Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Начинается эпоха Возрождения. Именно в это время, а не когда-нибудь еще, итальянцы, а за ними образованная публика других стран открывают для себя античную культуру и находят подходящим следовать ей. Урбанизированное капиталистическое общество увидело своего предка, что прекрасно сознавал Н. Макиавелли. Дворы правителей-капиталистов приобретают блеск, лоск и великолепие. Потребность в деньгах для ведения каких-либо дел на территориях объединяемых королевств выстроила августейших особ в очередь перед флорентийской семьей Медичи. Всем остальным европейцам инвестиции в культуру ясно указывали, кто чего стоит. Другие сообщества были бедны, а в Италии города одеваются в камень, многие жители читают книги, ведут переписку и проводят публичные научные диспуты 307.

Ввиду неспособности навязать друг другу свою политическую волю или захватить чужие территории итальянские государства после Лодийского мира 1454 г. гарантируют невмешательство в дела друг друга и признают взаимный суверенитет, для чего создают Священную Лигу, главным участником которой, что не удивительно, стал Лоренцо Медичи 308. Будучи одним из первых актов институциализации взаимного признания, эти действия, однако, закрепили раздробленность Италии и в будущем способствовали ее нарастающей политической зависимости от соседних империй. Итальянцы продолжают сидеть на финансовой и политической вершине, иметь политические интересы во всех концах Европы, но естественным путем уже приближались к тому, чтобы выпустить денежные и властные бразды.

Флорентийские банкиры Медичи превратились в страстных поклонников рыцарских турниров; венецианцы жили торговлей с Ближним Востоком, тратились на оборонительные войны с Османской империей, и ничто не указывало на необходимость изменения проверенных практик. Политическое влияние их было в зените, но территориальное расширение закончилось, настали будни рантье и бюрократии 309. Множество образованных и опытных профессионалов, не находя себе работы в Италии, мигрировало по всей Европе и предлагало свои услуги инженеров, архитекторов, художников и т. п. Создав небольшие, но могущественные государства, итальянская буржуазия не смогла и не захотела трансформировать их в общую политию и юрисдикцию. Пат в отношениях итальянских сообществ был, но не было консенсуса.

Одновременно происходило объединение крупных государств, уже не как частной собственности монархов, но как территорий управляемых сообществ. Возглавив многочисленное и бедное дворянство, испанская и французская монархии пытаются оружием захватить итальянские сообщества и направить их средства в свою казну. Династии Валуа, Тюдоров, Габсбургов при поддержке аристократии и буржуа переходят к централизованному администрированию своих стран, связанных внешними и внутренними рынками. В результате Средние века закончились тем, чем и должны были, – нарастающей монополизацией власти централизованным государством.

Столетний кризис XIV—XV вв. не разрушил европейское общество и не обратил его вспять. Череда коммерциализованных войн обогатила капиталистов, укрупнила владения королей и привела их к соглашению с верхушкой аристократии. Система управления сообществ заметно централизовалась, объединяя мелких участников вокруг крупных на каждом уровне социальной иерархии. Короли подчиняли князей, те – дворян; города объединялись в союзы, а их жители, концентрируя капитал, лишали друг друга свобод и привилегий. Рост экономики и городской культуры пришелся на вторую половину XV в. и первую половину XVI в. После примирения итальянских капиталистов главными направлениями их экономической экспансии стали Северная Африка с Испанией, где вытесненные из Восточного Средиземноморья генуэзцы впряглись в борьбу за торговую монополию, и Германия, в которой Венеция ссужала горных заводчиков и банкиров.

Когда нищие рыцари Северной Германии в XII—XIII вв. на деньги торговых городов колонизировали территорию прибалтийских племен, начался подъем немецких приморских территорий. Если вначале города Любек, Росток поставляли в Прибалтику все необходимое, то по мере освоения и подчинения местных сообществ устанавливается стандартный тип обмена: колонии дают сырье, метрополия – промышленные товары и деньги. На этой торговле поднимается Ганза 310, союз северонемецких городов; он был не так богат, как итальянцы, но мог выставить в лучшие годы тысячу кораблей на бой и принуждал королей и феодалов принимать свои условия. Германия по периметру была окружена богатеющими торговыми городами, и рынок проникал в глубь ее территории со всех сторон.

В кризисном XIV в. крупнейшие аристократы Священной Римской империи 311аккумулируют власть и присваивают право избрания императора, а крупные города переходят под полный контроль банкиров и купцов. XIV и XV века были временем, когда наибольшее значение имели малые государства, а в больших доминировали «великие герцоги». Во Франции и Англии среди аристократии развернулась жестокая борьба за контроль монархии; в Германии, Польше и позднее Литве власть монарха уступила союзу крупнейших землевладельцев.

В Западной Европе, с большим населением и меньшей территорией, побеждает централизованная власть короля, поддержанная покорившимися городами. В Восточной Европе, с меньшим населением и большей территорией, напротив, побеждают аристократы, с каждым поколением получая все больше политических прав перед монархом и продавая себя в кабалу торговым городам. Последние в XIII—XIV вв. посредством Ганзейского союза полностью контролировали торговлю государств Северной Европы. Лишь в течение XV в., по мере развития европейского рынка и централизации государств, они постепенно побороли Ганзу, но лишь для того, чтобы впоследствии подчиниться торговой гегемонии Нидерландов.

Несколько иную направленность приняла эволюция России. Имея весьма примитивную и бедную экономику, Россия демонстрировала усиление централизованной власти монарха, перед которым пасовали и города, и аристократы. Условием этого усиления была возможность и способность монархии контролировать денежные ресурсы. Удаленность внешнего рынка ослабляла городскую буржуазию, а введенное монголами централизованное подушное налогообложение – аристократов, делая великого князя, а позднее царя крупнейшим держателем финансовых и военных средств, который требовал покорности, а не согласия.

Ситуация усугублялась политической зависимостью от монгольских государств, выплату дани которым, начиная с Ивана Калиты, контролировали московские князья, которых нередко финансировали азиатские купцы, за откуп получая право сбора дани в Золотую Орду. Александр Невский и его потомки, последовательно уничтожая противников Орды, выстроили систему власти, которая держалась на Орде как финансовом, военном и политическом центре, что вполне устраивало русских князей. Именно с этим связана 250-летняя зависимость России от Золотой Орды, тогда как в остальной Евразии монгольские государства исчезли в начале XIV века. А поскольку монголы, в целях профилактики протестных выступлений, не трогали церковь, правящий режим принял форму светской теократии. Благодаря поддержке Русской православной церкви со стороны Золотой Орды, избавлению от уплаты налогов, РПЦ стала в XIV—XV вв. самым влиятельным участником внутренней политики России, в которой прекратились восстания против выплаты дани. Княжества и города, не принимавшие монгольской власти, присоединялись к литовскому государству (что и сделало возможным его стремительное расширение в XIII – XIV вв.), не платя дани и пользуясь максимальными свободами.