Виталий Войтов - Морские робинзоны

Спустя много времени, когда Линдеман научился различать звуки океана, он узнал, что этот жалобный крик издают безобидные ласточки…

Большую часть стодевятнадцатидневного рейса из Либерии до Гаити Линдеману сопутствовала хорошая безоблачная погода. Но это имело и отрицательную сторону: немилосердно жгло солнце, вызывая жажду.

Так же, Как и Бомбар, он пил морскую воду. Ежедневно выпивал по поллитровой кружке. Уже на второй день ее действие сказалось: у Линдемана опухли ноги. Массаж, специальные упражнения — ничего не помогало. А дальше пошло еще хуже. Самочувствие стало скверное, появилась апатия. Но Линдеман крепился, пока плыл вдоль Африканского побережья до самого экватора. Стоило только прекратить питье горько-соленой влаги, как самочувствие резко улучшилось, ноги перестали опухать, правда, ступни болели еще длительное время. Реакция организма на употребление океанской воды, в литре которой растворено тридцать пять-тридцать шесть граммов солей натрия, магния, кальция и многих других элементов, совершенно естественна. Резкое увеличение концентрации солей в крови и тканях губительно, и смерть может наступить даже раньше, чем от обезвоживания организма. В своем научном отчете, составленном после окончания плавания, Линдеман, указывая на недопустимость питья морской воды потерпевшим кораблекрушение, ссылается на статистические исследования английских специалистов, пришедших к выводу, что употребление морской воды было одной из главных причин гибели людей в море.

Так, в одном из докладов английских медиков говорится, что употребление морской воды в течение трех и более дней явилось причиной увеличения смертности от четырех до сорока процентов.

Во время плавания Линдеман на собственном опыте убедился в решающей роли психического состояния человека в борьбе за жизнь. Даже если совершенно истощенный человек не потерял мужества и будет бороться до конца, у него есть шанс на спасение. Сам Линдеман использовал метод самовнушения. Стараясь совершенно отключиться от внешнего мира и погрузиться в собственные мысли, он внушал себе, что обязательно добьется цели. Благодаря методу самовнушения Линдеман пытался разрешить и проблему сна. Он надеялся на то, что, применяя короткие мысленные волевые упражнения, можно было почерпнуть силу и без регулярного сна оставаться свежим и бодрым.

После завершения рейса Линдеман писал: «Подводя итоги первого путешествия, я остался неудовлетворенным. Мне не удалось решить проблему, связанную с моральным состоянием потерпевшего кораблекрушение. Во время плавания я неоднократно оказывался на грани отчаяния…»

И Линдеман решает повторить эксперимент.

Во второе плавание через Атлантику Ханнес Линдеман ушел на крошечной складной лодке «Либерия-3», длина которой около пяти метров, а вес — всего двадцать два килограмма. Место отплытия — Лас-Пальмас на Канарских островах. Ранним утром 20 октября 1956 года Линдеман вышел в открытый океан.

Неприятности начались уже в самом начале путешествия: как только усиливался ветер и волны перекатывались через низкие борта лодки, приходилось лихорадочно выкачивать воду. Соленая вода безжалостно разъедала кожу и воспаляла глаза. А во время шторма океан превращался в сущий ад.

Особенно сильный шторм испытал на себе отважный мореплаватель на тридцатый день путешествия… Кромешная тьма перерезалась сверкающей молнией. Тропический ливень обрушился сверху, а снизу — кипящие пеной волны. Защитное покрывало не спасало: вода наполнила лодку. Линдеман в отчаянии выкачивает и выкачивает воду. Наконец ливень прекращается. Измученный мореплаватель засыпает, и лодка разворачивается лагом к волне. Мощный удар водяной стены — сорван руль. Что может быть страшнее для одиночного мореплавателя, как лишиться руля! Лодку бросает, словно щепку. Мужество и воля все-таки помогают продержаться ему еще несколько часов, пока не утихомирилась разъяренная стихия, и тогда ему удалось поставить запасный руль. Зажав баллер руля между ног и придерживая перо правой рукой, Линдеман спустился в воду. Неожиданно его накрыла волна, и он выпустил руль. Не растерявшись, Линдеман нырнул, к счастью, удачно. Вынырнув с драгоценным рулем, он взобрался на лодку: его била нервная дрожь. Через полчаса руль был благополучно поставлен.

…Шел тридцать шестой день плавания. Светило солнце, ветер стих. Вдруг неожиданно для себя Линдеман заметил на горизонте корабль. Он неуклонно приближался к «Либерии». Наконец, Линдеман мог уже разглядеть лица на мостике и название на борту: «Роттердам». Молодой голландский офицер спрашивал по-английски через мегафон:

— Не хотите ли вы подняться на борт?

— Нет, благодарю вас!

— Нужна ли вам пища?

— Нет, благодарю. Лучше дайте точные координаты.

Офицер отдает распоряжение и спрашивает:

— Откуда вы?

— Из Лас-Пальмаса и направляюсь на Сент-Томас.

Затем офицер еще раз недоверчиво спрашивает:

— Вам действительно не нужны продукты?

— Нет, благодарю!

— Тогда вот вам координаты: 20°16' с. ш. и 36°20' з. д.

— Счастливого пути!

И корабль осторожно, чтобы не повредить лодку, дает ход…

Конечно, Линдеману были необходимы продукты, но он отказался, чтобы не сорвать эксперимент: ведь чаще всего потерпевшему кораблекрушение неоткуда ждать помощи, и он должен надеяться только на себя и на то, что даст ему море.

К вечеру пошел сильный дождь, и мореплавателю удалось набрать целых пять литров свежей воды. Это было своего рода компенсацией за отказ от продуктов.

В последующие дни штили сменялись штормами. Иногда у Линдемана полностью отключалось восприятие окружающего, хотя кругом бушевал океан. Он впадал в полудремотное состояние, которое чередовалось с галлюцинациями: то ему казалось, что он разговаривает со своим либерийским чернокожим слугой, то из пучины моря вдруг выглядывала лукавая маска Мефистофеля и что-то кричала…

В конце концов рев бушующего моря возвращал Линдемана в реальный мир.

Последнее тяжкое испытание выпало мореходу на пятьдесят седьмой день рейса, когда лодку опрокинуло. Линдеману удалось зацепиться за ее днище и в течение всей ночи, пока продолжался шторм, ему пришлось принимать на себя жестокие удары волн, которые грозили оторвать его от последнего прибежища. Разъеденными морской водой и чудовищно распухшими губами он шептал: «Я не сдамся». Воля и мужество этого человека сделали чудо. После девяти часов борьбы со стихией ему все-таки удалось поставить лодку на киль. Разумеется, во время этой катастрофы утонуло много необходимых вещей, в том числе запас консервов, фотоаппараты, запасные детали, хороший нож.