Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

В одной из позднейших своих работ Родбертус посвящает своему положению еще одно краткое обоснование, которое, очевидно, преследует ту же идею, хотя отчасти в несколько ином направлении. Он высказывает взгляд, что всякий продукт, который становится для нас благом благодаря затрате труда, тем самым должен с хозяйственной точки зрения быть отнесен исключительно на счет человеческого труда, ибо труд является единственной первичной силой и единственной первичной затратой, с которыми человеческое хозяйство обращается экономно 686 . Что касается этой аргументации, то, во-первых, можно сомневаться в правильности самой предпосылки, которой пользуется здесь Родбертус; так относится к ней Книс, высказавший свое сомнение вполне решительно и опирающийся, по моему мнению, на довольно веские аргументы 686 . И, во-вторых, если бы данная предпосылка была даже правильна, то из этого еще не следует, что правилен и вывод. Даже в том случае, если бы труд в действительности представлял собою единственную первичную силу, с которой экономно обращается человеческое хозяйство, то для меня совершенно еще непонятно, почему человеческое хозяйство наряду с «первичными силами» не может экономно обращаться еще с чем-либо другим. Почему, например, оно не может экономно обращаться и с известными результатами этой первичной силы или результатами других первичных сил? Почему, например, не с золотым метеоритом, о котором мы говорили выше, или со случайно найденным драгоценным камнем, или с естественными залежами каменного угля? Родбертус смотрит слишком узко на сущность и мотивы хозяйства. Мы обращаемся экономно с первичной силой «труда», как верно замечает Родбертус, «потому, что этот труд ограничен во времени и силе, потому, что, будучи раз затрачен, он совершенно исчерпывается, и потому, наконец, что он является для нас лишением свободы». Но это все только промежуточные мотивы; это еще не последний мотив нашего экономного обращения. В конце концов мы обращаемся экономно с ограниченным и тяжелым трудом потому, что при неэкономном обращении с ним нам пришлось бы потерять известную долю нашего благосостояния. Но тот же мотив побуждает нас обращаться экономно и со всякой другой полезной вещью, лишение или потеря которой должны повлечь за собою известную потерю жизненных удобств, раз эта вещь существует только в ограниченном количестве, — все равно, будет ли она первичной силой или нет, стоит ли она затраты первичной силы — труда или нет.

Наконец, позиция, занимаемая Родбертусом, совершенно не выдерживает критики еще и потому, что, по Родбертусу, все блага должны быть даже рассматриваемы исключительно как продукты материального ручного труда. Эта точка зрения, исключающая, между прочим, из сферы хозяйственно-производительной деятельности даже непосредственное духовное руководство производством, ведет к массе внутренних противоречий и ложных следствий, которые не допускают даже сомнения относительно ее неправильности; последние были раскрыты Книсом с такой убедительностью, что вторичное рассмотрение этого вопроса совершенно излишне 687 .

Таким образом, уже первое основное положение Родбертуса идет вразрез с истиной. Впрочем, чтобы быть совершенно лояльным, я должен здесь сделать уступку, которой Книс, исходя из точки зрения теории пользования, представителем которой он является, допустить не мог. А именно я согласен, что с опровержением этого основного положения отнюдь не опровергнута еще вся теория процента Родбертуса. Это положение неверно не потому, что оно ошибочно представляет в производстве благ долю капитала, а потому, что оно ошибочно представляет долю природы. Я полагаю, подобно Родбертусу, что если рассматривать результат всех стадий производства как целое, то капитал не может занимать самостоятельного места среди издержек производства: капитал представляет собою не исключительно «предварительно затраченный труд», как полагает Родбертус, — он представляет собою только часть, обыкновенно, правда, главную, «предварительно затраченного труда», остальную же часть его составляют накопленные силы природы, обладающие ценностью. Если же последние отсутствуют — как это бывает, например, в производстве, в котором на всех стадиях затрачиваются исключительно свободные дары природы и труд или же такие продукты, которые сами созданы исключительно свободными дарами природы и трудом, — мы в самом деле можем вместе с Родбертусом утверждать, что блага, созданные в таком производстве, с хозяйственной точки зрения, представляют собою исключительно продукты труда. Если, таким образом, основная ошибка Родбертуса относится не к роли капитала, а исключительно к роли природы, то и следствия, которые он выводит из этого основного положения относительно природы прибыли на капитал, могут и не быть неверными. Только в том случае, если и в дальнейшей части его учения найдутся существенные ошибки, мы будем вправе отвергнуть таковое как неверное. А такие ошибки, без сомнения, имеются.

Чтобы не использовать неподобающим образом первые ошибки Родбертуса, я во всем дальнейшем исследовании буду делать только такие предположения, в которых будут совершенно устранены следствия этой ошибки. Я буду предполагать, что все блага производятся исключительно совместной деятельностью труда и свободных сил природы и при исключительном содействии таких капиталов, которые сами созданы только совместной деятельностью труда и свободных сил природы, без содействия обладающих меновой ценностью даров природы. При таком ограничивающем предположении и я могу признать действительным основное положение Родбертуса, что блага с хозяйственной точки зрения стоят только труда. Посмотрим, что будет дальше.

Следующее положение Родбертуса гласит: естественно и с «чисто юридической точки зрения» вполне справедливо, что рабочему должен принадлежать весь продукт, который создан только им, или вся ценность такового без вычетов. Я также вполне согласен с этим положением, против правильности и справедливости которого при выше-сделанном ограничительном предположении нельзя, на мой взгляд, ничего возразить. Но я полагаю, что Родбертус, а с ним и все социалисты имеют об осуществлении этого действительно справедливого положения неверное представление и, увлеченные этим представлением, требуют осуществления состояния, которое не соответствует этому положению, а противоречит. Так как в многочисленных попытках опровержения, направленных до сих пор против теории эксплуатации, этот решающий пункт был — как это ни странно — рассматриваем только в высшей степени поверхностно и никогда еще не был освещен надлежащим образом, то я думаю, что могу себе позволить попросить читателя внимательно следить за дальнейшими рассуждениями, тем более что эта нелегкая задача требует внимания.