Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Может, отдохнешь? — спросил Томми.

— Нет, хочется закончить эту часть комнаты, чтобы книги уж были на месте…

— Давай помогу.

Томми подошел к ящикам, вывалил из них книги на пол, сгреб в охапку и потащил к полкам.

— Я их по размеру ставлю, — объяснил он, энергично распихивая книги по полкам, — так красивее.

— И это называется помогу? — возмутилась Таппенс.

— Для начала сойдет. А как-нибудь потом… в дождливый осенний день, когда совершенно нечего будет делать…

— Нам почему-то всегда есть, что делать.

— Так, еще семь штук — сюда, и остается только верхний угол. Пододвинь, пожалуйста, вон тот стул. Думаешь, он меня выдержит?

Томми с опаской взобрался на стул и, приняв у Таппенс стопку книг, поставил их на верхнюю полку. Нижние три при этом выскользнули и шлепнулись на пол, пролетев в опасной близости от головы Таппенс.

— У, — проворчала она. — Чуть не убил!

— Сама виновата. Кто ж так дает?

Таппенс отступила на несколько шагов.

— И правда красиво получается, — подтвердила она. — Только еще вот эти две поставь на вторую полку, там как раз место осталось. Уфф! Ну, вроде все! А после обеда займусь остальными. Думаю, нас ждут необыкновенные сокровища!

— Наверняка, — хмыкнул Томми.

— Что-нибудь обязательно найдется, а может даже, самый настоящий раритет.

— И что тогда? Продадим?

— Можно, — кивнула Таппенс. — А лучше оставим себе и будем хвастаться перед гостями. То есть нет, хвастаться, конечно, не будем, но покажем обязательно. «Так, ничего особенного… Но взглянуть стоит…».

— Думаешь, найдешь какую-нибудь редкую детскую книжку?

— Нет, это наверняка будет нечто совершенно неожиданное и удивительное. Такое, что перевернет всю нашу жизнь.

— Упаси нас Бог! — отозвался Томми. — Потому что ничего хорошего в этом старье уж точно найтись не может.

— Чепуха, — заявила Таппенс. — Надо верить в лучшее. Надежда великая вещь, имей это в виду. Я всегда полна надежд.

— О да, — вздохнул Томми. — Мне ли не знать!

Таппенс — она же миссис Томас Бирсфорд — поставила «Часы с кукушкой» миссис Моулзворт на третью полку снизу, где уже расположились остальные ее романы, вытащила «Комнату с гобеленами» и задумчиво на нее уставилась, размышляя, не лучше ли перечитать «Ферму четырех ветров»? «Ферму», в отличие от «Комнаты» и «Часов», она помнила совсем плохо. Ее пальцы нерешительно бродили по корешкам.

Скоро вернется Томми… Но, главное, дело сдвинулось наконец с мертвой точки. Определенно сдвинулось. Плохо только, что когда видишь хорошую книгу, совершенно невозможно удержаться от того, чтобы ее не полистать, а потом — как-то совсем уже незаметно — не начать читать. В результате, процесс здорово затягивается.

Так что, когда вернувшийся вечером домой Томми поинтересовался, как идут дела, он услышал в ответ бодрое: «Все отлично», но наверх — убедиться в этом лично — его почему-то так и не допустили. С переездами всегда так. Сплошная морока! А сколько странных людей! Электрики, например, каждый раз совершенно искренне удивляются тому, что сами же в прошлый приход и сделали. Они охватывают все новые участки паркета и неистово буравят в нем очередные ловушки для зазевавшихся хозяек. Стоит хоть немного утратить бдительность и сделать один неверный шаг, как вы неожиданно оказываетесь в спасительных объятиях ковыряющегося уже в следующей ямке электрика.

Боже, ужаснулась Таппенс, сколько еще возни с этим домом! А ведь каким простым и легким все казалось вначале! Теперь еще эти книги… Родилась бы я сейчас, думала она, я бы, конечно, не научилась читать так рано. Современные дети не читают ни в четыре года, ни в шесть, а некоторые — так и до одиннадцати не могут научиться. Почему у нас в детстве все так легко получалось, не знаю. Все ведь умели читать: и я, и соседский Мартин, и Дженнифер с параллельной улицы, и Сирил, и даже Уинифред. С правописанием, правда, у нас было не лучше, чем сейчас, но читали мы все, что попадалось под руку. И никто ведь особенно не учил. Кое-что, конечно, спрашивали у старших, но больше «учились» на рекламных щитах. «Пилюли для печени Картера», например. Помнится, всякий раз, когда поезд подходил к Лондону и мы видели этот щит, тут же начинали спорить, кто такой этот Картер и почему для его печени нужны особенные пилюли? Таппенс мечтательно улыбнулась и снова начала листать находящуюся у нее в руках книгу…

— О Господи, опять я отвлекаюсь!

Она переставила еще несколько книг. «Алиса в Зазеркалье» [8] «Алиса в Зазеркалье» — сказка английского математика и писателя Льюиса Кэрролла (1832–1898), написанная в 1871 году как продолжение «Алисы в стране чудес». и «Неизвестные истории» Шарлотты Янг [9] Янг Шарлотта Мэри (1823–1901) — английская писательница, автор многих книг для детей. отняли у нее ее «Неизвестными историями» и «Рассказами» не больше трех четвертей часа, после чего ее пальцы задержались на потрепанном и засаленном переплете «Венка из маргариток».

— О, вот это точно надо перечитать, — сказала себе Таппенс. — Потрясающая книга! Только представить, как давно это было! Помню, я все переживала, допустят ли Нормана и Этель к конфирмации. Как же то местечко называлось? Коксуэлл? Что-то в таком духе. А еще там была Флора, ужасно приземленная особа. Кстати, я так до сих пор и не поняла, хорошо это или плохо? Интересно, а мы с Томми — тоже приземленные?

— Прошу прощения, мэм?

— Нет-нет, ничего, — сказала Таппенс, оборачиваясь к возникшему в дверях Альберту — своему верному слуге, пажу и оруженосцу в одном лице.

— Вы меня звали, мэм? Я слышал звонок.

— Не совсем, — смутилась Таппенс. — Просто нажала локтем на кнопку, когда доставала книгу.

— Может быть, вам помочь?

— Неплохо бы, — сказала Таппенс. — А то ужас какие скользкие сиденья у этих стульев. Да и ножки шатаются.

— Вам какую-то определенную книгу?

— Я еще не смотрела вторую полку сверху. Даже не представляю, что там.

Альберт взобрался на стул и принялся, предварительно стряхивая пыль, передавать книги Таппенс. Появление каждой новой сопровождалось бурным восторгом.

— Ой! Надо же! Ничего себе! «Амулет»! «Самаяд»! «Новые искатели сокровищ»! Как же я их любила! Нет, нет, Альберт, оставь. Я их пожалуй, почитаю. И начну с… Ой, а это что? Дай-ка взглянуть. «Алая кокарда»! Это же мой любимый роман… исторический! А там что? «Под красной мантией»? Обожаю Стэнли Уэймена! Читала его лет в десять-одиннадцать. Не удивлюсь, если здесь окажется и «Узник Зенды» [10] «Пленник Зенды» — остросюжетный роман Энтони Хоупа (1863–1963). . — Она блаженно вздохнула. — «Узник Зенды»! Мой первый настоящий любовный роман! Принцесса Флавия… король Руритании… И, конечно, Рудольф Рэссендилл!