Константин Асмолов - Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею

Соответственно, была ли у Манского с самого начала идея снять ангажированное и провокационное кино с заранее известными выводами или идея пришла ему в процессе, сказать не могу. Слышал разные версии, включая распространенный среди патриотов вариант плана получения политического убежища в Латвии в расчете на то, что скандальное поведение спровоцирует откровенные репрессии со стороны властей. Но последняя из невалидных источников – в общем, кто как Манского видит, тот то ему и приписывает.

Как бы то ни было, эмоциональный негатив копился, взаимное напряжение нарастало, и скоро стало ясно, что проекту конец досрочно, и план Манского в изначальном виде будет не выполнен. Но какой-то фильм снять и показать на фестивалях надо! Обязательства уже даны. В итоге убиваем двух зайцев, попутно показывая гражданскую позицию или/и говорим плохо о тех, кто доставил неприятные моменты. Так возникло не проверенное автором до конца утверждение, что в итоге «Манский снял две версии фильма, одну отдал северянам “как заказывали”, а другую, со вставками и авторскими ремарками, пустил в российский и международный прокат».

Однако обличающего материала в самом фильме не хватало, Манский начал раздавать совершенно феерические интервью [136], над которыми смеялись в голос все, кто был в Корее или минимально знает тему: достаточно вспомнить реплику А. Ланькова про «за морем у людей головы песьи» [137]. Значительная часть моих претензий именно к ним, потому что я реально не понимаю – то ли Манский не понимал, насколько легко его опровергнуть, то ли цинично рассчитывал на то, что его интервью прочитают тысячи, а мнение корееведов – десятки, причем точно не его целевая аудитория. То ли и вправду «этот образ сложился у художника под воздействием реальности» и с этой точки зрения его нельзя назвать вруном.

Тем не менее отметим наиболее одиозные высказывания:

• «Ни в одном фильме за всю историю северокорейского кино никто никогда не поцеловался». В этом вопросе Манскому отвечаю даже не я, а Татьяна Габрусенко, человек, который в течение долгого времени изучал северокорейскую культуру. Вот ссылка на ее материал, исчерпывающе развенчивает тезис о том, что в северокорейском кино полностью отсутствует любовная тема [138].

• Описание северокорейских газет. Скрины того, как выглядят северокорейские газеты, в первую очередь «Нодон Синмун», которая выкладывается полностью, не были доступны в Интернете, в том числе в формате PDF. Открыв скан газеты на сайте (URL: http://rodong.rep.kp/ko/index.php?strPageID=SF01_04_01 или URL: http://www.korea-copy.com) можно легко сравнить его с представлениями Манского о том, как выглядит северокорейская пресса в его интервью.

• История про томатный сок в магазине. Манский, видимо, держал в голове образ старого советского сельпо, не зная важной детали: в Корее помидор – это фрукт, и, как минимум на Юге, томатный сок сладкий и не занимает той ниши, которую томатный сок имеет у нас.

• Магазин для иностранцев, где дают «целых три вида печенья». Во-первых, указанный магазин находится на территории закрытого посольского комплекса и не входит в туристический маршрут для иностранцев, в отличие, скажем, от «Первого пхеньянского универмага», который довольно часто показывают туристам. Во-вторых, анализируя приведенные им фотографии, довольно четко видно, что на фото – разные универмаги.

• Пассаж про бутафорские дома. Если Манский сделал вывод по одновременному включению света, то, видимо, его просто не предупредили о том широко известном факте, что в целом ряде районов Пхеньяна круглосуточной подачи электричества и/или горячей воды нет до сих пор, и касается это даже некоторых гостиниц. Из-за этого достаточно часто пхеньянцы просто не переводят выключатель в положение «выкл», и потому, когда свет, наконец, подают, он одновременно загорается в нескольких окнах. И потом: иностранцев в Пхеньяне не так много, вип-гостей – тем более. Простите, на кого рассчитана такая дорогостоящая бутафория, притом, что разоблачается она на раз? Уж кому как не понимать этого, как режиссеру-документалисту.

Как бы то ни было, заявления, с которыми Манский выступал в своих интервью, неожиданно для него оказались слишком легко проверяемыми, благо на английском и китайском путевых заметок, посвященных Северу, достаточно много, да и на русском хватает отчетов разных лет, выстраивая которые в хронологической перспективе, можно получить очень четкую позитивную динамику, даже если речь идет о туристах, которые ездили по одним и тем же маршрутам на относительно коротком поводке.

Северян итог, естественно, задел очень сильно (хотя надо сказать, что семья, принимавшая участие в съемках, не пострадала, как некоторые предполагали). Однако претензии КНДР российскими властями в целом приняты не были – никто Манского под статью не подвел, и даже массовой травли особенно не случилось: стукнули по шапке с Артдокфестом и отодвинули от кормушки, но не более.

Зато довольно много людей, в том числе и на Западе, задались вопросом: где гарантия, что когда в следующий раз ты будешь иметь дело с этим человеком, ему что-то не понравится, и он, не ставя тебя в известность, не выкинет аналогичный финт?

К нынешнему времени, однако, про фильм уже забыли. Сенсацией он закономерно не стал, благо даже на фоне фильмов-страшилок он оказался достаточно унылым. Для самого режиссера корейская тема тоже, скорее, отработана, – нередко он возвращается к ней и несет околесицу наподобие запрета вывозить из страны любые газеты, но его комментарии по истории Вомбиера были относительно адекватными, а подколы, связанные с «а вот Ланьков/Асмолов/Хрусталёв пишет, что не так всё было», остаются без ответа.

Проблема, скорее, в том, что медиа-эффект был достигнут, и теперь при попытке автора рассказать что-то невостоковедной аудитории он часто натыкается на истерические контраргументы «но ведь МАНСКИЙ НАПИСАЛ, что…»! Он титан духа и свободный художник, а вы, небось, за пхеньянские деньги ездили, на всём готовом жили и вот это вот всё теперь отрабатываете. И именно потому, осознанной или нет была его ложь, указать на неправду в его интервью – на взгляд автора, необходимо. Он, благо у нас свобода слова, вправе писать что угодно, а я имею аналогичное право указывать, где он неправ, приводя примеры и стараясь не переходить на личности.

Вопрос. Что за история с кораблем «Генерал Шерман», которая так часто упоминается в музеях КНДР?

Ответ. Судно под таким названием под командой некоего Престона, принадлежащее английской фирме Meadows and Сº, имея на борту четырех белых и двадцать китайцев, в 1866 г. вошло в устье р. Тэдонган недалеко от Пхеньяна и было сожжено местным населением после того, как его команда попыталась заняться грабежом и миссионерской деятельностью.