Александр Пругавин - Голодающее крестьянство

„Только в минуты самых тяжелых бедствій, в годы неурожаев, к нему приходят на помощь и правительство, и частная благотворительность. Но ведь это палліативы. Ведь этой помощью только временно спасешь мужика от голодной смерти; все равно он, награжденный всякими последствіями своего хроническаго недоеданія и своего неблагодарнаго труда—катарами, ломотами и другими недугами,—умрет раньше времени... Разве не ужасно такое положеніе"?.. 12 12 „врачебная хроника самарской губерніи" 1900 г., М 2, стр. 26 и 27. ).

Как доктор Яблонскій, так и его жена отзывались самым лучшим образом о деятельности учениц старших курсов самарской фельдшерской школы, командированных губернской земской управой в помощь больным, за недостатком фельдшериц, окончивших полный курс. Особенно горячо, почти восторженно отзывались они об ученице той же школы, г-же Ган, молодой девушке, жившей в Сентемирах в качестве фельдшерицы.

— Это—замечательная, редкая девушка!—говорила г-жа Яблонская.—Вот уж кто предан делу всей душой... Нужно видеть, как она обращается с больными, как ухаживает за ними!.. Ея мать— бедная женщина, вдова, у которой на руках несколько человек детей, в том числе обучающихся в разных учебных заведеніях. Эта почтенная женщина употребляет все усилія для того, чтобы дать своим детям возможность получить образованіе. И вот, наша барышня, г-жа Ган, желая оказать помощь своей матери, высылает ей почти все, что она здесь получает. Себе она оставляет лишь три рубля, на которые и живет здесь. Можете себе представить, как можно прожить месяц на три рубля!.. И сколько мы ни уговаривали ее, сколько ни убеждали, что это может очень вредно отозваться на ея здоровье,—она осталась непреклонной. Она совсем не думает о себе, не думает о том, придется ли ей поесть, удастся ли ей отдохнуть...

— И заметьте,—сказал доктор Яблонскій,—что это при постоянной работе, а нередко и при безсонных ночах. Между тем, она совсем не отличается крепким здоровьем, скорее—напротив; слабенькая, худенькая, маленькаго роста. Я все время боюсь,что она захворает, заболеет цынгой,—продолжал доктор.—По моему мненію, это неизбежно при таком переутомленіи с одной стороны и при таком питаніи—с другой.

— А что было вначале!—воскликнула г-жа Яблонская.—Когда она только что пріехала сюда, мы предложили ей свои услуги относительно пріисканія для нея квартиры на селе. Но она наотрез отказалась поселиться на отдельной квартире, а решила жить в самой больнице, чтобы быть как можно ближе к больным, чтобы иметь возможность ежеминутно помогать тяжело больным. Мы, конечно, всячески отговаривали ее от этого, пугали ее, что она может заразиться, но она осталась при своем решеніи, и действительно поселилась в одной из цынготных больничек... Вы, разумеется, знаете эти больнички, помещающіяся в татарских избах и нередко состоящія из одной комнаты с перегородкой... Ган поместилась за печкой, где устроила себе койку из досок. А туг же, рядом—женское отделеніе больницы, переполненное больными. Среди них были с тяжелыми формами, было несколько детей... Конечно, дети плачут, кричат, больные стонут, но она как будто не тяготилась всем этим. С какой любовью, с какой нежно стью она начала ухаживать за всеми больными! Как она нянчилась с детьми! Она их мыла, стригла, причесывала, одевала в чистое белье, кормила... И знаете, чем все это кончилось?

— Конечно, она заболела?—сказал я.

— Да, она получила страшную чесотку... заразилась ею от больных детей. И только после этого удалось, наконец, убедить ее покинуть больницу и поселиться на отдельной квартире... Да, это удивительная, необыкновенная девушка!—взволнованно закончила г-жа Яблонская.

Эти разсказы глубоко забирали за-сердце. С невольным волненіем слушали мы сообщеніе о подвигах героической девушки. Мы выразили желаніе если можно, повидать г-жу Ган.

— Она теперь, наверное, в какой-нибудь больнице или же обходит избы, навещая больных, — сказал д-р Яблонскій.— Мы непременно встретим ее где-нибудь, когда поедем по больницам.

Во время этого разговора вдруг с улицы послышались колокольчики и бубенчики, и к дому с шумом подкатила тройка лошадей.

Через несколько минуть в комнату вошел уполномоченный общества Краснаго Креста, С. В. Александровскій вместе с сестрой милосердія, молодой и высокой блондинкой. Он тотчас же познакомил нас с своей спутницей, сестрой милосердія, и при этом объяснил нам, что, пользуясь праздниками, она захотела навестить свою знакомую, княжну Д—ову, жившую, также в качестве сестры милосердія, в одном из соседних сел, куда он и взялся подвезти ее.

Это уже был совсем другой тип ,сестры", сравнительно с теми, которых мне приходилось видеть до сих пор. Здесь прежде всего чувствовалась „барышня", с ея заботами о туалете, о „красе ногтей", о стройности фигуры. Неправильныя черты лица в значительной степени скрадывались хорошим цветом кожи, густыми, эффектно причесанными волосами и большими, выразительными глазами, которыми она, видимо, умела искусно владеть.

Г-н Александровскій сообщил нам в то же время, что он только что был в Шламской волости, Самарскаго уезда, где цынга свирепствует с страшной силой среди татарскаго населенія. Особенно сильно поражено цынгой татарское село Нурлаты, в котором зарегистрировано 887 человек больных цынгой. Затем цынга сильно распространена в Тюгальбугах, хотя там давно уже работает медицинскій отряд, снаряженный на средства фон-Вокано, владельца Жигулевскаго пивовареннаго завода.

Эти сведенія производили, разумеется, крайне тяжелое впечатленіе на всех нас... Около тысячи человек больных в одном селе! Тысяча человек, опухших от изнуренія и голода!.. Цынга явно принимала характер огромнаго народнаго бедствія. Пред всеми невольно вставал тревожный вопрос; что-то будет дальше?

— Слава Богу, что о тифе пока мало слышно,— заметил кто-то,—Сыпной тиф появился в Бугульминском уезде, в участке женщины-врача, г-жи Паевской, Затем в Бугурусланском уезде в некоторых местах довольно сильно распространен брюшной тиф. Из других же заездов пока нет сведеній о тифе.

Разговор, между прочим, коснулся вопроса о заразительности цынги, при чем г. Александровскій выразил уверенность, что цынга заразительна.

— У нас в Красном Кресте,—сказал он,— цынгой переболели: два студента, две сестры милосердія и две хожалки... Чем можно объяснить их болезни, как не заразой? Питались они, конечно, хорошо и вообще жили сравнительно в благопріятных условіях.

Затем он разсказал о самоотверженном поступке одной фельдшерицы, г-жи Березовской. Она работала там же и заразилась, получив сыпной тиф в тяжелой форме, но как только ей удалось оправиться от опасной болезни, она тотчас же снова вернулась на свой пост, чтобы лечить больных, ходить за ними, кормить голодных.