Виталий Войтов - Морские робинзоны

В первую ночь Хори не сомкнул глаз: велика была опасность столкновения со встречными судами. С рассветом 13 мая яхта вышла в открытый океан. Под килем «Русалки» журчали струи Куро-Сиво. Несколько дней плавания прошли безмятежно. Хори отдыхал, и даже читал книги. Дни были теплые, но не очень жаркие. Хори любовался полетом летучих рыб, неожиданно выпрыгивающих из воды перед форштевнем «Русалки». Яхтсмену почти не приходилось стоять на румпеле: «Русалка» была оборудована автоматической системой управления — шкотами. Через неделю мореплаватель с восторгом отметил, что «Русалка» — прекрасное мореходное судно.

Но настоящий экзамен «Русалка» выдержала, когда разразился первый шторм. Это произошло на восьмой день плавания. С утра небо заволокло тучами, поднялся ветер. Он срывал пенные гребни волн. Началась беспорядочная качка. Яхта, до того плавно скользившая с одной волны на другую, стала зарываться носом. Казалось, что еще немного и мачта коснется гребней волн.

Хори пришлось отдать плавучий якорь: яхта привелась к ветру, стало немного легче.

Шторм продолжался всю ночь…

Шли дни. «Русалка» неуклонно продвигалась на восток, скорость яхты в среднем составляла два-три узла — попутное течение стало слабеть, и ветер зашел к югу.

Ежедневно Хори определял свое местоположение по солнцу, а в ночное время по звездам. Он регулярно ловил рыбу для пополнения своего рациона. На «Русалке» был запас продовольствия и воды, достаточный одному человеку на четыре месяца плавания: сорок два килограмма риса, множество банок овощных консервов, шестьдесят бутылок пива, пятьдесят бутылок содовой воды, сто бутылок фруктового сока, сто восемьдесят литров воды хранилось в баке, вмонтированном в корпус судна.

В Сан-Франциско Кеничи Хори признался журналистам, что все три месяца плавания его мучило одиночество.

«Одиночество невыносимо. Несчастье тому, кто одинок! — записал яхтсмен в свой дневник. — Иногда мне чудилось, что вокруг раздаются какие-то таинственные голоса. Я впадал в полузабытье и разговаривал с невидимыми людьми, а они отвечали мне».

«Русалка» не уложилась в задуманный Хори срок — штормы сносили яхту с курса. Вот почему линия ее маршрута на карте северной части Тихого океана выглядит так зигзагообразно. Конечно, путь строго по дуге большого круга был бы намного короче.

Более пяти с половиной тысяч морских миль осталось за кормой «Русалки». 17 августа яхта приплыла в Сан-Франциско.

Безусловно, одиночное океанское плавание Кеничи Хори под парусом через Тихий океан является образцом высокого яхтенного искусства. Кроме того, оно, как нам кажется, имеет непосредственное отношение к научной проблеме заселения островов Полинезии.

Известный норвежский исследователь Тур Хейердал считает, что заселение Полинезии шло двумя волнами. Древнейшее население попало в Восточную Полинезию из Южной Америки морским путем, которым в 1947 году прошел легендарный плот «Кон-Тики». Вторая волна иммигрантов попала в Полинезию из Юго-Восточной Азии. Их примитивные суда течением Куро-Сиво несло к побережью Северной Америки, а оттуда переселенцы плыли к Гавайским островам. Этот морской путь оппоненты Хейердала считают фантастическим.

В свете плавания «Русалки» и дрейфов японских джонок к американскому побережью гипотеза Хейердала о возможном северном маршруте предков полинезийцев получила некоторое подтверждение.

Совсем недавно, в июне 1970 года в газетах появилось сообщение, что маршрутом Кеничи Хори воспользовался другой японский одиночный яхтсмен. Его имя Рюсукэ Усидзима.

Одиночный моряк Усидзима не только проделал путь от Японии до Американского континента, но через тринадцать месяцев вернулся этим же путем к Японским островам.

В октябре 1965 года в редакцию популярного итальянского журнала «Эпока» пришло письмо со странной просьбой: «Не можете ли вы, — писала читательница Вирджиния Кароццо, — опубликовать прогноз погоды на декабрь в северо-восточной части Тихого океана?» Как выяснилось, жительницу Венеции не зря волновал вопрос о погоде в далеком Тихом океане. Именно в это время ее сын Алекс Кароццо плыл в Тихом океане на самодельной яхте «Золотой лев» из Японии к берегам Северной Америки. Вообще говоря, Кароццо — тридцатичетырехлетний моряк торгового флота раньше и не помышлял об одиночном плавании через Тихий океан. Но случилось так, что корабль, на котором служил Кароццо, прибывший в один из японских портов, был продан судовладельцами на слом. Чтобы добраться домой, итальянским морякам пришлось наниматься на другие суда. Шли дни, недели, а Кароццо никак не удавалось попасть на какой-нибудь корабль, уходящий в Европу. И тогда пришла ему в голову мысль построить одномачтовый шлюп и «своим ходом» добраться на родину. С помощью своего друга японского моряка Мотохари Фудзи ему удалось осуществить замысел. И вот в конце августа 1965 года Кароццо и решивший сопровождать его Фудзи на самодельном шлюпе «Золотой лев» выходят в открытый океан из порта Кобе. Однако штормовая погода заставила их вернуться к берегам Японии. 22 октября «Золотой лев» снова поднял паруса. Но на этот раз на его борту только Алекс Кароццо, а Мотохари Фудзи отказался от рискованного предприятия. О Кароццо долго не было ничего известно. Лишь однажды в середине декабря с канадского лесовоза заметили одинокий парус «Золотого льва». На восемьдесят четвертый день плавания истерзанный шлюп пристал к берегу острова Мидуэй в группе Гавайских островов. В конце февраля 1966 года Кароццо снова в пути, и 26 апреля «Золотой лев» прошел через «Золотые ворота» Сан-Франциско. Кароццо совершил плавание через Тихий океан с одной остановкой в очень тяжелых условиях бурного океана в зимний сезон.

Кроме одиночных мореплавателей, о которых мы рассказали, есть еще немало смельчаков, бросивших вызов Тихому океану. Стоит упомянуть лишь о первой транстихоокеанской гонке яхт-одиночек по маршруту Сан-Франциско — Нью-Йорк. Она состоялась в 1969 году. Пять яхт-одиночек одновременно вышли из Сан-Франциско. После напряженной и тяжелой борьбы со стихией первым финишировал в Токио известный яхтсмен, француз Эрик Табарли. Для того чтобы пересечь Тихий океан против господствующих ветров, ему потребовался всего сорок один день. Кроме Табарли закончили гонку немец К. Хеннер и француз Ж. И. Терлен.

Здесь перечислены имена только самых известных мореплавателей-одиночек, которые совершили замечательные плавания в Тихом океане. Вообще же плавающих и путешествующих в одиночку на его безбрежных просторах гораздо больше. Они плывут от острова к острову, надолго задерживаясь на каждом из них. К категории таких яхтсменов относится и американец Феликс Нобл, выбравший вместо яхты хрупкую восточную джонку. Рассеянность жюльверновского Паганеля вошла в поговорку. Но пожалуй, Феликс Нобл не уступит литературному герою. Судите сами. Покинув Гонолулу — столицу Гавайских островов, Нобл проложил курс на атолл Фаннинг. Однако вскоре разразился сильный шторм, отнесший джонку в сторону от этого курса. Через некоторое время на горизонте показалась земля. Нобл определил координаты. Оказалось — перед ним остров Рождества. Решив во что бы то ни стало пристать к островку, Нобл спустился в каюту за крупномасштабной картой. По рассеянности он достал карту другого острова Рождества, расположенного… в Индийском океане. Ориентируясь по этой карте и радуясь, что кругом большие глубины, Нобл направил джонку к северу, чтобы обогнуть скалистый мыс, который он, к своему удивлению, так и не мог рассмотреть. Неожиданно джонка оказалась на подводной скале, но не надолго. Огромный водяной вал приподнял ее и бросил к выступающим из-под воды зубцам кораллового рифа. Что было потом, неудачливый мореплаватель не помнит. Очнулся он на песчаной отмели. Метрах в тридцати он увидел свою джонку. Двое суток, ныряя в океан, он собирал имущество, а затем отправился по берегу, пока не набрел на деревушку. От жителей он узнал, что место, где выбросило джонку, называется бухтой кораблекрушений.