Скотт Карни - Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

К сожалению, почти во всем западном мире от этих дилемм предпочитают попросту отмахиваться. В некоторых странах, таких как Израиль, сбор яйцеклеток на территории самого государства запрещен, однако гражданам покрываются издержки на ЭКО, даже если оно было проведено при помощи донорской яйцеклетки из другой страны.

В американских законах ничего не говорится о яйцеклетках, хотя Американское общество репродуктивной медицины и дает необязывающие рекомендации, признающие неэтичной любую оплату, помимо возмещения потерянной заработной платы и трат на поездку. На Кипре, как и в других странах Евросоюза, «компенсация разрешается, а оплата – нет», как говорит чиновник кипрского министерства здравоохранения Каролина Стилиану, отвечающая за регулирование работы клиник по искусственному оплодотворению, расположенных на острове. Да, все это действительно крайне непонятно. И вся эта загадочность способствует процветанию рынка с широким спектром цен и доступных услуг. В США вживление яйцеклетки донора, услуги лаборатории и процедура ЭКО обходятся в 40 и более тысяч долларов. Масштабы экономии на Кипре таковы, что сюда слетаются клиенты со всего мира. Цены же для продавцов яйцеклеток (или доноров, если вы предпочитаете это слово) просто поражают своим разнообразием. Американка может получить в среднем около 8000 долларов, но может запросить и до 50 тысяч, если она – выпускница колледжа из Лиги Плюща, обладающая атлетическим телосложением.

В США, где рынок наиболее открытый и где потенциальные доноры сами публикуют свои профили для прочтения пациентами, сто дополнительных очков в SAT [20] SAT— Scholastic Aptitude Test – стандартизованный тест для приема в высшие учебные заведения в США, аналог ЕГЭ. – Прим. ред. повышают стоимость вклада на 2350 долларов. Напротив, необразованная украинка, обколотая в Киеве соответствующими гормонами, отправленная на Кипр для изъятия яйцеклеток и затем посланная домой без какого-либо последующего ухода, получит за свой вклад всего несколько сотен долларов.

Как и любая другая международная индустрия, этот бизнес умело пользуется различиями в национальных законодательствах, доходах, этических принципах и жизненных стандартах – для получения конкурентных преимуществ сгодится что угодно. Согласно данным Европейского общества по вопросам репродукции человека и эмбриологии (ESHRE), ежегодно в Европе более 25 тысяч человек отправляются за границу в поисках решения репродуктивного вопроса. Хотя в принципе коммерческий рынок яйцеклеток может функционировать этичным образом, нынешняя международная система апеллирует к конкретным уязвимым группам населения и практически делит людей на два класса: тех, кто продает человеческую плоть, и тех, кто ее покупает.

В отличие от донорства крови, донорство яйцеклеток – долгая и болезненная процедура, которая состоит из как минимум двух недель гормонального стимулирования и последующего хирургического извлечения. Как и продажа почки, это не та операция, на которую люди соглашаются легко. Они идут на риск оперативного вмешательства под общим наркозом, а также возможных осложнений после введения гормонов, которые могут оказаться болезненными, а порой и фатальными. Тем не менее процедура приобрела огромную популярность во всем мире, а спрос на яйцеклетки все увеличивается, значительно превышая предложение со стороны альтруистов, готовых бесплатно пожертвовать свои яйцеклетки незнакомцам исключительно во имя добра. Однако медицинская этика, сложившаяся вокруг донорства яйцеклеток, подразумевает единственным приемлемым способом их получения именно добровольные пожертвования. Это ставит регуляторов в неудобное положение. С одной стороны, властям в Европе и США нужен стабильный приток доноров, чтобы индустрия ЭКО росла и процветала. С другой – они требуют, чтобы бизнес был выстроен вокруг альтруистической системы, которая ограничивает число стимулов, способных побудить людей пожертвовать свои яйцеклетки.

Если говорить о том, что побуждает женщину пожертвовать яйцеклетки, то особой разницы между словами «компенсация» и «оплата» нет, разве что первое подразумевает меньше денег. Неудивительно, что низкая плата может послужить стимулом лишь для самых бедных или отчаявшихся. Несмотря на все добрые намерения, регулирующие органы фактически выдают клиникам по ЭКО субсидию на приобретение сырья и позволяют строить прибыльный бизнес на горбу – и на матках – бедняков. Наоборот не бывает почти никогда.

Кипр недавно стал членом Европейского Союза и теперь находится на распутье: либо усилить регулирование местного рынка продажи яйцеклеток, что сократит предложение, либо либерализовать торговлю, открыв дорогу новым заработкам и большему числу доноров. В этом смысле островное государство становится лакмусовой бумажкой для будущего бизнеса, основанного на купле-продаже человеческой плоти. Клиники в странах, не относящихся к ЕС (например, в России и Украине), уже рекламируют на международном рынке свои услуги, практически не подвергаемые государственному регулированию, но без бренда ЕС немногие захотят поехать в эти страны для процедуры ЭКО. Если говорить о таких странах, как Индия, то и там не будет никаких проблем с оплачиваемыми донорами. Кипр предлагает идеальную платформу для бизнеса: законы в отношении торговли яйцеклетками здесь примерно как на Диком Западе, а качество медицины не уступает никаким аналогам (да и дети получаются белые).

На Кипре больше всего в мире на душу населения клиник, специализирующихся на ЭКО, так что это одно из самых популярных на нашей планете мест сбора яйцеклеток. Помимо ЭКО, они предлагают различные виды услуг, в том числе и обычно запрещенных – например, выбор пола ребенка. Этот бизнес объединяет теневой мир финансовых операций на сером рынке с коммерциализацией сбора человеческих тканей. Сюда приезжают из Израиля, из Европы, из других стран мира. Те, кто хочет завести ребенка, могут получить здесь недорогую помощь, а бедные женщины находят покупателей на свои яйцеклетки. Кипр – настоящий рынок яйцеклеток, где выгода извлекается и из спроса, и из предложения. Из-за международного размаха этой деятельности надзор за нею смехотворен.

«Самые агрессивные репродуктивные клиники держат сомнительные люди, которые, однако, действуют максимально открыто. Они смеются над идеей, что международная или какая-то из национальных ассоциаций отзовет у них членство. Регулирующие органы напоминают в этом случае беззубых псов. Государственные и муниципальные медицинские советы и общества интересуются этими вопросами, только если речь заходит об абортах. Кипр не годится на роль международного центра ЭКО… Кипр не больше готов к функции тщательно управляемого всемирного репродуктивного центра, чем Южная Корея была готова к исследованиям человеческих эмбриональных стволовых клеток», – пишет в электронном письме Гленн Макги, главный редактор American Journal of Bioethics.