Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Не будь таким занудой, — сказала Таппенс. — Лично я намерена перевернуть весь дом, и не только.

— Неужели перекопаешь огород?

— Нет, — сказала Таппенс. — Скорее, всю деревню! О, Томми!

— О, Таппенс! — загрустил тот. — Только мы собрались начать тихую спокойную жизнь…

— Покой и пенсия — несовместимы! — весело заявила Таппенс. — Кстати, вот наш главный источник информации!

— Какой?

— Пенсионеры. Нужно побольше походить и порасспрашивать стариков — чем я, собственно, до сих пор и занималась! Я же говорила — у меня свои методы!

— Только ради бога, будь осторожнее, — попросил Томми. — Мне было бы гораздо спокойнее, если бы я мог за тобой приглядывать, но завтра мне кровь из носу нужно в Лондон. Хочу провести кое-какие изыскания.

— Я буду их проводить здесь! — заявила Таппенс.

— Надеюсь, — сказала Таппенс, — я не оторвала вас от дел? Незваный гость, сами знаете… Я хотела позвонить, но потом… как-то вылетело из головы… Собственно, никакого важного дела у меня нет, так что, если я некстати, скажите прямо. Я не обижусь.

— Ну что вы, миссис Бирсфорд, я всегда рада вас видеть! — Миссис Гриффин расплылась в улыбке. Она подвинулась в своем кресле, устраиваясь поудобнее, и дружелюбно посмотрела на Таппенс. — Надеюсь, вы оба как-нибудь зайдете ко мне на обед. Не знаю правда, во сколько обычно возвращается ваш муж… Он ведь теперь почти каждый день ездит в Лондон?

— Да, — ответила Таппенс. — Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, и вы заглянете к нам, когда мы более-менее обустроимся. Я имею в виду, когда этот ужасный ремонт, наконец, закончится. Мне правда, временами кажется, что этого никогда не случится.

— С ремонтом всегда так, — вздохнула миссис Гриффин.

Таппенс, которой все как один — и приходящая служанка, и старина Айзек, и Гвенда с почты и много кто еще — поочередно сообщили, что миссис Гриффин уже девяносто четыре года, никак не могла в это поверить. Миссис Гриффин выглядела гораздо моложе своих лет — возможно, благодаря привычке сидеть очень прямо, которая, в свою очередь, выработалась благодаря ревматизму. Прическа — седые волосы, поднятые над морщинистым лицом и забранные кружевной ленточкой, — придавала ей вид строгий и величественный; Таппенс поневоле вспомнила фотографию своей двоюродной бабушки.

Миссис Гриффин носила бифокальные очки [84] Бифокальные очки — очки с линзами, имеющими две оптические зоны: большую и комфортную для дали и сегмент для чтения. и слуховой аппарат, причем, по наблюдениям Таппенс, не только носила, но и пользовалась. Держалась она бодро и, похоже, собиралась дотянуть лет до ста, если не до ста десяти.

— Ну, и чем вы занимаетесь сейчас? — поинтересовалась миссис Гриффин. — Электрики, как я слышала, уже закончили? Дороти, миссис Роджерс, когда-то работала у меня горничной, да и сейчас приходит убираться дважды в неделю, так что я в курсе всех ваших новостей.

— Да, слава Богу, — сказала Таппенс. — А то я вечно проваливалась в какие-то ямки, которые они расковыряли. Ах да, я чего пришла… Наверное, вам это покажется глупым, но я, знаете ли, разбирала старые книги… мы их купили вместе с домом… и нашла среди них несколько детских.

— О, да, — проговорила миссис Гриффин, — это такое удовольствие — копаться в детских книжках! «Узник Зенды», например. И до чего ж увлекательная книга! Если не ошибаюсь, первый любовный роман, которую мне разрешили прочесть. Тогда, знаете, это не поощрялось. А уж читать романы по утрам считалось и вовсе дурным тоном. Только тогда говорили не романы, а «истории». Их и за литературу-то не считали — так… забавой и пустой тратой времени. Их позволялось читать только ближе к вечеру.

— Там много чего есть, — сказала Таппенс. — Не только «Узник Зенды». Миссис Моулзворт, например.

— «Комната с гобеленами»? — тут же спросила миссис Гриффин.

— Да. Помню, очень ее любила.

— А мне больше нравилась «Ферма четырех ветров», — призналась миссис Гриффин.

— Представьте, она у нас тоже есть. Если хотите, могу принести. Так о чем я? А, вот… В общем, когда я разбиралась с книгами, то заметила, что нижняя полка повреждена.

Видимо, поломали, когда двигали шкаф. Там образовалась щель, и туда завалилась всякая всячина. В основном рваные книги. И еще вот это.

Таппенс достала коричневый бумажный сверток.

— Альбом, — сказала она. — Старинный памятный альбом. Там и ваше имя есть. Уинифред Моррисон, верно?

— Да, моя милая. Все правильно.

— Вот я и подумала, может, вам интересно будет взглянуть. Там ведь наверняка найдутся имена старых друзей, которых вам будет приятно вспомнить.

— Как это мило с вашей стороны, дорогая. Вы совершенно правы: с удовольствием его посмотрю, хотя, знаете, в моем возрасте не слишком весело вспоминать о прошлом. Спасибо вам, миссис Бирсфорд. Вы так внимательны!

— Правда, он изрядно выгорел и помялся… — виновато пробормотала Таппенс, протягивая свою находку.

— Знаете, — проговорила миссис Гриффин, — в моем детстве у всех были памятные альбомы. Потом они вышли из моды, а жаль. Теперь уж таких не найдешь. В школе, куда я ходила, у каждой девочки был свой альбом..

Миссис Гриффин взяла альбом у Таппенс и открыла его.

— Надо же, — пробормотала она, — сколько воспоминаний… О, да! Хелен Гилберт — ну, конечно. И Дэйзи Шерфилд. Отлично ее помню. Вечно носила на зубах эту штуку. Пластинку, что ли? И постоянно вынимала ее, говорила, что терпеть не может. Эди Кроун, Маргарет Диксон… Да. Тогда почти у всех был красивый почерк, не то что нынче. Письма своего племянника я, например, вообще прочесть не могу: иероглифы какие-то. Ни одного слова не угадаешь. А это вот Молли Шорт, страшно, бедняжка, заикалась. Помню-помню…

— Большинство из них, наверное, уже… — начала Таппенс и, запнувшись, покраснела.

— Вы хотели сказать «умерли», дорогая? Боюсь, что так. Хотя, конечно, не все. Как ни странно, многие еще живы. Сейчас-то они, конечно, уже не здесь: повыскакивали замуж и разъехались кто куда. Вот в Нортумберленде [85] Нортумберленд — традиционное, церемониальное (которыми управляет назначенный лорд-наместник) графство, на северо-востоке Англии. живут две мои подруги. Да, да, это очень любопытно.

— Тогда, наверное, Паркинсонов здесь еще не было? — небрежно поинтересовалась Таппенс. — Не вижу их фамилий.

— Нет, они приехали позже. Я смотрю, они вас по-прежнему интересуют?

— О, да, — ответила Таппенс. — Действительно ведь интересно! Помните, вы как-то упомянули мальчонку по имени Александр Паркинсон? А недавно я прогуливалась по церковному двору и увидела его могилу. Оказывается, он очень рано умер.

— Да, очень, — подтвердила миссис Гриффин. — Его тут все любили. Смышленый был паренек. Прочили ему блестящее будущее. И ведь ничем таким не болел… Отравился на пикнике. Представляете? Это мне его крестная, миссис Хендерсон, рассказала. Вот она, кстати, Паркинсонов хорошо знала.