Бина Венкатараман - Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Может ли история подготовить нас к ожидающим впереди угрозам? Афинский стратег Фукидид в своей часто цитируемой «Истории» о Пелопоннесской войне между Спартой и Афинами писал, что «настоящее никогда в точности не повторяет прошлое, но неизбежно имеет с ним сходство. Следовательно, так должно быть и с будущим» [91] Эта цитата не встречается в трудах Фукидида, но в точном виде упоминается на 27 странице биографии американского политика Генри Киссенджера (Kissinger. 1923–1968: The Idealist, Penguin Press, 2015): именно там его приятель из Гарварда предписывает эти слова Фукидиду. – Прим. пер. . Марку Твену приписывают слова, что история может и не повторяется, но рифмуется. Между тем, мадагаскарская пословица утверждает, что человечество ведет себя как хамелеон, когда «одним глазом смотрит в прошлое, а другим – в будущее». На протяжении многих эпох и в разных культурах всегда существовал запрос на избавление от коллективной амнезии и применение в настоящем опыта прошлого.

Но каким образом будущее перекликается с прошлым, и как мы должны использовать историю, чтобы предотвращать катастрофы? История не помогла французским военным в 1930-х годах подготовиться ко Второй мировой войне.Французы предполагали, что немцы будут сражаться с ними в окопах вдоль западного фронта, как это было во время Первой мировой войны. Они оставили северный Арденский лес без охраны, укрепляя линию Мажино, и нацистам понадобилось всего два месяца, чтобы захватить Францию.

Осенью 2016 года, прежде чем стать министром обороны США, отставной адмирал флота Джим Мэттис согласился поговорить со мной. Я добивалась этой встречи из-за его репутации человека, который мыслит большими временными промежутками. По его мнению, историю нужно использовать, чтобы расширить представления общественных лидеров о возможностях. Библиотека Мэттиса насчитывает более шести тысяч книг, и у него всеохватывающие, если не исчерпывающие знания о военной истории. Он отчитывает морпехов, которые жалуются на недостаток времени для чтения, и хвалит командование, предписывающее читать больше исторических книг по мере того, как служащие поднимаются по иерархии: от капитана до майора и к генералу. Он приписывает историческому кругозору свой собственный успех.

– Как получить четыре звезды [92]? Достаточно иметь среди врагов несколько генералов, которые тупее сундука с камнями, – шутил он, пока проезжал мимо древних красных деревьев в северной Калифорнии.

Слова Мэттиса показались мне убедительными, хотя я не разделяю его политические взгляды и его милитаризм. Его называют «монахом-воином», что достаточно точно подчеркивает его мудрость и жестокость, которые дали о себе знать в нашем разговоре.

Война всегда непредсказуема, признал Мэттис.

– Зачем военным читать историю? – спросила я. И получила ответ:

– Чтобы понять, насколько хаотична война, и что людям не всегда стоит пытаться прогнозировать ее заранее.

На протяжении десятилетий и веков оружие меняется. Но движущие силы войны, по словам Мэттиса, остаются такими же – они не изменились со времен Троянской войны.

– Народы воюют из-за страха, чести и интереса, – сказал он, перефразируя свою любимую цитату Фукидида. Мэттис считает, что исторические знания должны храниться в коллективной памяти общества, поскольку это поможет странам более разумно защищать свои интересы.

Мэттис открыто и решительно выступил против вторжения США в Ирак в 2003 году в качестве ответа на террористические акты 11 сентября, и отчасти его позиция была основана на историческом опыте. Чтобы победить в войне, полагал Джим, политическим лидерам Соединенных Штатов нужно было иметь реалистичные представления об итогах этого вторжения для Ирака. Внимательно изучив историю региона, он не увидел оснований надеяться на воцарение всеобъемлющей демократии среди враждующих иракских группировок. Идея, что сунниты и шииты, забыв о своем вечном конфликте, объединятся в захваченном Ираке, больше походила на исторический мираж.

Мэттис полагал, что отсутствие завершающей фазы войны для Ирака должно было стать предупреждающим знаком с учетом опыта США во Вьетнамской и Корейской войнах, где среди военных и политических лидеров также не хватало общего представления о конечном итоге. Он противопоставляет эту ситуацию вторжению в Персидском заливе в 1991 году, которым руководил президент Джордж Буш-старший, заранее определивший предполагаемый итог: вытолкнуть иракцев из Кувейта и не идти дальше. В 2003 году, по словам Мэттиса, «нами руководил страх. Мы бежали сломя голову, вместо того чтобы заняться планом разведки. Мы даже не позаботились об эвакуации раненых».

Мэттису не удалось победить, когда он представил свой взгляд на предполагаемое вторжение в Ирак с учетом исторического контекста в администрацию Буша. Но он продолжал следовать приказам. Во время вторжения его штаб-офицеры были обязаны прочитать об осаде Эль-Кута во время Первой мировой войны, когда турки разгромили британо-индийский гарнизон к югу от Багдада. Тогда осада длилась более пяти месяцев. История этого сражения не могла в точности описать, с чем столкнутся американские офицеры в Ираке, но Мэттис полагал, что исторический контекст даст военным представление о размытых границах между врагом и союзником в истории Ближнего Востока.

Бывшие профессора Гарварда и правительственные консультанты Эрнест Мэй и Ричард Нойштадт попытались серьезно изучить пользу от обращения к истории при принятии решений относительно будущего. Они утверждают, что в таком случае лучше всего использовать несколько исторических аналогий, а не полагаться лишь на один прецедент. Они привели пример президента Гарри Трумэна и его государственного секретаря Дина Ачесона, которые решили вмешаться в Корейскую войну в 1950 году, опираясь не только на историю одной страны или ситуации, но и на инциденты в Эфиопии, Маньчжурии, Греции, Берлине и Австрии, которые случались на протяжении многих веков. Исследователи проводят четкую границу между этим примером обращения к нескольким историческим аналогиям, каждая из которых тщательно изучалась на предмет соответствия сложившейся ситуации, и тем, как Линдон Джонсон безрассудно вторгся во Вьетнам, полагаясь лишь на пример вторжения Франции в эту же страну.

В своей выдающейся книге «Современные размышления» Нойштадт и Мэй восхищаются тем, как президент Джон Ф. Кеннеди принимал решения во время Карибского кризиса 1962 года – противостояния двух сверхдержав холодной войны. Исследователи приводят этот пример как образец обращения политических лидеров к истории. Тринадцать дней шли напряженные обсуждения, как Соединенным Штатам стоит отреагировать на раскрывшийся факт, что Советы перевозили ядерные ракеты на Кубу всего в 140 километрах от Соединенных Штатов.