Стивен Пинкер - Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса

Война – это только одна из катастроф, которые способствуют повышению равенства по логике Игоря и Бориса. Историк Вальтер Шайдель выделяет «четырех всадников уравнивания»: «война с массовой мобилизацией, трансформационная революция, распад государства и летальные пандемии» [300] Пер. О. В. Перфильева. . Эти четыре всадника не только уничтожают богатство (а при коммунистических революциях и тех, кто им владеет) – они снижают неравенство, еще и убивая большое количество рабочих, отчего повышается заработок тех, кто выжил. Шайдель приходит к выводу: «Всем нам, кто ратует за большее экономическое равенство, необходимо помнить о том, что, за редчайшими исключениями, оно достигалось только путем страданий. Будьте осторожны в своих желаниях» [301] Scheidel 2017, p. 444. .

Предостережение Шайделя было верно почти на всем протяжении человеческой истории. Однако эпоха модерна предложила более безобидный способ снижения неравенства. Как мы уже убедились, рыночная экономика – лучшая в масштабах целой страны программа по борьбе с бедностью. Тем не менее она плохо приспособлена для помощи тем, кто не способен ничего дать взамен: молодым, пожилым, больным, невезучим и всем остальным, чьи навыки и труд недостаточно ценятся, чтобы обеспечить им достойную жизнь. (Иными словами, рыночная экономика поднимает средние показатели, но нас также волнуют дисперсия и диапазон.) По мере того как круг сопереживания в рамках страны начинает охватывать и бедных (в том числе потому, что люди хотят иметь страховку на тот случай, если обеднеют сами), все большая часть общих ресурсов, то есть бюджетных средств, выделяется на облегчение участи бедноты. Эти ресурсы должны откуда-то браться. Их источником может быть налог на прибыль предприятий, или налог с продаж, или фонд национального благосостояния, но в большинстве стран они в основном собираются в виде прогрессивного подоходного налога, который подразумевает, что обеспеченные граждане платят по более высокой ставке, поскольку для них эта потеря не так чувствительна. В конечном итоге мы имеем «перераспределение» доходов, хотя в данном случае это и не совсем точный термин, ведь цель тут – поднять нижний уровень, а не снизить верхний, пускай на практике он и вправду снижается.

Те, кто порицает современные капиталистические общества за бездушность по отношению к бедным, скорее всего, не осознают, как мало тратили на облегчение участи бедноты докапиталистические государства прошлого. Дело не только в том, что они располагали меньшими средствами в абсолютных числах; они тратили меньшую долю своего богатства. Куда меньшую долю: с Ренессанса и до начала XX века европейские страны в среднем выделяли на помощь бедным, образование и прочие социальные нужды 1,5 % своего ВВП. Во многих странах во многие периоды денег на это не выделялось вообще [302] История расходов на социальные нужды: Lindert 2004; van Bavel & Rijpma 2016. .

Одна из составляющих прогресса, которую иногда называют революцией равенства, заключается в том, что современные общества тратят значительную часть своего богатства на здравоохранение, образование, пенсии и помощь малоимущим [303] Революция равенства: Moatsos et al. 2014, p. 207. . Рис. 9–4 показывает, что социальные расходы начали резко расти в середине XX века (в США – с 1930-х годов, после провозглашения Рузвельтом Нового курса; в других развитых странах – с появлением государства всеобщего благосостояния после Второй мировой). Сейчас медианное значение социальных расходов западных стран составляет 22 % их ВВП [304] Социальные отчисления как доля от ВВП: OECD 2014. .

Бурный рост расходов на социальные нужды изменил само предназначение государства: теперь оно заключалось не только в ведении войн и охране порядка, но и в заботе о населении [305] Изменение предназначения государства (особенно в Европе): Sheehan 2008. . Это произошло по нескольким причинам. Социальные расходы ограждают граждан от соблазнов коммунизма и фашизма. Некоторые преимущества вроде всеобщего образования и здравоохранения – это общественные блага, от которых выигрывают все, а не только те, кто ими непосредственно пользуется. Многие программы гарантируют гражданам защиту от рисков, от которых они не могут или не хотят застраховать себя сами. Помощь нуждающимся успокаивает совесть современного человека, которому невыносима мысль о том, что девочка со спичками замерзнет насмерть, что Жан Вальжан окажется в тюрьме за украденную для голодной сестры буханку хлеба или что семья Джоудов похоронит деда на обочине шоссе 66 [306] История семьи Джоудов рассказана в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева». – Прим. ред. .

РИС. 9–4. Социальные расходы бюджетов стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития, 1880–2016

Источник: Our World in Data , Ortiz-Ospina & Roser 2016b, на основании Lindert 2004 и OECD 1985, 2014, 2017. В Организацию экономического сотрудничества и развития входят тридцать пять демократических государств с рыночной экономикой

Поскольку нет никакого смысла в том, чтобы все отдавали деньги правительству, а потом получали их же обратно (за вычетом расходов на бюрократию), социальное обеспечение призвано помогать тем, у кого денег меньше, за счет тех, у кого их больше. Этот принцип называют перераспределением, государством всеобщего благосостояния, социал-демократией или социализмом (что вводит в заблуждение, поскольку капитализм свободного рынка совместим с любым объемом социальных расходов). Вне зависимости от того, является ли снижение неравенства задачей расходов на социальные нужды, это одно из последствий их существования, и непрерывный рост социальных трат с 1930-х до 1970-х годов отчасти объясняет снижение коэффициента Джини.

Социальные расходы служат примером одного из поразительных свойств прогресса, с которым мы еще столкнемся в следующих главах [307] В частности, обсуждая охрану окружающей среды (глава 10), достижения в сфере безопасности (глава 12), отмену смертной казни (глава 14), рост эмансипационных ценностей (глава 15) и общее развитие человеческого потенциала (глава 16). . Хотя я с недоверием отношусь к любым намекам на историческую неизбежность или вселенские силы, к некоторым переменам общество как будто в самом деле толкают какие-то неудержимые тектонические процессы. По мере осуществления таких перемен всегда находятся группы интересов, которые сопротивляются им что есть мочи, но это сопротивление оказывается тщетным. Так и с тратами на социальные нужды. США известны своей нетерпимостью к любой политике, которая напоминает перераспределение. Тем не менее они выделяют 19 % своего ВВП на социальные расходы, и, несмотря на все усилия консерваторов и либертарианцев, размер этих трат продолжает расти. Самые недавние примеры тут – льготы на рецептурные лекарства, введенные Джорджем Бушем-младшим, и программа медицинского страхования «Обамакэр», названная по имени введшего ее следующего президента.