Константин Асмолов - Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею

С другой стороны, частью программы японской системы образования были занятия боевыми искусствами, вследствие чего количество корейцев, изучавших в школе каратэ-до, дзюдо или кэндо, или ставших учениками более серьезных традиционных школ кэндзюцу или дзюдзюцу, было достаточно высоким.

По окончании войны 1950–1953 гг. в Корее существовало очень много школ ( кванов), в которых практиковались боевые искусства с самыми разными названиями. Большая часть из них являлась «адаптированным» вариантом каратэ-до. Однако на волне поднявшихся после освобождения националистических и антияпонских настроений преподавать японское боевое искусство в чистом виде было невозможно, и потому мастера или пытались слить полученные в Японии знания с собственно корейской традицией, или выдавали свои стили за «исконно корейские».

Тем не менее до начала 1960-х государство не пыталось осознанно направлять развитие традиции боевых искусств. Перелом в политике по этому вопросу наступил с приходом к власти Пак Чжон Хи. В этот период впервые возникает стремление поставить боевые искусства на службу режиму, создав «единое» боевое искусство, которое находилось бы под контролем государства, в отличие от разрозненных направлений, которые могли служить прикрытием для беспощадно разогнанной Паком организованной преступности или каких-либо оппозиционных движений. Кроме того, новое боевое искусство явилось бы политическим орудием, символизирующим дух нации.

Ведущую роль в его создании сыграл генерал Чхве Хон Хи, не столько как мастер, сколько как администратор, имевший налаженный канал связи с руководством страны. Новое искусство после долгих споров нарекли «тхэквондо», – не только потому, что так называлось боевое искусство, которое преподавал сам Чхве, но и потому, что буквально слово это означает «путь ноги и кулака», тем самым как бы вбирая в себя все разновидности боевых искусств и являясь собирательным названием вроде нашего «рукопашный бой», под которым можно понимать всё, что угодно.

Чхве Хон Хи возлагал на единое боевое искусство большие надежды и даже считал, что оно может стать способом объединения страны. Поэтому в 1972 г. он посетил КНДР, был обвинен властями Южной Кореи в государственной измене и вынужден эмигрировать в Канаду. Будучи руководителем уже созданной к этому времени Международной федерации тхэквондо (ИТФ), он перенес центр своей деятельности в Торонто, но большинство школ и инструкторов не поддержало его, оставаясь верными сеульскому руководству, образовавшему Всемирную федерацию тхэквондо (ВТФ), для которой, чтобы подчеркнуть отличие от ИТФ, даже были созданы самостоятельные комплексы формальных упражнений.

30 ноября 1972 г. был открыт Куккивон – громадный комплекс, объединяющий стадион, штаб-квартиру ВТФ и Академию тхэквондо. Процесс объединения школ завершился, ибо был создан единый учебный центр, так что разница между кванами сейчас практически стерта. Одновременно была создана и официальная история тхэквондо, напоминающая «Краткий курс истории ВКП(б)» своим стремлением представить всё многогранное развитие корейских боевых искусств как развитие именно тхэквондо и только тхэквондо.

Такое положение напоминает ситуацию в нашей стране во времена застоя, когда единственными разрешенными видами боевого искусства были самбо и дзюдо, или политику китайского правительства, активно пропагандирующего «чиновничье ушу » и запрещавшего преподавать за пределами Китая традиционные прикладные системы боя [150].

Вопрос. В чём особенность северокорейской кухни?

Ответ. Вопрос не совсем ко мне. Дело в том, что разговоры о различии северной и южной кухни сегодня во многом спекулятивны, так как одно дело – традиционная кухня и традиционные рецепты, которые применялись на Севере и Юге страны во время оно, а другое – та реальная еда, которой питаются граждане Севера и Юга в повседневной жизни. Россияне, заметим, тоже не едят исключительно щи, заедая их блинами с икрой. Некоторые традиционные элементы, однако, выделить можно, хотя, повторюсь, это разделение довольно условное, и желающих ознакомиться с кулинарными практиками и культурой еды более развернуто, я отсылаю к работам своей коллеги Марии Осетровой. Тем же, кого интересуют рецепты, может быть интересна иная серия статей, посвященных корейской кухне [151].

Во-первых, южнокорейская кухня предполагает, что к основному блюду предполагаются панчханы, и в классическом ресторане вам принесут несколько маленьких тарелочек с разнообразными закусками, в основном, теми, которые в европейской кухне условно вписываются в категорию солений. В первую очередь, это кимчхи (острая и особым образом замаринованная пекинская капуста; хотя это может быть и редька, черемша, белокочанная капуста и т. д.). При этом чем элитнее ресторан, тем больше подобных закусок, которые теоретически подаются, даже если клиент заказал обычный рис. В северокорейской традиции панчханов нет, и основное блюдо подается без них даже в элитных ресторанах.

Во-вторых, считается, что северокорейский вариант кимчхи, в целом, менее острый, чем южный, но на самом деле это именно что в среднем. Кимчхи в Южной Корее – не просто национальное блюдо, а интегральный элемент культуры, который они запускали в космос и посвятили этому целый музей, в котором, когда автор там был лет десять назад, упоминалось 457 разных вариантов его приготовления, как острых, так и не очень.

В-третьих, также считается, что если на юге больше едят рис, на севере предпочитают лапшу. Отчасти это понятно, потому что большая часть рисоводческих районов находилась на Юге, а климат Севера лучше позволял выращивать те зерновые, из которых было удобно делать лапшу. При этом и там и там можно наблюдать определенный процесс облагораживания блюд когда то, что изначально было едой бедняков, собираемой по принципу «возьмите всё, что осталось в доме, и приготовьте из этого что-нибудь», теперь позиционируется как элемент высокой кухни с придуманной историей.

Наиболее яркий пример – пибимпаб, который является одним из любимых блюд автора и очень популярен как в Корее, так и за ее пределами. Изначально это блюдо делалось по тому же принципу, что и пицца: ищем по сусекам, выкладываем всё, что нашли на простой вариант теста, в корейском случае – рис, засыпаем сыром (в корейском варианте – доливаем острый соус) и ставим в печь (опциально – в горшок) для того, чтобы термическая обработка убила все бактерии. Затем отварной рис и то, что выложено на него перемешивается и получается достаточно вкусное и в меру острое блюдо, количество дополнительных ингредиентов в котором, в общем-то, зависит от возможностей и фантазии автора. Возможно, именно поэтому пибимпаб завоевал популярность еще до того, как в европейской гастрономии появился стиль фьюжн.