Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Значительные средства были вложены в королевский флот для создания грозной и эффективной первой линии защиты. Были построены самые современные судоремонтные верфи, например, в Дептфорде и Вулвиче на Темзе, где военные корабли строились и ремонтировались со все возрастающей эффективностью, что привело к революции в строительстве торговых судов. Корабли смогли перевозить больше грузов, проходить большие расстояния, оставаться в море гораздо дольше и вмещать гораздо большую команду. Кроме того, на них устанавливались более мощные пушки [1030] D. Loades, The Making of the Elizabethan Navy 1540–1590: From the Solent to the Armada (London, 2009). .

Главой кораблестроителей стал Мэтью Бейкер, который сам являлся сыном строителя. Он применял математические и геометрические принципы, которые были изложены в основополагающей работе под названием «Фрагменты древнего английского судостроения», для создания нового поколения судов для королевы Елизаветы [1031] C. Knighton, ‘A Century on: Pepys and the Elizabethan Navy’, Transactions of the Royal Historical Society 14 (2004), рр. 143–144; R. Barker, ‘Fragments from the Pepysian Library’, Revista da Universidade de Coimbra 32 (1986), рр. 161–178. . Вскоре эти разработки стали использовать и для коммерческих целей, и это привело к тому, что количество английских кораблей весом в сто тонн утроилось за десятилетие после 1560 года. Новое поколение судов быстро завоевало хорошую репутацию благодаря их скорости, высокой управляемости, а также тому, какую угрозу они представляли на море [1032] M. Oppenheim, A History of the Administration of the Royal Navy, 1509–1660 (London, 1896), рр. 172–174; N. Williams, The Maritime Trade of the East Anglian Ports, 1550–1590 (Oxford, 1988), рр. 220–221. .

Выгода от наращивания Англией военно-морских сил стала очевидной, когда Испания летом 1588 года предприняла попытку послать огромный флот в Нидерланды за войсками для полномасштабного вторжения в Англию. Потерпев поражение в схватке с англичанами, выжившая часть испанской армады с позором вернулась домой. Хотя большинство кораблей погибло на рифах и во время жестоких штормов, а не от рук англичан, никто не сомневался в том, что военно-морские инвестиции окупились с лихвой [1033] C. Martin and G. Parker, The Spanish Armada (Manchester, 1988); G. Mattingly, The Armada (New York, 2005). .

Четыре года спустя захват Мадре-де-Деус, португальской каравеллы, которая возвращалась домой из Ост-Индии с грузом перца, гвоздики, мускатного ореха, черного дерева, гобеленов, шелка, текстиля, жемчуга и драгоценных металлов, еще раз решительно заявил о морском превосходстве Англии. Добыча с одного-единственного корабля, который отвели в Дартмутскую гавань на южном побережье, составила примерно половину от ежегодного объема импорта Англии. Захват каравеллы спровоцировал жаркие дискуссии о том, нужно ли поделить добычу между короной и теми, кто непосредственно добился успеха, и ситуация усугубилась, когда некоторые дорогостоящие товары пропали [1034] E. Bovill, ‘The Madre de Dios ’, Mariner’s Mirror 54 (1968), рр. 129–152; G. Scammell, ‘England, Portugal and the Estado da India, c. 1500–1635’, Modern Asian Studies 16.2 (1982), р. 180. .

Подобные успехи быстро поднимали уверенность в себе и сподвигали на все более разрушительную деятельность в Атлантике и многих других местах. Англия стала поддерживать отношения со всеми, кто мог назвать себя врагом католической Европы. Например, в 1590-х годах королева Елизавета решила освободить мусульман из Северной Африки, которые служили «галерными рабами» на захваченных испанских судах, и обеспечить их одеждой, деньгами «и другими необходимыми вещами», прежде чем они будут в сохранности доставлены домой [1035] The Portable Hakluyt’s Voyages , ed. R. Blacker (New York, 1967), р. 516; J. Parker, Books to Build an Empire (Amsterdam, 1965), р. 131; N. Matar, Turks, Moors, and Englishmen in the Age of Discovery (New York, 1999). . Кроме того, англичане получили поддержку мусульман из Северной Африки во время атаки на Кадис в 1596 году. Это событие было упомянуто в самом начале произведения Шекспира «Венецианский купец». Расстановка сил в тот период была такова, что современные исследователи говорят об англичанах и маврах, участвовавших в «джихаде» против католической Испании [1036] N. Matar, Britain and Barbary, 1589–1689 (Gainesville, FL, 2005), р. 21; Merchant of Venice , I.1. .

В результате в попытках Англии бросить вызов испанцам и португальцам на их новых торговых путях в Америку и Азию существенные усилия были затрачены на установление тесных отношений с османской Турцией. В то время как большая часть Европы с ужасом смотрела, как турецкие войска практически подходят к воротам Вены, англичане заняли совсем другую позицию. Их отсутствие было очень заметно, когда остальные христианские государства собрали Священную лигу, коалицию, которая собралась атаковать османский флот в Лепанто в Коринфском заливе в 1571 году. После победы Священной лиги ликовала вся Европа. Чтобы увековечить этот успех, были созданы прекрасные стихи, музыка, картины и статуи. Англия встретила эту победу молчанием [1037] C. Dionisotti, ‘Lepanto nella cultura italiana del tempo’, in G. Benzoni (ed.), Il Mediterraneo nella seconda metà del ’500 alla luce di Pepanto (Florence, 1974), рр. 127–151; I. Fenlon, ‘“In destructione Turcharum”: The Victory of Lepanto in Sixteenth-Century Music and Letters’, in E. Degreda (ed.), Andrea Gabrieli e il suo tempo: Atti del Convengo internazionale (Venezia 16–18 settembre 1985) (Florence, 1987), рр. 293–317; I. Fenlon, ‘Lepanto: The Arts of Celebration in Renaissance Venice’, Proceedings of the British Academy 73 (1988), рр. 201–236. .

Даже после этого султан Константинополя получал теплые дружеские письма и щедрые дары от королевы Елизаветы. В результате «искренние и обширные приветствия, благоухающие розой, а также заверения в дружбе и взаимном доверии» были отправлены обратно в Лондон [1038] S. Skilliter, ‘Three Letters from the Ottoman “Sultana” Safiye to Queen Elizabeth I’, in S. Stern (ed.), Documents from Islamic Chanceries (Cambridge, MA, 1965), рр. 119–157. .

Среди подарков из Англии был орган, дизайн которого был создан Томасом Далламом. Он был отправлен в Константинополь в 1599 году. Даллам пришел в ужас от известия, что из-за жары и влажности «многие детали испортились», а трубы были повреждены при перевозке. Английскому послу было достаточно одного взгляда, чтобы «заявить, что он не стоит и двухпенсовика». Орган был преподнесен в дар после того, как был восстановлен Далламом, работавшим круглыми сутками. Игра на нем настолько впечатлила султана Мехмета III, что он осыпал Даллама золотом и обещал «лучших жен, или лучших наложниц, или лучших девственниц, которых я смогу найти» [1039] G. Maclean, The Rise of Oriental Travel: English Visitors to the Ottoman Empire, 1580–1720 (London, 2004), рр. 1–47; L. Jardine, ‘Gloriana Rules the Waves: Or, the Advantage of Being Excommunicated (and a Woman)’, Transactions of the Royal Historical Society 14 (2004), рр. 209–222. .

Отношения Елизаветы и султана были подкреплены перспективами, которые открылись после продвижения турков в Европе. Папа убеждал христианских правителей сплотиться, чтобы предотвратить дальнейшие потери, мрачно предупреждая их, что «если Венгрия захвачена, то Германия будет следующей, а если они перейдут Далмацию и Иллирию, последует вторжение в Италию» [1040] A. Artner (ed.), Hungary as ‘Propugnaculum’ of Western Christianity: Documents from the Vatican Secret Archives (ca. 1214–1606) (Budapest, 2004), р. 112. . Англия твердо гнула свою линию, выстраивая хорошие отношения с Константинополем. Это казалось удачным решением для внешней политики, а также для развития торговых связей.