Константин Асмолов - Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею

В итоге Север отменил «полувоенное» положение, выразил «сожаление» в отношении инцидента в демилитаризованной зоне и обещал принять меры по предотвращению повторения провокаций в будущем [160], а РК взяла обязательство прекратить пропагандистское вещание на Север, но только до тех пор, «пока не произойдет ненормальных событий» [161]. На этом прямая угроза конфликта миновала, хотя идея продолжения переговоров высокопоставленных военных также канула в лету.

А самым серьезным инцидентом недавнего времени была перестрелка в 2010 г. Обычно ее подают как «обстрел» Северной Кореей южнокорейского острова Ёнпхёндо, но при этом упускаются два момента. Во-первых, южане ответили, как могли, и вполне постреляли в ответ, во-вторых, по некоторым сведениям, перед тем, как северяне открыли огонь по острову, кто-то на Юге решил проявить гусарство и пострелял по северокорейским водам. Факт этот был достаточно широко известен в узких кругах. Именно поэтому попытка вынести проблему на обсуждение Совбеза ООН не закончилась ничем, в том числе благодаря жесткой позиции России, которая вылила ушат холодной воды на горячие головы по обе стороны 38-й параллели.

Однако ни эта перестрелка, ни периодические столкновения в районе спорной морской границы не идут ни в какое сравнение с ситуацией 1968–1969 гг. Тогда вдоль 38-й параллели действительно стреляли часто, а группы диверсантов забрасывались как с Севера на Юг, так и с Юга на Север. Наиболее известным событием этого периода является даже не столько упоминавшееся в основном тексте задержание «Пуэбло», сколько попытка северокорейских коммандос атаковать «Голубой дом», официальную резиденцию южнокорейского президента.

17 января 1968 г. северокорейцы (31 человек) перешли ДМЗ, проделав дыру в заграждениях, и в течение двух дней передвигались по лесам незамеченными, пока не натолкнулись на четырех дровосеков. Нежеланных свидетелей, однако, не убили, а пытались проводить с ними пропагандистские беседы, в итоге отпустив под честное слово никому о них не говорить [162]. Тем не менее в ту же ночь с 19 на 20 января местные сообщили об этой встрече в полицию, и когда 20 января диверсанты проникли в Сеул мелкими группами, они заметили усиление мер безопасности.

Тогда, переодевшись в форму военнослужащих РК, они строем направились в сторону Голубого дома, выдавая себя за подразделение, возвращающееся с патрулирования. Им удалось миновать несколько армейских и полицейских постов, однако на расстоянии 800 м от цели полицейский патруль проявил больше бдительности и начал задавать вопросы. Северяне отвечали сбивчиво, и когда один слишком подозрительный полицейский потянулся за пистолетом, один из диверсантов выхватил оружие первым и уложил его на месте. В последовавшей за этим схватке двое северокорейцев погибли, а остальные отступили, после чего группа рассредоточилась и стала пробираться обратно к ДМЗ.

В течение нескольких следующих дней за ними шла охота: 3 выловили в окрестностях Сеула, 25 погибли в перестрелках ближе к границе, 1 был взят в плен, 2, по-видимому, спаслись. Потери южнокорейской стороны составили 68 убитых и 66 раненых. Потери американцев: 3 убитых и 3 раненых [163].

По сообщению А. Ланькова, в кампании по дестабилизации режима Пака это был самый известный, но не единственный эпизод, и в октябре – ноябре 1968 г. на юге Корейского полуострова шли бои с северокорейскими частями спецназначения общей численностью около 120 человек. В 1969 г. северяне забрасывали диверсионные группы в район Ульсана, а в июне 1970 г. три северокорейских агента подложили бомбу на Национальное кладбище перед выступлением там Пака. Бомба взорвалась при закладке. Один агент погиб сразу, двое остальных – в последующей перестрелке [164].

Вопрос. А когда будет война?

Ответ. На момент, когда автор отвечает на этот вопрос (конец лета 2017 г.), вероятность военного конфликта между КНДР и США остается высокой, и вопрос не столько в том, нападет ли на кого-то КНДР, сколько в том, что будут делать США и их союзники.

Развитие ракетно-ядерной программы Пхеньяна и появление у него ракет, теоретически способных нанести удар по континентальной части США, подталкивает американское руководство к неприятному выбору «из двух больших зол», потому что ядерный статус внесен в основной закон КНДР, и денуклеаризация без ликвидации нынешнего политического строя Северной Кореи – невозможна. Или бить, или договариваться.

Оставить всё как есть, просто увеличивая санкции и рассчитывая на то, что рано или поздно режим развалится – эта тактика уже не сработала и вряд ли будет работать и ранее/далее из-за позиции Китая. Если же превратить санкции в полномасштабную финансовую, торговую и транспортную блокаду, это фактически будет попытка сменить режим, спровоцировав или внутренние беспорядки, или внешнюю конфронтацию – не забудем, что решающую роль в объявлении Японии войны США сыграло нефтяное эмбарго.

Превентивный удар по ядерным объектам «по израильскому варианту» тоже невозможен потому, что в условиях КНДР он не сможет пройти «без сучка и задоринки», а если и пройдет, не останется безнаказанным.

Не выйдет и раскачать лодку, сменив режим малой кровью. Серьезная работа по дестабилизации режима и организации там «цветной революции» вряд ли будет в КНДР успешной, – для гипотетического майдана банально не хватает предпосылок, не говоря уже и о возможной инфраструктуре.

Но опишем набор неприятностей, с которыми столкнется Америка в каждом из двух случаев.

Если ядерный статус будет признан, то:

1. Это будет серьезный удар по режиму нераспространения ядерного оружия. Кроме того, признание ядерного статуса КНДР может привести как минимум к региональной ядерной гонке: концепция южнокорейской бомбы уже обсуждается.

2. Между тем падение режима нераспространения ЯО наносит удар по возможностям Америки как мирового гегемона – существующий миропорядок во многом строится на американском доминировании, в том числе за счет ядерного потенциала, существующего только у сверхдержав и являющегося важным статусным элементом. Да, возможно, новый мировой порядок, в котором число ядерных держав увеличится, больше ударит по РФ или КНР (особенно, если у Соединенных Штатов будет система ПРО, способная отразить атаку страны, чей ядерный потенциал ограничивается дюжиной-другой боеголовок). Однако, даже если Америка и останется гегемоном, навязывать свою волю ядерному государству и исполнять роль мирового полицейского – станет существенно сложнее.

3. Отдельно надо отметить внутриполитические/репутационные последствия. С учетом того уровня демонизации, которой подвергалась Северная Корея с конца XX в., а равно – распространенности в США протестантизма (с точки зрения этики которого атеистический коллективизм КНДР и ее культ личности вождей – безусловное Зло), отказ от конфронтации с таким государством будет воспринят как «сделка с дьяволом», которую будет очень тяжело объяснить американскому общественному мнению, и противников такой позиции будет много.