Сара Драй - Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты

Учитывая страстный интерес Пьяцци Смита к небу, неудивительно, что он стал одним из пионеров разработки новой технологии фотофиксации облаков, которая обещала удовлетворить его неуемную страсть к визуальным наблюдениям. Пьяцци Смит с детства стремился фиксировать свои наблюдения любыми доступными средствами: его первыми инструментами были карандаши, чернила и краски. В юности, работая ассистентом астронома на мысе Доброй Надежды, он осознал, что фотография может произвести революцию в научном наблюдении. На протяжении всей жизни он экспериментировал с фотографией и стереофотографией, делая снимки на борту кораблей, на вершинах гор, во мраке гробниц египетских пирамид и даже фотографируя гипсовые модели. В 1870-х гг. он разработал специальную фотокамеру для съемки облаков. В нее был встроен корректор, который устранял сферическую аберрацию, создаваемую портретным объективом, и таким образом позволял использовать полную апертуру объектива без искажений [109] «Manchester Photograpic Society,» British Journal of Photography (22 December 1876): 609. . Пьяцци Смит продемонстрировал свою камеру на выставке Эдинбургского фотографического общества в 1876 г. вместе с серией фотографий облаков и был награжден серебряной медалью.

Но потом он оставил этот проект, чтобы провести еще одно – последнее в жизни – спектроскопическое исследование. На этот раз ему нужно было не облачное, а чистое небо, чтобы как можно глубже прозондировать природу солнечного спектра. Вместо Тенерифе он отправился в более доступную Португалию и там обнаружил, что при определенных условиях наблюдения можно почти полностью устранить так называемые теллурические (принадлежащие земной атмосфере) линии, ассоциируемые с водяным паром. Там же он наконец-то сумел отделить истинный солнечный спектр от спектральных линий, создаваемых сухой атмосферой, а также присутствующей в атмосфере влагой, что стало кульминацией исследовательской работы, начатой им почти 20 лет назад на Тенерифе. Пьяцци Смит был горд плодами своего многолетнего труда, однако он оказался не одинок в попытке очистить солнечный спектр от земных помех [110] Brück and Brück, Peripatetic Astronomer , 217. . На собрании Британской ассоциации развития науки в 1882 г. несколько других ученых заявили о своем приоритете в решении проблемы отделения солнечных спектральных линий от линий сухой и влажной атмосферы. Тем не менее связанный с этим вопрос, имеют ли кислородные полосы частично солнечное происхождение, оставался без ответа до начала 1890-х гг. В 1893 г. 69-летний Жюль Жансен поднялся на Монблан и попытался оттуда разглядеть кислородные линии в солнечном спектре. Но ничего подобного он не обнаружил, и это было принято как убедительное доказательство того, что на Солнце кислорода нет. Спектроскоп продолжал удивлять своей способностью проникать в атмосферы самых далеких небесных тел.

В то время как научное сообщество продолжало увлеченно искать следы новых веществ в атмосфере Солнца, Земли, других планет и даже в зодиакальном свете, о Пьяцци Смите все больше забывали. Свой последний исследовательский проект ученый осуществил почти в одиночку. Таков был итог его жизненного пути, на протяжении которого он познал и удовольствие независимого научного поиска, и сопутствующую этому горечь отчуждения. Увлеченность Пьяцци Смита пирамидологией привела к тому, что он был изгнан из Королевского общества и научного сообщества в целом. Его спектроскопические исследования по-прежнему были безупречны, но упорная приверженность использованию британского дюйма в качестве меры длины значительно ограничивала практическую ценность составленных им карт. В конце концов Пьяцци Смит отошел от дел. Теперь у него было время, были инструменты и несколько верных помощников. И были облака. Они величаво проплывали мимо высоких окон его дома в Рипоне в графстве Йоркшир. Ученый запечатлевал их, направляя фотокамеру вверх, чтобы исключить из поля видимости даже верхушки деревьев.

Итак, спустя почти 20 лет он вернулся к фотографированию облаков в поисках способа стандартизировать наблюдения за ними так же, как спектроскоп стандартизировал наблюдение света. Но если более ранний проект был предпринят с целью продемонстрировать его результаты более широкому сообществу наблюдателей, то эта последняя работа, проведенная в 1892–1893 гг., представляла собой невозможную, почти безумную попытку запечатлеть лик небес. Сам Пьяцци Смит мягко подшучивал над своим занятием, называя его «любимым трудом на благо метеорологических исследований в дни старости и слабеющих способностей». В основе проекта лежал набор фотографий, которые, являя собой крошечное окно в мир без всякого намерения или стремления выйти за его рамки, символизировали решительный отказ от коллективного научного знания. Из сотен сделанных им фотографий он отобрал 144 лучших, объединил их в три массивных тома в дорогих кожаных переплетах и снабдил рукописным предисловием, в котором четким и твердым почерком подробно описал характер своего проекта. Эти тома вмещали в себя тысячи часов кропотливого труда, но их почти никто не прочитал. Они так и не были опубликованы и не привлекли к себе широкого внимания, оставшись в истории памятником ученому-одиночке, посвятившему жизнь наблюдению за природой [111] Charles Piazzi Smyth, Cloud Forms That Have Been at Clova, Ripon, 1892–1895, 3 vols., Archives of the Royal Society. .

Между тем проект Пьяцци Смита оказался как нельзя более своевременным. Почти в то же время, когда он в одиночестве посвятил себя «любимому труду» по фотографированию облаков, в 1891 г. участники международной конференции в лице 31 директора метеорологических служб со всего мира, вдохновленные установленным Эберкромби фактом универсальности облачной классификации, приняли решение о запуске международного проекта по картированию облаков. В теории (и, если удастся, на практике) этим проектом планировалось охватить весь земной шар. Будущий Международный облачный атлас должен был уточнить классификацию Говарда и подвести прочный научный фундамент под основанные на несистематических наблюдениях утверждения Эберкромби об универсальности облаков. Возглавляемый шведом Гуго Гильдебрандсоном и французом Леоном Тейсереном де Бором проект по составлению облачного атласа был порождением имперского мышления, уверенности в том, что небо можно упорядочить так же, как с помощью телеграфных линий и сети железных дорог удалось упорядочить поверхность земли. Проект был не только глобальным по охвату, но и продвигал глобальное научное сотрудничество – то, что его авторы назвали «исследованием форм и движений облаков посредством согласованных наблюдений в различных институтах и обсерваториях по всему земному шару» [112] H. H. Hildebrandsson and Teisserenc de Bort, International Cloud Atlas (Paris: 1896), 15. . Иными словами, он являл собой полную противоположность одинокому сподвижничеству Пьяцци Смита.