Скотт Карни - Красный рынок. Как устроена торговля всем, из чего состоит человек

«Сейчас третью отрицательную группу сложно найти, она редкая, – говорит он. – Получить можно, но придется посылать за ней в Файзабад или Лакнау». Это две столицы округов, расположенные в сотне миль отсюда каждая. Он обещает все устроить за 3000 рупий – это очень высокая цена. Я отвечаю Чуну, что мне надо подумать, и оставляю его говорить с другими клиентами.

Банк крови Гражданской больницы являет собой картину беспомощности. Стальной холодильник почти пуст: для переливания готовы только три пакета. Директор банка крови К. М. Сингх говорит: «Вчера кто-то приходил и спрашивал кровь, но мы отказали. Я объясняю им, что кровь не продается; чтобы получить ее, надо ее сдавать. Но они ушли и через час вернулись с донором. Откуда мне знать, не заплатили ли они ему?»

Пять банков крови Горакхпура могут удовлетворить потребность больниц лишь наполовину. Пациенты, которые должны изыскивать для операции собственные источники, порой даже не знают, что покупкой крови нарушают законы.

Родильное отделение в больнице Баба Рагхав Дас, крупнейшем государственном медицинском учреждении в городе, – явно не лучшее место для появления на свет новой жизни. На гигантские окна-эркеры нанесена прозрачная зеленая краска – вероятно, для сокращения солнечного излучения, но в результате бетонные родильные палаты освещаются каким-то болезненным светом. В переполненной комнате около пятидесяти женщин, одетых в то, что принесли из дома, оправляются от кесарева сечения на тонких циновках. Кто-то лежит на кровати, но другие вынуждены обходиться бетонным полом.

В палате десятки новорожденных детей, но, как ни странно, никто из них не плачет. Кажется, что в этом месте, как в пещере, все звуки поглощаются. Женщина, качающая маленькую девочку, одергивает платье, вынимает из себя катетер и сцеживает красную жидкость в мусорную корзину у кровати.

Несмотря на непростые условия, в этой больнице у пациентов появляется редкий шанс увидеть врача. Переполненная палата – цена, которую они платят за медицинскую помощь.

Одна мигрантка, Гурья Деви, проехала более сотни миль из деревни в соседнем штате Бихар, поскольку опасалась осложнений при схватках. Врач, который так ей и не представился, уделил ей в общей сложности пять минут. Он сказал, что потребуется кесарево сечение, а для этого нужно раздобыть пинту крови. Донора можно найти за 1400 рупий (около 30 долларов). «Это было просто, – вспоминает она. – Нам и думать ни о чем не пришлось; врач устроил все сам».

Происхождение этой крови могло быть каким угодно.

Профессиональное донорство опасно и для доноров, и для реципиентов. Британский социолог Ричард Титмусс, чьи работы о торговле кровью полностью трансформировали системы донорства на Западе, уже упоминался в книге; он предсказал, что оплачиваемая кровь не только создаст коммерческий стимул к понижению этических стандартов во имя увеличения предложения, но и снизит общее качество крови в банках. В своей книге «Отношения дарения» он исследовал распространение гепатита в банках крови в США и Европе и предсказывал появление во вкладах крови даже вируса ВИЧ. Хотя его вывод о необходимости полагаться при переливаниях крови только на альтруизм, вероятно, вызвал оживление на рынке человеческой крови, он также верно показал, что финансовая выгода может заставлять людей принимать безответственные по отношению к собственному здоровью решения.

Продавец крови, с которым я встречался у Гражданской больницы, готов был продать кровь с вирусом ВИЧ первому встречному, лишь бы получить какие-нибудь деньги. Несложно предположить, что подобные решения могут привести даже к возникновению эпидемии.

До 1998 года продажа крови в Индии была не только легальным, но и обычным делом: существовали могущественный профсоюз доноров и организация по защите прав коммерческих доноров. Когда Индия перешла к полностью добровольной сдаче крови, цена выросла с 5 долларов за пинту почти до 25 – не многие обычные пациенты могут позволить себе столько заплатить. Когда законодательство изменилось и оплата донорства крови стала незаконной, в стране не смогли наладить альтернативную систему. Недостаток крови ощущается во всех отраслях здравоохранения, которые нуждаются в ее запасах. Особенно вырос спрос на компоненты крови – красные кровяные тельца и фактор свертывания крови, которым лечат больных гемофилией, и Индия теперь вынуждена импортировать их на сумму 75 миллионов долларов в год. (Любопытно, что многие компоненты имеют американское происхождение. США – один из крупнейших экспортеров крови в мире, индустрия экспорта составляет миллиарды долларов в год.)

В Индии проблема состоит не только в отсутствии законов, которые регулировали бы продажу и покупку медицинских услуг, но и в почти полном отсутствии плана по этичному сбору крови, который позволял бы удовлетворить общенациональный спрос.

Получившийся вакуум создает возможности для процветания черного рынка медицинских услуг. Хаос в Горакхпуре являет собой крайний случай фундаментального конфликта между частной и государственной медициной во всем мире.

Здесь можно провести параллель с ситуацией в США во время перехода от социальной медицины Нового курса [25] «Новый курс» – название экономической политики, проводимой администрацией президента Ф. Д. Рузвельта начиная с 1933 года с целью выхода из масштабного экономического кризиса (Великая депрессия), охватившего США с 1929 по 1933. – Прим. ред. к коммерческим моделям, доминирующим после Второй мировой войны.

Вплоть до 1950-х годов большинство американских больниц были благотворительными организациями, часто тесно связанными с государством. Медицинскую помощь государство оплачивало полностью или же предоставляло значительные субсидии. Век коммерческой медицины и массового страхования начался только при президенте Эйзенхауэре [26] Дуайт Эйзенхауэр – президент США в 1953–1961 гг. – Прим. ред. . Однако в больницах уже поняли, что некоторые пациенты готовы платить за лучший уход. Частные больницы, укомплектованные врачами-специалистами, обладавшими передовыми знаниями, начали вытеснять крупные общественные клиники, где работали в основном врачи общей практики.

Подобным же изменениям подверглась и система сбора крови. Во время Второй мировой войны солдатам на передовой требовалось огромное количество крови, чтобы залечить раны. Цельная кровь очень уязвима и не перенесла бы путешествия через Атлантику. В поисках альтернативы Красный Крест популяризировал технологию центрифуги, которая отделяла красные кровяные клетки от плазмы крови. Хотя в плазме нет гемоглобина, она восполняет объем, утраченный кровеносной системой человека во время операции, что служит ключевым фактором при лечении кровоточащих ран. Кроме того, плазма хранится дольше, чем цельная кровь, и способна пережить долгий путь через океан. Эта технология позволила американцам добровольно жертвовать большие объемы крови, и граждане знали, что они делают что-то для спасения жизней солдат на передовой. Ричард Титмусс был впечатлен энтузиазмом доноров в США и Великобритании и писал, что сдача крови дает донору ощущение цели в жизни и солидарности во времена национального кризиса [27] 11 сентября 2001 года десятки тысяч американцев одновременно отправились в больницы сдавать кровь. Приходилось даже отказывать потенциальным донорам. Сейчас в годовщину атак проводится день донора, который пользуется большим успехом. .