Скотт Карни - Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

Как предполагает само слово « донор», в роли поставщика яйцеклеток должна прежде всего рассматриваться женщина, которая жертвует их в порядке альтруизма. Согласно законам ЕС, государства, являющиеся его членами, должны «принимать меры» по обеспечению добровольных и бесплатных пожертвований человеческих яйцеклеток, хотя допускается компенсация за неполученные в результате процедур доходы и дорожные расходы. Проблема, однако, по словам комиссара здравоохранения ЕС Андруллы Вассилиу, в том, «где государства – члены ЕС проводят границу между финансовой выгодой и компенсацией». Покупатели и поставщики легко справляются с этой софистикой. Специалист по биоэтике Гленн Макги пишет: «Взять котенка из приюта – и то сложнее, чем раздобыть человеческую яйцеклетку». Согласно исследованию, проведенному в 2010 году Европейским обществом по вопросам репродукции человека и эмбриологии, ежегодно европейцы, путешествующие для решения репродуктивных проблем, получают почти 25 тысяч вкладов яйцеклеток. Более 50 % опрошенных отправились за границу, чтобы обойти действующие в их странах законодательные требования. На Кипре примерно 76 тысяч женщин в возрасте от 18 до 30 лет имеют право быть донорами яйцеклеток. По оценкам доктора Трокудеса, ежегодно 1500 из них (то есть одна из пятидесяти) продают свои яйцеклетки. Это огромная цифра. Например, в Америке вклад яйцеклеток осуществляет лишь одна из 14 тысяч женщин, имеющих на это право.

Возможно, еще более тревожен тот факт, что большая часть доноров яйцеклеток на Кипре происходит из сравнительно небольшой прослойки бедных восточноевропейских мигранток, которые готовы продавать яйцеклетки почти за любые деньги. Хотя правительственной статистики по слоям населения, участвующим в донорстве яйцеклеток, нет, все клиники подчеркивают, что среди их доноров много женщин из Восточной Европы, которых, как правило, отличают светлая кожа и качественное образование, что делает их вклады более привлекательными для покупателей из Западной Европы. Из 30 тысяч россиянок, украинок, молдаванок и румынок, живущих на острове, свои яйцеклетки продавало, по некоторым оценкам, до четверти.

Среди объявлений о работе на последних страницах еженедельной русскоязычной газеты есть и предложение для доноров яйцеклеток. Оно гласит: «Требуется донор яйцеклеток для помощи бездетным семьям». Приложен номер телефона неназванной клиники. Всякий, кто прочтет это объявление, понимает, что оплата подразумевается сама собой.

Хотя подобные объявления не редкость в кипрских СМИ, три-четыре года назад они попадались гораздо чаще. Возможно, Кипр достигает точки насыщения, когда большинство потенциальных доноров уже были задействованы, а найти новые источники все сложнее. Поэтому многие клиники имеют в штате скаутов, активно ищущих и уговаривающих потенциальных доноров. Наташа, скаут одной из лучших репродуктивных клиник Кипра, согласилась встретиться со мной и рассказать, в чем состоит ее работа, если я изменю ее имя в книге.

Большинство клиник ищут русских доноров, поскольку западные пациенты предпочитают, чтобы у их будущих детей был более светлый цвет лица. И для клиник это удобно, потому что русских мигрантов, имеющих не так много перспектив найти работу, проще склонить к сотрудничеству, чем местных жителей. Сама Наташа родом из русской деревушки, а на Кипр приехала пятнадцать лет назад. Вот как она описывает типичную девушку-донора: «Она завязывает по Интернету отношения с каким-нибудь киприотом. И приезжает сюда в надежде на хорошую жизнь. Но через два-три месяца все кончено, а у нее нет ни работы, ни визы, ни крыши над головой, ни возможностей заработать. Русским здесь тяжело легализоваться, а деньги нужны срочно. Все, чем она располагает, – ее здоровье, а если ей повезло, то и красота». Наташа сообщает, что за все годы работы ей ни разу не встречалась женщина, которая соглашалась бы сделать вклад яйцеклеток не по финансовой причине. Она рассказывает, как однажды уговорила продать свои яйцеклетки женщину, которая застряла на Кипре и месяц жила у Наташи на диване: «На эти деньги она купила билет домой».

Иногда в формировании потока доноров участвуют и сами врачи. Кармен Пислару – румынка, танцевавшая ранее в кипрских и греческих кабаре, рассказывает, что еще лежала в больнице, оправляясь после родов четвертого нежеланного ребенка, когда ее врач, поучаствовавший в организации усыновления, спросил, не хочет ли она продать свои яйцеклетки. «Он знал, что я в отчаянном положении, – говорит она. – У меня не было ни денег, ни какого-то способа поддержать семью». Сейчас она потеряла работу танцовщицы и зарабатывает уборкой, а на щеках у нее длинные белые шрамы: брошенный любовник напал на нее с ножом.

Пислару говорит, что сразу отвергла предложение врача – 2000 долларов наличными. Но неумолимый доктор в течение месяца звонил ей каждую неделю в надежде, что она передумает. Не сумев этого добиться, он потребовал, чтобы она связала его с женщинами, которые не откажутся. Она дала ему несколько имен, и некоторые ее знакомые действительно согласились. «Многие женщины продают свои яйцеклетки, чтобы свести концы с концами. Мы все уязвимы», – признает она.

Питер Сингер, профессор биоэтики Принстонского университета, не видит больших проблем в продаже яйцеклеток: «Я считаю, что продажа замещаемых частей тела в принципе ничем не хуже продажи собственного труда, которой мы занимаемся постоянно. Конечно, при выходе на международный уровень появляются схожие проблемы эксплуатации, но возникает компромисс, который позволяет беднякам зарабатывать на жизнь, – пишет он в электронном письме. – Не могу сказать, что тут вообще нет проблем – конечно, они возможны. Поэтому открытая торговля, подчиняющаяся регулированию и контролю, имеет явные преимущества над черным рынком».

На момент написания этой книги кипрский парламент рассматривает новый закон, запрещающий торговлю яйцеклетками в стране и налагающий новые суровые наказания на клиники, которые открыто покупают и продают человеческие материалы. Но лучшие эмбриологи выступают против его принятия, опасаясь, что так под санкции попадет все медицинское сообщество.

Саввас Кундурос, кипрский хирург, принявший умирающую женщину – донора яйцеклеток из клиники Петра, считается одним из самых популярных людей на острове – эдакая кипрская версия Джорджа Клуни из «Скорой помощи». Мужчины при встрече хлопают его по спине; женщины целуют в щеку. Этот привлекательный эмбриолог сделал беременными больше женщин, чем Чингисхан. Мы стоим на веранде четвертого этажа высокотехнологичного центра «Генезис» в деловой части Лимассола, и я спрашиваю, как новый закон повлияет на процесс поиска доноров яйцеклеток. Он тяжело вздыхает и закуривает.