. Въ государствѣ Беллами, какъ мы это выше показали, царитъ неравенство, а семейная жизнь сводится къ нулю; дѣти тамъ избавлены даже отъ необходимости получать что бы то ни было отъ своихъ родителей, такъ какъ это было бы для нихъ униженіемъ. Политическая свобода признается за гражданами, только начиная съ сорокапятилѣтняго возраста. Лѣность и честолюбіе (а также ленты и ордена) являются у Беллами стимулами, замѣняющими естественную борьбу за повседневный хлѣбъ и любовь къ ближнимъ.