Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Высочайшие взлеты человеческой мысли, разнообразие и утонченность культуры и рафинированный гуманизм, обретенный к концу XX века, уживаются с разгулом низменных страстей, наркоманией и невиданным ростом терроризма, который использует самые последние достижения техники. И все эти противоречивые процессы развиваются на фоне колеблющегося равновесия противостояний Восток — Запад и Север — Юг. Куда склонится чаша весов? Какими мы вступим в XXI век? Какова будет наша способность повлиять на ход событий и сумеем ли мы выбрать правильное направление? И вообще, к чему следует стремиться и каковы возможности общественного сознания и общественной воли?

Многие и многие подобные вопросы стоят сегодня перед нами. Они — предмет трудных, а порой и мучительных раздумий интеллигенции Востока и Запада. О подобных проблемах, конечно, задумывались и раньше, но характер этих размышлений в конце века двадцатого очень мало похож на то, что происходило в интеллектуальной жизни восьмидесятых годов прошлого века. Тогда были четкие доктрины и системы взглядов, часто резко противостоящих друг другу. Они не оставляли и места для сомнений у тех, кто им следовал. Классовая борьба или классовый мир во имя благополучия определенной группы людей. Большинства или меньшинства — это зависело от точки зрения субъекта или его принадлежности к тем или иным социальным группам. В конце прошлого века мало кто сознавал, что традиционный ход общественного развития — это все ускоряющийся бег к пропасти, несущий трагедию для Homo sapiens как биологического вида. А провидцы, подобные Н. Ф. Федорову, создававшие «философию общего дела», серьезно не воспринимались, подобно поэтам, которые, приветствуя революцию, вопрошали: «…в огне ль на дыбе погибнет старая Европа?»

Сегодня от этой определенности не осталось и следа. При всем многообразии различных направлений политической, философской и социологической мысли постепенно исчезает их привычная поляризация. Границы между течениями часто размываются: у них возникают общие составляющие. Интуитивно осознаваемая неизбежность «общего дела» деформирует привычное идеологическое противостояние, лишает эти течения религиозной непримиримости. Стремление разобраться «по существу» с тенденциями современного развития с предельно малой апелляцией к «догматам» той или иной политической «веры» прошлого столетия ощущается повсюду. Но это требует надежных отправных позиций, твердой опоры з современной науке и новых возможностей научного анализа.

Первая часть этой книги как раз и содержит описание той системы взглядов, которая служит автору в его попытках заглянуть за горизонт сегодняшнего столетия. Я ее иногда называю «физикалистской», поскольку она сформировалась в той школе системного мышления, которую представляет собой современная физика. В действительности же это эволюционный, если угодно, «исторический» подход, основанный на представлениях о единстве процессов, протекающих в нашем мире, и на материалистической диалектике развития.

Во второй части книги я собираюсь предпринять попытку на этой основе представить себе некоторые черты процессов общественного развития в ближайшие десятилетия — попытку увидеть, каким может стать общество в перспективе этих десятилетий и каковы его потенциальные возможности создать ту стратегию Разума, которая, казалось бы, должна быть следствием стратегии Природы. И вообще понять, может ли такая стратегия возникнуть в условиях той противоречивости наблюдаемых тенденций, о которых я упомянул в этом введении. И наконец, высказать некоторые общие соображения о тех механизмах «глобальной перестройки», которая, по мнению автора, неизбежна.

Разумеется, все мысли этой части — лишь некоторые фрагменты. Их еще рано вкладывать в единую систему. Это лишь первые мазки на холсте возникающей картины, многие из которых будут потом стерты или закрашены.

Любая стратегия общественного развития должна опираться на некоторые исходные посылки. И главная из них — это какое-то изначальное представление об ожидаемой структуре общества и того набора действий, если угодно, «инструментария», которым оно может располагать для выбора возможного сценария развития и его реализации.

И первым из этих отправных положений должно быть, вероятно, представление о социально-политическом устройстве мирового сообщества в течение тех десятилетий, которые следует назвать переходными. Это будут десятилетия, которые смогут стать поиском путей перехода общества в эпоху ноосферы, а могут оказаться и все ускоряющимся маршем к пропасти. Третьего не дано! Ну и, конечно, представление о том, какой мы можем ожидать структуру общества самой эпохи ноосферы, которая наступит, если человечеству удастся преодолеть все трудности, стоящие на пути ее становления.

В силу своего воспитания, традиций семьи и народа мне бы очень хотелось произнести фразу: «Общество в эпоху ноосферы будет обществом социалистическим». Но я думаю, что такое утверждение было бы не полным, сколь бы широко мы его ни трактовали. Его неполнота следует в какой-то степени и из рассуждений предыдущей части этой книги. Понятия «социалистическое общество» и «общество эпохи ноосферы» — не синонимы!

Для того чтобы человечество могло вступить в эпоху ноосферы и обеспечить тем самым свое будущее развитие, необходимо, чтобы оно обрело способность так регулировать и направлять свои действия, чтобы они не нарушали условий экологического императива. Но этому требованию могут, вероятно, удовлетворять самые разнообразные формы общественной организации и производственной деятельности.

Такое утверждение, конечно, является гипотезой. Вот почему я думаю, что одним из новых фундаментальных направлений общественных наук должно стать изучение возможных рациональных форм организации общества. Употребляя термин «рациональная общественная организация», я имею в виду ее способность обеспечить коэволюцию Человека и биосферы. Жизнью, самой судьбой человечества перед наукой ставится беспрецедентная задача — описать те требования, которым необходимо должны удовлетворять организация человеческих сообществ и мировая организация в целом, способные обеспечить это гармоническое развитие. Прежде всего необходимо!

Вот такие структуры я и буду называть рациональными, и только о них будет идти дальше речь.

Закон дивергенции — рост разнообразия и сложности организации материи в процессе ее самоорганизации, который и был лейтмотивом первой части этой книги, носит, как мы это видели, универсальный характер. Он — следствие стохастичности мира и действия механизмов бифуркационного типа. И он столь же справедлив для процессов эволюции общественных структур, как и в эволюции живого вещества и мира неживой материи. История XX века удивительно четко иллюстрирует его справедливость.