Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

На протяжении второй половины 1940 – начала 1941 года над логистикой вторжения работали не только военные, но и экономические стратеги. Их возглавлял Герберт Бакке, сельскохозяйственный специалист, вступивший в НСДАП в начале 1920-х годов и постоянно росший в чинах, будучи протеже Рихарда Дарре, рейхсминистра продовольствия и сельского хозяйства. Рабская преданность Бакке нацистской идее вместе с его искушенностью в интригах обусловили возрастание его влияния на реформы 1930-х годов, в ходе которых регулировались цены и устанавливались объемы импорта и экспорта [1537] Corni, Hitler and the Peasants , рр. 126–127, 158–159, 257–260. Также см. H. Backe, Die Nahrungsfreiheit Europas: Großliberalismus in der Wirtschaft (Berlin, 1938). .

Бакке был поглощен мыслью о России как решении проблем Германии. Со времен падения Российской империи степи медленно превращались из обиталища полудиких кочевников в превосходную житницу, колосящиеся поля тянулись насколько хватало взгляда, почвы были необычайно плодородны, особенно черноземные.

Экспедиции РАН, исследовавшие регион, источали мед в описаниях пояса, тянущегося от Черного моря глубоко в Среднюю Азию, возбужденно докладывая об идеальных условиях для пахотного земледелия [1538] Гнучева В. Материалы для истории экспедиции наук в XVIII и XX веках // Труды Архива Академии наук СССР 4. – М., 1940. – С. 97–108. .

Сельскохозяйственное производство в Южной России и Украине росло с пугающей скоростью еще до революции 1917 года, подстегиваемое растущим внутренним спросом, увеличением экспорта и результатами исследований повышения качества пшеницы, а также высокой урожайностью земель, на которых тысячелетиями выпасали скот кочевники [1539] Строганова M. Заповедники европейской части РСФСР. – М., 1989; C. Kremenetski, ‘Human Impact on the Holocene Vegetation of the South Russian Plain’, in J. Chapman and Р. Dolukhanov (eds), Landscapes in Flux: Central and Eastern Europe in Antiquity (Oxford, 1997), рр. 275–287. . Никто не знал потенциала степей, производительность которых так стремительно выросла в конце XIX – начале XX века, лучше Герберта Бакке: его специальностью, как и темой докторской диссертации, были русские зерновые [1540] H. Backe, Die russische Getreidewirtschaft als Grundlage der Land- und Volkswirtschaft Rußlands (Berlin, 1941). . Маленький, тощий человечек, аккуратно одетый, в очках, Бакке возглавлял коллективы по созданию перспективных проектов, являвшихся подлинными целями вторжения. Как он подчеркивал Гитлеру, ключом ко всему была Украина: контроль над плодородными сельскохозяйственными землями, простиравшимися от Черного моря и далее за Каспийское, «освободил бы нас от любого экономического давления» [1541] Bundesarchiv-Militärarchiv, RW 19/164, fo. 126, цитируется по Kay, Exploitation , 211, р. 50. .

Германия должна была «стать непобедимой», если бы забрала территории СССР, хранящие «неизмеримые богатства» [1542] Цитируется по A. Hillgruber, Hitlers Strategie: Politik und Kriegführung 1940–1941 (Frankfurt-am-Main, 1965), р. 365. . Исчезла бы зависимость от доброй воли СССР и его причудливого руководства, результаты британской блокады Средиземного и Северного морей в основном сошли бы на нет. Это был шанс обеспечить Германию всем необходимым.

Именно с этими речами выступал Гитлер, когда летом 1941 года началась атака. Пока германские солдаты с впечатляющей скоростью продвигались на восток, фюрер с трудом сдерживал волнение. Германия никогда не оставит эти вновь завоеванные земли, ликовал он, они станут «нашей Индией», «нашим новым райским садом» [1543] ‘Geheime Absichtserklärungen zur künftigen Ostpolitik: Auszug aus einem Aktenvermerk von Reichsleiter M. Bormann vom 16.7.1941’, in G. Uebershär and W. Wette (eds), Unternehmen Barbarossa: Der deutsche Überfall auf die Sowjetunion, 1941: Berichte, Anaylsen, Dokumente (Paderborn, 1984), рр. 330–331. .

Йозеф Геббельс, рейхсминистр пропаганды, тоже не сомневался в том, что война ведется в основном за ресурсы, особенно пшеницу и зерновые. В статье 1942 года он по обыкновению невозмутимо и безжалостно заявлял, что «война ведется за зерно и хлеб, за обильный завтрак, обед и ужин». «Это, и ничто другое, – цель Германии в войне, – продолжал он, – захватить на востоке широкие колосящиеся поля золотой пшеницы, более чем достаточные для пропитания нашего народа и всей Европы» [1544] G. Corni and H. Gies, Brot – Butter – Kanonen. Die Ernährungswirtschaft in Deutschland unter der Diktatur Hitlers (Berlin, 1997), р. 451; R. – D. Müller, ‘Das “Unternehmen Barbarossa” als wirtschaftlicher Raubkrieg’, in Uebershär and Wette, Unternehmen Barbarossa , р. 174. .

За комментариями вроде этого стояла жестокая реальность, ибо в Германии вот-вот должно было закончиться продовольствие, а советские поставки не в силах были восполнить хроническую недостачу. В феврале 1941 года, например, германское радио передавало, что всей Европе пришлось затянуть пояса из-за британской торговой блокады, которую описывали как «умственное расстройство» или еще «dementia Britannica» [1545] German radio broadcast, 27 February 1941, Propaganda Research Section Papers, 6 December 1940, Abrams Papers, 3f 65; 3f 8/41. . Летом 1941 года Геббельс писал в дневнике, что полки берлинских магазинов пусты, найти в продаже овощи – редкая удача. Это вызвало колебания цен и подстегнуло рост черного рынка, а также беспокойство населения, которое пока еще редко, но начало интересоваться, в чем выгода от германских завоеваний. И это определенно заставило шефа гитлеровской пропаганды понервничать [1546] Die Tagebücher von Joseph Goebbels , ed. E. Fröhlich, 15 vols (Munich, 1996), 28 June 1941, Teil I , 9, р. 409; 14 July, Teil II , 1, рр. 63–64. .

Как выразился один местный чиновник, «перегруженные работой и истощенные мужчины и женщины» в его части Германии «не понимают, почему война должна вестись еще и в Азии и Африке. Счастливые дни стали далекими воспоминаниями» [1547] Kershaw, Nemesis , рр. 423–424. .

Решение нашел Бакке и его команда аналитиков. Самому Бакке было неприятно отмечать ухудшающееся продовольственное положение внутри Германии в своем докладе о снабжении в конце 1940 года. Дошло до того, что на правительственном совещании в январе 1941 года с Германом Герингом в качестве координатора четырехлетнего плана, он предупреждал, что довольно скоро мясо придется выдавать пайками, и этот шаг был немедля запрещен из-за страха, что поддержки лишатся не только военные действия, но и нацистская партия вообще [1548] Приватная переписка Бакке, цитируется по G. Gerhard, ‘Food and Genocide: Nazi Agrarian Politics in the Occupied Territories of the Soviet Union’, Contemporary European History 18.1 (2009), р. 56. .

Предложение Бакке было радикальным. Хотя Советский Союз был огромен и включал в себя всевозможные природные и климатические зоны, он мог быть, грубо говоря, поделен на две части. Южная включала в себя Украину, юг России и Кавказ, располагала полями и ресурсами, формирующими «зону избытка». Северная, то есть центр и север России, Белоруссия и Прибалтика, являлись «зоной недостатка». Бакке понимал это так, что население с одной стороны черты производит еду, а жители с другой стороны – только потребляют. Решением проблем Германии было бы сосредоточиться на захвате первой и игнорировать вторую. Продукцию «зоны избытка» следовало перенаправить в Германию, а «зону недостатка» предоставить саму себе, не беспокоясь о ее выживании. Отказываясь от этих земель, Германия оставалась в выигрыше.