Бина Венкатараман - Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Игроки в покер, как правило, тянут время и медленно разыгрываются, а не кидают беспрерывно деньги в игровые автоматы или быстро оставляют крупные суммы в рулетке. Казино предпочитает отдавать привилегии тем, кто находится за пределами субкультуры, а не внутри нее. Игроки, в свою очередь, извлекают выгоду из такого пренебрежения: относительно спартанская среда обитания не обладает теми особенностями казино, которые побуждают людей потакать своим внезапным импульсам. Нет женщин с глубоким декольте, нет бесплатного алкоголя, нет колокольчиков или огней, которые будут поощрять вас за каждую опущенную в автомат монету.

Существование покерной культуры как своеобразного островка в этой среде, поощряющей недальновидность, повышает перспективу распространения контркультурных взглядов, противостоящих мгновенному удовлетворению в нашей жизни.

Несколько лет назад писатель и предприниматель Уильям Пауэрс вдохновился учениями Платона, Сенеки и Торо, каждый из которых в свое время искал убежище от мира, где все становилось более замкнутым и беспокойным. Теперь каждую неделю Пауэрс создает особые условия жизни внутри своей семьи, чтобы сломать цепь импульсивных желаний. В выходные семья соблюдает светский «интернет-шаббат [46]», воздерживаясь от использования своих электронных устройств. Таким образом, они создают пространство, в котором могут мыслить глубже и фокусироваться на социальных взаимодействиях. Подобные инициативы возникают и в американской корпоративной культуре. Бывший руководитель Walmart и писатель Нил Пасрич предлагает добавлять в свой график «неприкасаемый день» раз в неделю, когда у вас нет собраний, телефонных звонков и вы не проверяете свою электронную почту или социальные сети. На себе он ощутил, как эти практики улучшают производительность и работу над долгосрочными проектами.

Поскольку в нашем восприятии время эластично, мы можем ощущать его по-разному в зависимости от окружающей среды. Например, быстрая музыка настраивает людей быть менее терпеливыми. В ходе ряда экспериментов профессор бизнеса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Кэсси Могилнер обнаружила, что люди, которые пишут письма больным детям или проводят субботнее утро, помогая друзьям, после этого чаще чувствуют себя так, будто у них еще достаточно времени в запасе, в отличие от выполнявших скучное задание или просто отдыхавших.

На наше восприятие времени влияет и культура, которая, вероятно, способствовала успешному прохождению «зефирного теста» камерунскими детьми. В разных культурных сообществах можно встретить дальновидные привычки, которые мы могли бы перенять. Хотя люди давно предположили, что есть биологические различия, которые делают сингапурцев или китайцев более ориентированными на будущее, мое исследование привело меня к убеждению, что культурные и субкультурные практики имеют гораздо большее значение. Например, китайский фондовый рынок, где инвесторы могут вести себя рискованно, опираясь на краткосрочную перспективу, отличается от культурных норм автократичного китайского правительства, которое ориентируется на строительство империи на протяжении веков.

Принадлежность к субкультуре может даже предопределить ожидания людей. Я посетила школу квакеров в Нью-Йорке, где день начинается с медитативной общешкольной встречи в большом зале. Учащиеся и учителя могут говорить, если они чувствуют в этом потребность, но культурная норма школы и традиции квакеров заключается в том, что должно пройти время в тишине, прежде чем кто-либо откликнется на замечания другого человека. Молчание может длиться минуты, которые кажутся вечными для непосвященных. Это форма контркультурной практики – ждать ответа или вообще не отвечать – в эпоху, когда мы все больше чувствуем желание немедленно ответить на каждое полученное сообщение. Подростки в этой среде, которые ожидают в тишине, созерцают, слушают, размышляют, кажутся частью небольшой революции.

В предыдущую эпоху места поклонения и общественных собраний могли служить пространством, где люди постоянно собираются вместе, чтобы отвлечься от непосредственных забот и сосредоточиться на будущем, даже на загробной жизни. Сегодня такие пространства находятся обособленно от мест, где протекает наша работа или жизнь. Мы можем пойти в классы йоги или медитационные центры на час в день, или на вечеринки некоторых друзей, которые бросят на нас гневный взгляд, как только мы вытащим наш смартфон. Затем мы вернемся в виртуальное казино нашей повседневной жизни. Нам нужно создавать больше условий, которые позволят думать о будущем, больше пространств, где люди с разными убеждениями могли бы вместе учиться быть более терпеливыми.Это могут быть парки или дворики, комнаты в домах и на работе, где поощряется медленная беседа и тихое размышление. А пока было бы полезно узнать, какие ритуалы помогут нам сделать это самостоятельно.

Игра в покер в некотором смысле похожа на планирование будущего: приходится принимать решение, обладая лишь частью информации, и многое зависит от удачи. Вы можете контролировать только свои действия с собственными картами и фишками, но то, какие карты сдаются вам или вашим оппонентам, и что они будут с ними делать, – не в вашей власти. Вы делаете выбор в момент неопределенности, пытаясь вырулить все в свою сторону. Но с другой стороны, игра в покер не похожа на принятие решений в реальном мире. В покере есть большой, но достаточно определенный диапазон возможных результатов – комбинации карт, ходы, сделанные другими игроками. Многие из них можно предугадать. Опытные профессиональные игроки приблизительно знают, чем может закончиться конкретная раздача. Тем не менее, для ситуаций, в которых мы можем предвидеть вероятный исход и предсказуемые препятствия, которые окажутся на нашем пути, уловки успешных игроков в покер могут кое-что прояснить.

Мэтт Матрос, чемпион Мировой серии покера, заработавший более 2 миллионов долларов на профессиональной игре, поделился со мной одним из ритуалов, которым он приписывает свой успех. Когда Матрос начал играть в покер в начале нулевых, он любил острые ощущения от победы. Но поскольку он также ненавидел проигрывать, Мэтт почти никогда не выигрывал турнир. Он был слишком робок, чтобы разыгрывать карты, на которые стоило делать ставки, и потому не зарабатывал достаточно фишек, чтобы встретиться лицом к лицу с более агрессивными игроками на поздних этапах турниров. Попытки избежать мгновенных поражений снизили его шансы на победу в долгосрочной перспективе аналогично тому, как некоторые инвесторы теряют хладнокровие, когда видят падение своих акций.