Книга, обманувшая мир

Эта версия высказана, например, в статье Ж. Медведева в данном сборнике. — Прим. ред.

Моралистический пафос Солженицына выглядит откровенным фарисейством в свете воспоминаний Н. Д. Солженицыной: «Всю жизнь, что я его знаю, рюмочку к обеду он выпивал каждый день…» URL: http://www.metronews.ru/novosti(дата обращения: 8 декабря 2013 г.).

Наряду с этим на отказ Солженицына поселиться в Норвегии повлияло то, что в этой стране очень высокие налоги (до 80 % с дохода), и писателю было не с руки терять миллионы долларов. О доходах Солженицына см. ниже.

У Достоевского об этом вещает «хромой учитель» Шигалев, строго говоря, не являющийся голосом автора, а представляющий пародию на кровожадного революционера-теоретика: «Сто миллионов голов нужно срезать радикально». В таких случаях принято говорить о «шигалевщине», что делал, например, В. Шаламов.

О И. А. Курганове (Кошкине) см. предисловие.

Формула принадлежит забытому ныне академику российской словесности середины XIX в. С. П. Шевыреву, имя которого долгое время считалось одиозным. Репутация Шевырева не помешала советскому академику В. М. Жирмунскому привести эту необычайно меткую формулу в своей статье, посвященной проблемам сравнительного анализа (URL: http://www.philology.ru/literaturel/zhirmunsky-60.htm).

Не секрет, что влияние нынешней литературной «компании» достигает подчас и высших сфер, что выразилось в инициации ею форс-мажорного, не имеющего новейших прецедентов акта о подготовке к столетию со дня рождения А. Солженицына за четыре года до этой даты. Еще более симптоматична резкая реакция на попытку (довольно неуклюжую и невежественную, стоит заметить) редактора «Литературной газеты» Ю. Полякова усомниться в общественной целесообразности этой идеи. Нельзя не обратить внимания на то, что основным каналом этой реакции стал медийный официоз в лице «Российской газеты», провозгласившей (устами неожиданно привлеченного к дискуссии дипломата, бывшего омбудсмена В. Лукина) весьма спорный тезис о том, что «Солженицын является стержневой фигурой русской культуры». Как можнЪ полагать, этот тезис долженствует стать программным в подготовке к юбилею, что дает повод всем участникам грядущих критических ристалищ заранее отточить свои контраргументы.

Не могу не солидаризироваться с А. Турковым, иронически восклицавшим (по поводу книги Л. Сараскиной о Солженицыне в ЖЗЛ): «Ох, уж эти не в меру почтитепьные биографы!» — и не раз отмечавшим ее натяжки и умолчания (Знамя. 2008. № 11). Заодно замечу, что рецензия Е. Ермолина на ту же книгу (там же) уже своим названием «Жизнь как подвиг» дает повод причислить автора к поборникам агиографии.

Об этом напоминал в одной из своих последних статей Ю. Буртин, к сожалению, часто ныне забываемый активный участник всех литературно-общественных баталий своего времени: «Твардовский гораздо глубже и ответственнее думал о судьбе России и ее будущем, нежели Солженицын» (Буртин Ю. Исповедь шестидесятника. М., 2003. С. 61–74).

Не приводя всего массива ссылок на исследования по этой теме, могу ограничиться лишь указанием на недавнюю публикацию С. Соловьева в «Знамени» (2015, № 2), где напечатана неизвестная ранее рецензия писателя-сидельца О. Волкова на «Колымские рассказы», написанная в декабре 1962 г. и противопоставляющая эти рассказы только что вышедшему «Ивану Денисовичу».

Между прочим, известная фраза в «Теленке»: «Варлам Шаламов раскрыл листочки по самой ранней весне: уже XX съезду он поверил и пустил свои стихи первыми ранними самиздатскими тропами уже тогда. Я прочел их летом 1956 и задрожал: вот он, брат! из тайных братьев…», — не имеет никаких фактических подтверждений. Стихи Шаламова стали распространяться в самиздате лишь в 1960-е гг., а прежде он не мог об этом и думать. До осени 1956 г. он жил на 101-м километре и еще не был реабилитирован, в связи с чем любые нелегальные «тропы» для него исключались. В биохронике событий 1956 г. своего героя Л. Сараскина этот эпизод о его знакомстве со стихами Шаламова обходит: видно, что он никак не может быть втиснут в момент краткого, проездом из казахстанской ссылки, пребывания Солженицына в Москве в конце июня этого года. Очевидно, что автор «Теленка» сдвинул время своего знакомства с неизданными стихами Шаламова лет на шесть-семь, и все — ради красивой, но фальшивой метафоры «тайного брата»…

Первая публикация этой записи была сделана И. Сиротинской в «Знамени» (1995, № 6). В данном случае воспроизводится фрагмент более полной записи. См: Шаламов В. Соч.: в 7 т. Т. 5. М., 2013. С. 362.

В «Добавлении» к своему мемуару о Шаламове Солженицын категорически отрицал само существование у него разговора с Шаламовым на тему «без религии на Западе не пойдет», обвиняя И. Сиротинскую как публикатора в недобросовестности, в приписывании ему слов «неустановленного собеседника». В своем ответе (Из редакционной почты // Новый мир. 1999. № 9) И. Сиротинская еще раз подтвердила точность адресата записи, и современное прочтение архивного дела (РГАЛИ. Ф. 2596. Оп. 2. Л, 136) может лишь закрепить этот факт.

Все цитаты на этой странице приведены также в подборке «В. Шаламов. “Солженицын лагеря не знает и не понимает”» в первом разделе сборника. — Прим. ред.

C названиями произведений у Солженицына, как известно, вообще была незадача. Ставшим классическими заголовкам первых, самых известных своих вещей он целиком обязан А. Твардовскому: именно редактор «Нового мира» переименовал авторское «Щ-854» в «Один день Ивана Денисовича», а «Не стоит село без праведника» — в «Матренин двор». Об истории рождения несомненно удачного, метафорически чрезвычайно емкого названия «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицын всегда умалчивал, ибо фактически оно было ему подсказано Д. Лихачевым, который оставил следующее свидетельство: «В самый разгар работы над своим сочинением по истории лагерей ко мне приехал Александр Исаевич Солженицын. Мы с ним работали три дня. Я ему дал свои записки по истории Соловков и рассказал о главном палаче Соловецкого лагеря латыше Дегтяреве, который, никому не доверяя, лично расстреливал заключенных, получая от этого большое удовольствие. В лагере его называли ״главным хирургом", а сам себя он пышно именовал “начальником войск Соловецкого архипелага”. Александр Исаевич воскликнул: “Это то, что мне нужно!” Так в моем кабинете родилось название его книги “Архипелаг ГУЛАГ”» (URL: http://www.ruthenia.ru/folktee/CYBERSTOL/GULAG/Lichachev.html). Нельзя не учесть также замечания Н. Лейдсрмана о том, что первоначальный образ системы лагерей как «островов» мог возникнуть у Солженицына под впечатлением «Колымских рассказов» Шаламова, где ранее использовалась эта метафора: «Уже в рассказе « ,Заклинатель змей» (1954) заключённый Платонов с горьким сарказмом говорит об изощрённости человеческого разума, придумавшего “такие вещи, как наши острова со всей невероятностью их жизни”» (URL: http://shalamov.ru/research/159/). В связи со всеми этими фактами явно надуманной выглядит представленная в Википедии версия А. Ранчина о том, что образ «Архипелага» мог прийти к Солженицыну якобы от «Острова Сахалина» А. П. Чехова.