Знание – сила, 2000 №02

Бюст Шекспира в Стратфордском храме (с пером).

Когда мысленным взором оглядываешь то время и круг людей, к которому принадлежал Бэкон, пожалуй, граф Рэтленд оказывается первым, кого встречаешь в этом созвездии.

К нему фортуна была более благосклонна, чем к Бэкону, хотя поначалу ничто этого не предвещало. Крутая перемена в его жизни, как и у Бэкона, была связана со смертью отца. Он умирает в тридцать шесть лет, и одиннадцатилетний Роджер становится пятым графом Рэтлендом, богатым, независимым и знатным. В его владении оказалось несколько замков и богатейшая библиотека. По законам Англии того времени, если отпрыск титулованного семейства терял отца, государство брало на себя заботу о его образовании, он становился «дитя Короны» — ведь ему предстояло заседать в палате лордов! А опекуном его стал лорд Бэрли, дядя Френсиса Бэкона. У Бэрли было еше два подопечных — граф Саутгемтон и граф Бэдфорд. Рэтленд из них оказался самым младшим. Вскоре они станут друзьями, эти блестящие молодые люди, и войдут в историю главным образом из-за участия в заговоре Эссекса против королевы Елизаветы. Но это — потом, а пока они собираются за обеденным столом своего опекуна, где нередко появляется Бэкон, который и становится учителем Рэтленда, будучи старше его на пятнадцать лет.

Он получает в ученики мальчика на редкость одаренного природой, он все схватывает на лету. У него великолепные математические способности, необычайная склонность к языкам, безусловный актерский дар, умение подражать и изображать как никто. Но главное, он — поэт.

В Америке Литвинова жила у своей знакомой Сьюзен в Вашингтоне, в десяти шагах от Фолджеровской библиотеки и библиотеки Конгресса. Это была счастливейшая удача, потому что в Фолджеровской библиотеке она работала с утра до вечера. Каждый раз от дома до библиотеки ее сопровождали любопытные белки и стойкий пряный запах туи, если было влажно. А дома встречала русская женщина Людмила Ивановна московским супчиком, приговаривая: «Ешьте, ешьте, вы ведь не какая-нибудь новая русская, вам питаться надо». Вместе со Сьюзен они первыми увидели и оценили интереснейшую карту, которую Литвинова нашла и отксерокопировала в библиотеке. Это была карта частных владений Англии XVI века. На карте обозначен монастырь Холи Велл, а юго-западную часть его владений занимает семейство Рэтлендов, и галерея от их дома ведет прямо в монастырскую церковь, к хорам. Кстати, именно это обстоятельство объясняет появление известных строк 73-го сонета Шекспира, одного из самых печальных.

Дело в том, что в 30-е годы Генрих VIII распустил монастыри и, в частности, Холи Велл, где были сняты металлические крыши для ремонта Вестминстера. И оголенные хоры становятся для Рэтленда символом старости, оставленности и незащищенности. Об этом пишет он в 73-м сонете, говоря о своей душе. Но есть и более важные совпадения, некие Случайности. Дело в том, что буквально в 200–300 метрах от дома Рэтлендов стояли два театра, один из них так и назывался «Театр» и построен был в год рождения Рэтленда — в 1576 году, а в нем играла труппа с актером … Уильямом Шакспером. В 1598 году эта труппа переехала на другой берег Темзы — в «Глобус».

Известный драматург и поэт современник Шекспира Бен Джонсон.

Титульный лист к сочинению Бэкона «О достоинстве и преумножении наук». Книга вышла в 1623году в Лондоне одновременно с Первым Фолио Шекспира. На листе — Бэкон, подталкивающий левой рукой к храму Аполлона Драматурга, Поэта.

Тут тоже нужно сделать паузу, чтобы понять, сколь изобретательно Провидение, как спокойно и неотвратимо оно тасует людские жизни и судьбы. Конечно, мальчишкой Рэтленд дневал и ночевал в театре, лордство ему поначалу «не светило», а воображение, необычайная впечатлительность и романтичность натуры находили здесь для себя отличную пищу. И вот именно этот Рэтленд, будущий поэт, теперь уже лорд, стремительно набирающий знания, жизненный опыт и физическую привлекательность, оказывается учеником, пожалуй, самого мощного ума эпохи с гигантскими и разнообразнейшими планами на будущее и со своей музой Афиной Палладой, означающей «потрясающая копьем» (Шсйкспиа(э)ер).

— Представляю, как они смеялись, когда Рэтленд рассказал про своего «соседа» — актера Уильяма Шакс пера, — говорит Литвинова. — Они обожали игру, а здесь розыгрыш напрашивался сам собой, такое совпадение мог выдумать лишь его Величество Случай! Как же было им не воспользоваться?!

Вот теперь у нее все сошлось — Мыслитель, Поэт и не просто многозначащий псевдоним, но и его живой носитель, живущий под боком человек с фамилией-псевдонимом, да еще и актер. Все они сложились в некую фигуру, ставшую для нее совершенно реальной.

Наконец-то ее долгие поиски увенчались успехом — родилась концепция! Некоторое время Литвинова жила, постоянно находя подтверждения своей идее. Все, все шло ей на пользу. И мелкие детали, и даже более важные высказывания кого-то из друзей или окружения героев. И вот тут- то подул ветер. Это я вспомнила про ее облака-концепцию.

По наиболее распространенному мнению, эти подписи принадлежат руке Шакспера. И это единственное свидетельство его литературных занятий

В Англии она жила у Татьяны Борисовны Бэр. Совершенно невозможно не сказать о ней пары слов, хоть бы и отвлекаясь. Дочь знаменитой в начале века скрипачки и музыканта, ученика Римского-Корсакова и друга Прокофьева, она вместе с родителями в 21-м году чудом бежала из Красной России в весельной лодке в летней одежде без вещей в Финляндию. Позднее в войну, оказавшись в Англии, вышла замуж за Алексея Бэра, сына священника, человека замечательного во многих отношениях, но еще и редкого. И вот почему. Он не мог слышать, когда родители выгоняли свою беременную дочь на улицу только потому, что она не была замужем. Не мог слышать и открыл двери своего дома для таких бедолаг. Они приходили и оставались на сколько хотели, одна — на четыре года. Здесь не учили жить и не лезли с расспросами. Спокойная доброта и любовь, царившие в доме, очень скоро оказывали свое действие — слезы высыхали, и к моменту рождения бэби девочки- мамы уже могли улыбаться.

Давно нет Алексея Бэра, но дом Татьяны Борисовны по-прежнему открыт для всех страждущих. Сейчас там живет Коля-баянист из России, а еще поселилась и Литвинова. Всякий вечер, в очередной раз изумившись баяну, превращенному Колей в гудящий и завораживающий орган, они углублялись в дела Марины, и в какой-то из вечеров родилась идея написать человеку по имени Джон Митчел. А это крупнейший исследователь, шекспировед, автор книги «Кто написал Шекспира», живущий здесь же, неподалеку. Она решила, что, быть может, ее идея покажется ему привлекательной, написала ему письмо и послала вместе со статьей.