Терри Вёртс - Как стать астронавтом? Все, что вам следует знать, прежде чем вы покинете Землю

Есть и другие, более экзотические разновидности силовых установок космических кораблей: ядерно-электрические ракеты, солнечные паруса и даже ракеты с фотонными двигателями, в которых в качестве топлива используется свет. Будем безумно оптимистичны и предположим, что сможем разработать экзотический двигатель, который сможет перемещать ракету со скоростью, равной одной десятой скорости света. Это намного превосходит все, что сегодня возможно и осуществимо. Но давайте предположим, что в конце концов это произойдет. Ближайшая звезда находится на расстоянии более четырех световых лет. Нашим бесстрашным космическим путешественникам потребуется время, чтобы разогнаться до этой невероятной скорости, потратив половину своего путешествия на ускорение и половину на замедление. По самым скромным подсчетам, это займет не менее 100 лет. Только в одну сторону. И это с использованием технологии, рассмотрение и изучение которой не планируется серьезными учеными-ракетчиками даже в отдаленном будущем.

И эти 100 лет, 1000 лет, 100 000 лет, независимо от продолжительности полета, будут полностью проведены в межзвездном пространстве. Никаких кораблей для пополнения запасов. Никакой защиты от галактического космического излучения.

Неурожай? У тебя есть вся оставшаяся жизнь, чтобы понять это. Метеоритный удар? У вас есть вся оставшаяся жизнь, чтобы заткнуть дыру материалами, которые у вас есть под рукой, потому что помощи от Хьюстона уже не будет.

Связь с Землей? Передача сигнала сначала будет занимать минуты, потом – часы. Но через несколько сотен лет путешествия и звонок домой займет много лет, а надо, чтобы кто-то еще и ответил на другом конце. Какие бы проблемы у вас ни были – технические, моральные, политические, духовные, – решать их придется экипажу. На самом деле это будет не совсем команда. Та группа людей, которая первой отправится в новую звездную систему, будет группой паломников в самом прямом смысле этого слова.

Как Кортес по прибытии в Мексику, эти паломники, по сути, будут сжигать свои корабли. Когда они покинут комфортную жизнь на Земле, они уйдут навсегда. К тому времени, когда их группа доберется до места назначения, уже исчезнут сотни поколений потомков, которые были после них. Они никогда не вернутся на планету, где был зачат их вид. Если это когда-нибудь случится, это будет самая эпическая история в истории человечества.

Как это связано с инопланетянами? Сначала давайте предположим, что мы летим к одной из галактик, потому что знаем, что там есть разумные существа. Быть может, мы поймали электромагнитный сигнал от них и теперь уверены в их существовании. Люди посылают радиоволны во вселенную уже более века, используя радио- и телевизионные сигналы. Однако для того, чтобы инопланетная цивилизация могла общаться с нами, она должна была различить этот сигнал в огромном шуме, который производит наше Солнце. Мы даже не находимся настолько близко, чтобы послать в космос сигнал, который имел бы шанс быть услышанным из-за шума, создаваемого нашим Солнцем, и, вероятно, в таком же положении находятся и другие разумные существа. Они должны были бы создать радиоволны более мощные, чем их собственное солнце, чтобы мы могли различать их. Помимо всех этих технических причин, основываясь на некоторых новостях, генерируемых в последние годы нашими мировыми лидерами, возможно, лучше всего, чтобы внеземной разум не принимал наши передачи.

Итак, есть ли Бог? Ученый во мне говорит, что он должен быть, потому что Вселенная в целом и жизнь в частности слишком сложны и невероятны, чтобы они могли появиться без его участия. Мы не случайные случайности или запоздалые мысли. Я закончил свои космические полеты с одной главной идеей: мне не хватает веры, чтобы быть атеистом. Есть ли инопланетяне? Думаю, что есть, и я действительно верю, что они должны быть созданы. Разве это имеет значение? Другие планеты так далеко, что я не думаю, что мы когда-нибудь сможем общаться с нашими космическими братьями, живущими на них, или навещать их там. Хорошая новость заключается в том, что ксеноморфы из фильма «Чужой» не будут выскакивать из наших коллективных сундуков в ближайшее время. Плохая новость в том, что мы тоже не будем тусоваться с Чубаккой.

Жизнь в космосе – дело сложное. С одной стороны, она полна возвышенных переживаний, с другой стороны, изобилует рутинными, приземленными вещами. Работа летчиком-истребителем сделала меня сильным, практичным человеком. Я нечасто бываю взволнованным и крайне редко демонстрирую свои эмоции. Это отличная черта характера для ситуации, выходящей из-под контроля, но она затрудняет человеческие отношения. О способности пилотов разделять эмоции ходят легенды, но я постараюсь изложить на бумаге свои мысли и чувства.

В космическом полете есть множество самых различных переживаний и впечатлений. Но я верю, что самое глубокое, которое превосходит все остальные, это осознание того, что вы больше не находитесь на своей родной планете. Что вы здесь, в космосе, а Земля там, внизу, а не тут, где вы. Все, кто когда-либо жил и, вероятно, еще будет жить, родились и умерли там, на этой планете, а вас там нет. В этом осознании было что-то очень, очень глубокое. Хотя мне нравится думать, что я все еще тот же самый земной человек, которым был до пребывания в космосе, я знаю, что нахождение вне Земли изменило мое мировоззрение глубоким образом. Теперь, когда мои космические полеты уже позади и прошло несколько лет, я понимаю, что они изменили больше, чем мое мировоззрение. Они изменили мою душу.

Первый момент, который действительно поменял мою точку зрения, наступил примерно через пять минут после моего первого запус- ка. «Индевор» выполнил маневр крена, открыв мне ночной вид на восточное побережье, и я сразу же увидел уголок Америки, где вырос. Я не был готов к этому моменту и к тому, что увижу; я просто внезапно заметил из своей кабины землю, где я вырос, и это поразило меня. Америка не так велика, как я думал; я только что видел половину ее населения одним взглядом из окна. Этот моментальный снимок стал началом трансформации моего мышления, которая в конечном счете продолжалась в течение семи месяцев.

Через несколько минут, когда двигатели «Индевора» остановились и мы мирно поплыли над Северной Атлантикой, я впервые увидел планету при дневном свете. Это был ярко-синий восход солнца, который я в конечном итоге испытаю более 3000 раз, но тот первый был особенным. Это был оттенок синего цвета, которого я никогда раньше не видел; еще один удивительный момент всего через несколько минут после моего первого запуска в космос. Я готовился к этому моменту всю мою жизнь. Я видел все фильмы IMAX, читал все книги, видел все фотографии астронавтов. Я даже провел последние десять лет, работая с другими астронавтами и слушая их рассказы о космических полетах. И все же в этом первом проблеске дневного света я увидел нечто, к чему был совершенно не готов: новый оттенок синего – интенсивный, яркий, обжигающий, всеохватывающий. И мне неожиданно стало ясно, что космос будет полон сюрпризов. Но это было еще слишком мягко сказано. Семь месяцев вдали от нашей планеты медленно и неотвратимо изменили мое мировоззрение таким образом, как я даже и представить себе не мог.