Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Что?

— Возможно, то что я сейчас скажу, поможет вам взглянуть на дело с другой стороны. Мэри Джордан, в общем, тоже была агентом, но уж никак не немецким. Запомните это хорошенько, молодой человек… а как же мне еще вас называть… — Мистер Робинсон оперся на стол и очень тихо проговорил: — Она была нашим агентом…

— Но это же все меняет! — вскричала Таппенс.

— Да, — согласился Томми. — Я тоже был удивлен.

— Но почему он решил рассказать тебе это?

— Не знаю. Подозреваю, у него были на то свои причины.

— А какой он, а, Томми? Ты его так и не описал.

— Желтый, — сказал Томми. — Желтый, большой и самый заурядный, но это только с виду. В общем, как выразился о нем Бакенбард, он — классный мужик!

— Классный! Детский сад какой-то…

— Представь, сейчас все так говорят.

— Да, но все же… Зачем он тебе это рассказал?

— Похоже, эта история может пролить свет и на некоторые сегодняшние события. Ты посмотри, сколько всего сейчас рассекречивается. Постоянно всплывают новые факты. А что-то, наоборот, замалчивается. И думаю, не случайно!

— Ты меня совсем запутал, — вздохнула Таппенс. — Но теперь и правда все совсем по-другому!..

— Что именно?

— Да все! Вот возьми сообщение из «Черной стрелы». Этот мальчуган, Александр, написал, что «один из них» — иными словами, кто-то из домочадцев — убил Мэри Джордан. Но мы не знали, кто она такая, и потому зашли в тупик.

— И еще в какой! — вставил Томми.

— Особенно я. Не знала уже, что и делать. Мне ведь удалось узнать о ней только…

— …что она была немецкой шпионкой!

— Вот именно. А теперь…

— Да, — кивнул Томми, — а теперь мы знаем, что это неправда. Точнее, правда, но наоборот. Она была не немецкой шпионкой, а нашим агентом.

— Угу. Служила в английской разведке — или контрразведке? Вечно я их путаю… Значит, ее послали сюда выяснить что-то об этом офицере. Ну, который продал чертежи подлодки. Хотя здесь, похоже, вообще работала группа немецких агентов, как в случае с Иксом и Игреком.

— Похоже.

— И, стало быть, Мэри должна была их разоблачить.

— Похоже. Но тогда «один из нас» означает совсем не то, что мы думали. Это может означить «кто-то из деревни» или «кто-то, имевший отношение к немецким агентам»! И Мэри погибла потому, что этот кто-то догадался о ее задании. А потом уже настала очередь Александра.

— Думаю, — вставила Таппенс, — она прикинулась немецкой шпионкой, чтобы подобраться к этому офицеру…

— Мистер Робинсон говорил то же самое, — продолжала Томми, — что где-то здесь жил еще один немецкий агент, глава целой организации… Правда, это было уже позже: накануне Второй мировой. Построил себе на берегу коттедж и занимался, что называется, пропагандой нацизма…

— Ужас, — сказала Таппенс. — Чертежи, тайные бумаги, заговоры, шпионаж, а теперь еще и пропаганда нацизма! Прямо голова кругом. Главное, обидно, что мы потратили столько времени даром…

— Не совсем, — возразил Томми.

— Почему?

— Хотя бы уже потому, что если Мэри Джордан приехала сюда что-то узнать и действительно узнала, а о том что она узнала, узнал этот самый офицер, про которого она хотела узнать…

— Томми! Прекрати! — возмутилась Таппенс. — И так ничего не понятно.

— Ну ладно. В общем, когда они об этом узнали, им ничего не оставалось как…

— Заткнуть ей рот, — докончила Таппенс.

— Ты изъясняешься прямо как Филлипс Оппенгейм [81] Оппенгейм Филипс Эдвард (1866–1946) — английский писатель, один из основоположников «шпионского» романа. , — сказал Томми. — Он, кстати, писал как раз в те годы.

— Так или иначе, им необходимо было заставить ее замолчать прежде, чем она доложит о результатах своей работы.

— Тем более, — похвалил Томми, — что ей в руки попало нечто важное… Бумаги, документы… Письма, которые она могла кому-то переслать или передать.

— Да, видно, им пришлось торопиться. Понятно. Но тогда «один из нас» вряд ли был членом семьи Александра.

— Естественно, — подтвердил Томми. — Нарвать в саду ядовитые листья и подбросить их на кухню может практически любой. Доза, скорее всего, будет не смертельной, но врач, проведя анализ пищи, обязательно придет к выводу, что причиной отравления стала нерадивость кухарки. Ему и в голову не придет заподозрить здесь злой умысел.

— Но тогда должны были умереть все, кто ел этот салат, — возразила Таппенс. — Или, во всяком случае, почувствовать сильное недомогание.

— Мистер Робинсон считает иначе. Допустим, кому-то нужно убить определенного человека — в данном случае Мэри Джордан… И что же он делает? Просто-напросто подливает ей яд в коктейль или в кофе: дигиталин, аконитин [82] Аконитин — алкалоид, которому аконитовые растения обязаны своими ядовитыми свойствами и целебными действиями. или что там еще содержится в наперстянке…

— Аконитин содержится в растении, которое называется борец [83] Борец, или аконит — род многолетних травянистых ядовитых растений. Культивируется в декоративных целях. , — заметила Таппенс.

— Не умничай. Смотри лучше, что получается. Убийца подбрасывает на кухню пучок смертоносной зелени. В результате все присутствовавшие за столом получают небольшую дозу яда, а Мэри Джордан — смертельную, потому что тот же яд подмешали ей в кофе! Все чувствуют недомогание, а Мэри Джордан умирает. Естественно, тут же проводят расследование, и выясняют, что произошла трагическая ошибка. Пусть даже и роковая, но все же ошибка. А Мэри Джордан просто не повезло: она оказалась более других чувствительна к этому яду. Это должно было казаться настолько очевидным, что никому, наверное, и в голову не пришло заподозрить что-то неладное.

— А еще лучше, — предложила Таппенс, — было подсыпать ей яд на следующее утро. Например, в чай, и большую дозу…

— Не сомневаюсь, дорогая, ты бы так и поступила.

— Ну хорошо. С этим, вроде, разобрались. А как со всем остальным? Кто это сделал и почему? Во-первых, у кого «из нас» — то есть «из них» — была такая возможность? Ведь, что ни говори, для этого нужно было каким-то образом пробраться в дом. Хотя… Для этого достаточно рекомендации каких-нибудь знакомых. Что-нибудь вроде: «Приютите, пожалуйста, на денек моих дальних родственников, мистера или миссис таких-то. Они будут проездом в ваших краях и просто мечтают взглянуть на ваш чудный садик». Это ведь несложно устроить.

— Пожалуй.

— А что если этот кто-то, — продолжала Таппенс, — живет в деревне и по сей день? Это прекрасно бы объяснило вчерашнее происшествие.

— Происшествие? — насторожился Томми.

— Ну да. Вчера, когда я спускалась на этой злополучной тележке с холма, у нее вдруг отлетели колеса, и я полетела прямо в араукарию. Хорошо еще… В общем, неважно. А самое интересное, что на днях я просила старика Айзека как следует осмотреть Верного Дружка, и он-таки это сделал.