Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Это было практически самоисполняемое пророчество, так что немцам пришлось искать способы минимизировать риски или противостоять им. Было абсолютно ясно, например, что следует попробовать заключить соглашение с Россией, и уже одно только это в дальнейшем встревожило Британию [1315] ‘Britain scared by Russo-German deal’, New York Times, 15 January 1911. Также см. D. Lee, Europe’s Crucial Years: The Diplomatic Background of World War 1, 1902–1914 (Hanover, NH, 1974), рр. 217–220. .

Аналогичным образом рекомендации для армии Германии, написанные генералом Кольмаром фон дер Гольцом, который потратил больше 10 лет, чтобы реформировать армию османов (там его знали как «Гольц пашу»), содержали информацию об основах маневрирования во время военного кризиса. Поддержка Турции может быть полезна против России, говорил Гольц своим коллегам, и она может оказать бесценную услугу против Британии на Ближнем Востоке [1316] A. Mombauer, Helmuth von Moltke and the Origins of the First World War (Cambridge, 2001), р. 120. .

Проблема заключалась в том, что внимание, которое Германия оказывала Османской империи, слишком действовало на нервы России. Чиновники в Санкт-Петербурге очень внимательно следили за проливами и неоднозначно относились к появлению нового игрока, показывающего свою силу на территории, которую они считали своей. На рубеже веков неоднократно заводились разговоры об оккупации Константинополя. К концу 1912 года начал разрабатываться план по взятию города под контроль российскими войсками. Предполагалось, что это будет временная мера на период войны в Балканах [1317] R. Bobroff, Roads to Glory: Late Imperial Russia and the Turkish Straits (London, 2006), рр. 52–55. . России противодействовали союзники, британцы и французы, которые внешне были безразличны к увеличивающемуся влиянию Германии в Османской империи, включая командирование офицеров в османский флот. Определенный общественный резонанс вызвала экстренная доставка туркам двух британских дредноутов: как отмечал министр царского военно-морского флота в 1914 году, эти военные корабли дали османам существенное (шестикратное) преимущество над российским военным флотом в Черном море [1318] Grigorevich to Sazonov, 19 January 1914, in Die Internationalen Beziehungen im Zeitalter des Imperialismus, 8 vols (Berlin, 1931–1943), Series 3, 1, рр. 45–47, цитируется по Clark, Sleepwalkers, рр. 485. Также см. M. Aksakal, The Ottoman Road to War in 1914: The Ottoman Empire and the First World War (Cambridge, 2008), р. 42–56. .

Это представляло не только военную, но и экономическую угрозу. Более трети российского экспорта перед Первой мировой войной проходило через Дарданеллы, включая 90 % злаков, которые загружали в портах Одессы и Севастополя в Крыму. Прошения о прекращении поставок военных кораблей, направленные в Лондон, оказались бесполезными в игре блефа и даже двойного блефа двух великих держав накануне войны [1319] S. McMeekin, The Russian Origins of the First World War (Cambridge, MA, 2011), рр. 29, 36–38. . Не было никаких сомнений в том, насколько высоки ставки. Российский посол в Константинополе писал в Петербург, что позиции России на Ближнем Востоке оказались под угрозой, «неоспоримое право, которое приобрели за столетия огромных жертв и пролитой русской крови» в серьезной опасности [1320] Girs to Sazonov, 13 November 1913, cited by McMeekin, Russian Origins, рр. 30–31. .

В этой связи нападение Италии на Ливию в 1911 году и последовавшие за этим балканские войны 1912–1913 годов запустили цепную реакцию. Отдаленные провинции Османской империи были оккупированы местными и международными противниками, которые воспользовались моментом. Так как режим османов балансировал на грани краха, соперничество в Европе сильно обострилось. Со своей стороны Германия всерьез задумалась о расширении на восток и об установлении протектората для создания «Немецкого Востока» [1321] W. Kampen, Studien zur deutschen Türkeipolitik in der Zeit Wilhelms II (Kiel, 1968), рр. 39–57; M. Fuhrmann, Der Traum vom deutschen Orient: Zwei deutsche Kolonien im Osmanischen Reich, 1851–1918 (Frankfurt-am-Main, 2006). . Это было похоже не экспансию, однако у агрессивных настроений, которые глубоко укоренились в сознании высшего командующего состава Германии, были свои противники [1322] См. J. Röhl, The Kaiser and his Court: Wilhelm II and the Government of Germany , tr. T. Cole (Cambridge, 1996), рр. 162–189. . Германия, как и Британия, ожидала худшего, и в случае Германии это означало, что следует предотвратить оккупацию Россией лучших частей Османской империи, которая медленно загнивала, в то время как Россия осуществляла долгосрочные планы, значение которых нельзя было переоценить.

То, что британцы представляли угрозу для немцев и наоборот, было всего лишь обманом, отвлекающим внимание. Хотя современные историки настаивают на том, что первая собиралась завладеть второй, противостояние в Европе было сложным и многогранным. Конечно, все было гораздо сложнее, чем просто противостояние двух наций, которое началось непосредственно перед Первой мировой войной. К 1918 году реальные причины конфликта стали умалчиваться, вместо этого подчеркивалось повышение расходов на военно-морской флот, агрессивные настроения за кулисами основных событий, а также кровожадность кайзера и его генералов, которые жаждали развязать войну в континентальной Европе.

Реальность была совершенно другой. После убийства Франца Фердинанда произошла целая серия событий: возникали недопонимания, споры, ставились ультиматумы и осуществлялись перестановки, которые невозможно воссоздать. Семена войны проросли на благодатной почве изменений и событий, происходящих за тысячи миль. Рост амбиций России и ее продвижение в Персии, Центральной Азии и на Дальнем Востоке оказали сильное давление на позиции Британии, что привело к сильной фоссилизации альянсов в Европе. Дальнейшее разрушение того, что Британия создавала столетиями, сдерживали только взаимные обязательства, которые предполагали ограничение России.

Тем не менее, пока сгущались тучи в первые месяцы 1914 года, угроза казалась незначительной. «Я никогда не видел столь спокойных вод, – писал Артур Николсон в мае, – с тех пор как я работаю в Министерстве иностранных дел» [1323] Nicolson to Goschen, 5 May 1914, FO 800/374. . Год обещал быть урожайным. В январе сотрудники компании Ford Motor отмечали увеличение заработной платы в два раза, что стало результатом повышения уровня продаж и внедрения инновационных методов производства. Врачи собирались изучать последствия первого успешного непрямого переливания крови, проведенной в Брюсселе, на основе изучения передовой работы по использованию цитрата натрия и антикоагулянта. В Санкт-Петербурге люди были встревожены лесными пожарами. Густой черный дым сделал атмосферу еще более гнетущей, чем обычно. В Германии жители Фюрта в северной Баварии были просто в экстазе от победы местной команды в напряженном матче с сильной командой VfB Leipzig. Они победили, забив гол в дополнительное время, и впервые в истории стали чемпионами. Их тренер, англичанин Уильям Таунли, стал героем. Согласно английской поэтессе Элис Мейнелл, благоволила даже природа: начало лета 1914 года было идеальным, ожидался богатый урожай; луна за луной «были упоительно сладки», а «щедрый урожай оттягивал ветви» [1324] О переливании – A. Hustin, ‘Principe d’une nouvelle méthode de transfu-sion muqueuse’, Journal Médical de Bruxelles 2 (1914), р. 436; о лесных пожарах – Френкель З. Записки о жизненном пути // Вопросы истории. – 2007.– № 1. – С. 79; о немецком футболе – C. Bausenwein, Was ist Was: Fußballbuch (Nuremberg, 2008), р. 60; A. Meynell, ‘Summer in England, 1914’, in The Poems of Alice Meynell: Complete Edition (Oxford, 1940), р. 100. .