Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Мы вступили в такую эпоху нашей истории, когда один человек может сделаться источником бедствий для всего остального человечества — в руках одного человека могут оказаться сосредоточенными невообразимые мощности, неосторожное, а тем более преступное использование которых может нанести людям непоправимый вред.

Это сейчас понимают уже многие, но ассоциируют подобные опасности только с пресловутой «красной кнопкой», нажатие которой отправит в путь смертоносные ракеты. На самом же деле все значительно сложнее, и человек, наделенный властью, способен, если он не владеет необходимыми нравственными качествами, нанести колоссальный ущерб развитию общества.

Вот почему Б. Т. Малышев подробно обосновывает необходимость тщательного отбора лиц, которым однажды может быть поручено управлять другими людьми и будут вручены права использовать во благо Человека то могущество, которым ныне обладает цивилизация. Людей, способных выполнять эту высокую миссию в современных условиях, он предлагает называть «гармонителями».

Я во многом разделяю эти его взгляды и тоже думаю, что наступающий этап в развитии общества потребует выработки специальных требований, которым должен удовлетворять человек, предназначенный для выполнения «командных» функций.

Рассказав о системе «Учитель», я не оговорился, высказав предположение о том, что в эпоху ноосферы именно корпус учителей может оказаться той базой и той жизненной школой, которая станет способной отбирать людей, годных для руководства другими людьми, и тех, кому может быть доверено распоряжаться тем могуществом, которым мы уже сегодня располагаем.

Поэтому в программах разработки и утверждения «нравственного императива» особое место занимают проблемы подготовки тех, кто будет ее реализовывать.

Эту первую главу «гуманитарной» части книги я хочу заключить замечаниями о том, что Тейяр-де-Шар-ден назвал «сверхжизнью». Каково будущее эволюции? Куда все идет? Можно ли говорить о цели нашего непрерывного развития?

Эти вопросы в известной степени традиционны для философской мысли, и, наверное, многие пытались нарисовать себе контуры грядущего.

Тейяр-де-Шарден видел будущее эволюции в слиянии людей, в установлении их интеллектуального и духовного единства. Это состояние мира он и назвал точкой Омега, полагая, что ее достижение означает одновременно и конец мирового эволюционного процесса. Мне кажется, что Тейяр-де-Шарден имел в виду мировой эволюционный процесс, окончание которого он связывал с торжеством Разума, его превращением в единый мировой Разум. Может быть, и его слияние с Богом.

Эти взгляды перекликаются с мыслями другого замечательного мыслителя и поэта, Ф. Тютчева, высказанные им в удивительном четверостишии:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И Божий лик изобразится в них.

Идея конечной цели, некой финальной логики в развитии универсума, приводящей к торжеству единого Разума, — красивая и манящая мечта. Можно понять ее последователей, но разделить подобные взгляды я не могу.

Мне далекое будущее, хотя я стараюсь его не обсуждать, представляется совсем иным. И в то же время мне хочется верить, что в процессе эволюции, если человечеству удастся преодолеть буруны тех рифов, которые оно уже видит на своем пути, оно создаст на Земле некоторый коллективный Разум. Более того, в силу природного оптимизма я убежден, что он возникнет.

Эволюцию я вижу как некоторый бесконечно развивающийся процесс самоорганизации, и далекие судьбы человеческие могут быть самыми разными и неожиданными. Человечество — земное человечество и земной Разум, — несмотря на его взлеты и его могущество, может, конечно, и исчезнуть. Нельзя исключить возможность мировых катаклизмов типа ядерной войны или вызванных неосторожным или преступным обращением с новыми технологиями, нечто вроде общепланетарного Чернобыля. Но с «точки зрения Вселенной», если такая точка зрения имеет смысл, подобная катастрофа будет лишь локальным актом гибели земного Разума, подобно гибели динозавров в процессе развития Земли. Тейяровский Универсум не исчезнет. История будет продолжаться, только уже без свидетелей, представляющих биологический вид Homo sapiens.

Сейчас многие говорят о будущем, пытаясь заглянуть и в достаточно отдаленные времена… Мне кажется, что для этого у нас нет и достаточно хороших возможностей, и даже отправных позиций. А может быть, их и не будет вообще! Сколько раз в своих предсказаниях за последние десятилетия ошибались ученые, причем виднейшие, и в своих профессиональных прогнозах. Они оказывались, как правило, очень в малом совпадающими с тем, что затем нам являла действительность. Даже такой провидец, как В. И. Вернадский, был уверен, что с победой над фашизмом исчезнет мировое зла и перед человечеством откроется перспектива перехода в эпоху ноосферы.

Угадать то новое, что приходит в нашу жизнь по мере ускорения темпов перемен, становится все труднее и труднее. Мне долгое время казалось, что наука и, в частности, информатика позволят создать инструмент, который даст нам возможность заглянуть за горизонт, увидеть поступь приближающихся столетий. Сейчас я боюсь, что это утопия и глубина предвидения ограничивается, может быть, лишь несколькими десятилетиями. И то только тогда, когда речь идет не о частностях, а об общих тенденциях.

Это вовсе не означает, что инструментарий научного прогнозирования не создается или он не нужен. Он необходим и непрерывно совершенствуется вместе с ростом наших знаний о процессах общественного развития, об общих законах эволюции, развития техники, технологии и, конечно, методов работы с информацией. Но ведь вместе с этими знаниями растет и темп перемен. Конец текущего века от его начала отличается не меньше, чем век XIX от эпохи рыцарских турниров. И эти два фактора, наверное, будут всегда коррелированы.

Наконец, вспомним то, о чем я говорил в первой части этой книги. Процесс самоорганизации материального мира в чем-то подобен хаотическому движению турбулентной жидкости: непрерывно возникают и разрушаются квазистабильные образования. И это движение происходит на фоне хаоса, и мы видим прежде всего хаос. Но этот видимый хаос на самом деле структуризован. Целый ряд его тенденций удается проследить, особенно тогда, когда на интересующем нас временном интервале нет точек бифуркации. Что же касается деталей подобных процессов, то их проследить невозможно в принципе. И это справедливо не только для турбулентных течений и других подобных процессов, протекающих в неживой природе, но и для процессов, протекающих в живом веществе и в обществе.