Александр Степанов - Очерки поэтики и риторики архитектуры

История мировой архитектуры до изобретения во второй половине ХХ века типовых сборных домов из стандартных деталей заводского изготовления убеждает в том, что когда от зданий определенного назначения требовалось соответствие достаточно простому стандарту, это побуждало зодчих совершенствоваться в том, что, собственно, и делает их постройки произведениями архитектуры: в пропорциях, в соотношении масштабов окон, дверей и прочих элементов фасада, в использовании материалов различного цвета и фактуры, в применении декора либо в отказе от него. Чем строже поэтика жанра, тем изощреннее индивидуальная риторика творцов. Так было и в голландских городах XVII века. Хёйзинга утверждал, что выстроившиеся вдоль грахта амстердамские дома, как целое, «рассматриваемое не только с социально-экономической точки зрения, но и как чисто архитектурное явление, своими достоинствами превосходили Версаль» 519 519 Там же. С. 54. . Он был прав.

Но сколь бы оригинальна ни была собственная архитектура голландцев, сетует Хёйзинга, имея в виду Ренессанс, длившийся в этой стране до второй четверти XVII века, «скоро она уже не доставляла удовольствия знатным заказчикам и быстро выходила из моды». Под влиянием французских и итальянских новшеств «радостный декор уступает место кирпичу и песчанику. Ступенчатый фасад, который уже более не удовлетворяет вкусам, скрывается за изогнутыми линиями фронтона или исчезает вовсе. С тех пор как амстердамские отцы города покинули узкие улочки Оуде Зей, чтобы обосноваться „на Грахте“ 520 520 Оуде Зей (Старая Сторона) – ядро старого Амстердама, расположенное в полукружии грахтов, то есть каналов. Грахтом как именем собственным (или Кейзерграхтом, то есть Королевским каналом) называется первый, поначалу единственный из них. , это бесподобное тройное кольцо каналов украшается домами того типа, которые проектировал Филип Фингбоонс, отдельными или сдвоенными, из природного камня или из черного промасленного кирпича, с карнизами вместо заостренных фронтонов, и, при всей своей скромности, ведущими свое происхождение от французского hotel или итальянского palazzo » 521 521 Хёйзинга Й. Указ. соч. С. 126, 127. . Интересно, что дома, спроектированные Фингбоонсом, – отдельные или сдвоенные. Значит, даже когда участок позволял построить один широкий дом, вытянувшийся вдоль канала, он ставил два (почти) одинаковых дома, соблюдая правило поэтики голландского частного городского дома: он должен выходить на улицу или на набережную узкой стороной. Такое расположение корпуса типично для городов, в которых высоко ценят землю.

Знаменитейший из домов Фингбоонса стоит на Господском канале ( Herengracht ) в створе улицы Богоявления ( Driekoningenstraat ) под номером 168. Он построил этот дом в 1638 году для Михеля Пауфа – основателя Вест-Индской компании, которой принадлежало монопольное право торговли в Америке и Западной Африке. Новый Амстердам – будущий Нью-Йорк – детище этой компании. Михель скончался спустя два года после въезда в новый особняк; вдова пережила его на тридцать семь лет. Впоследствии в этом доме жили некоторые бургомистры Амстердама. Ныне здание называется «Амстердамским домом» – частью Института театра, предоставляемой институтом в аренду для проведения деловых встреч, конференций, банкетов, для празднования свадеб, юбилеев и пр.

Непривычной для амстердамских старожилов особенностью фасада этого дома была выступающая вверх средняя часть, увенчанная небольшим треугольным фронтоном и фланкированная волютами. Амстердамцы назвали это изобретение Фингбоонса «фронтоном-шейкой», а сам особняк, облицованный светло-серым немецким песчаником, – «Белым домом».

Вплоть до середины 1660‐х Белый дом служил образцом для особняков голландских патрициев. Вероятно, фронтон-шейка вошел в моду благодаря антропоморфности силуэта (такой фронтон над телом здания – его «голова») и отдаленному сходству с силуэтами римско-католических церквей типа Иль Джезу. До перестройки в 1728 году 522 522 Облик интерьеров был радикально изменен. аллюзия на Иль Джезу была более явной. По сохранившемуся чертежу фасада 523 523 Bovenlichten en snijramen in Nederland. URL: http://www.bovenlichten.net/id116.html (дата обращения 13.02.2020). и картине ван дер Хейдена «Дома на Херенграхте и Старый Харлемский шлюз» 524 524 Около 1670 года. Х., м. 44 × 58 см. Амстердам, Государственный музей. видно, что первоначально окна были украшены треугольными и дугообразными сандриками, чередовавшимися в шахматном порядке как бы в напоминание о сандриках Иль Джезу. Не объясняется ли этим и выбор необычного для местной традиции облицовочного камня, похожего на травертин римских церквей? Я думаю, самолюбию протестантов льстил прием переноса архитектурных форм, выработанных католиками, на другие типы зданий.

Сосед Белого дома слева, на изгибе канала, – дом купца Бартолотти, построенный двадцатью годами ранее в позднеренессансном стиле 525 525 Ныне дом Бартолотти (архитекторы Хендрик и Питер ван Кейзеры) – основной корпус Института театра, но входят в него через Белый дом. . Очевидно, заказчик полагал, что сограждане отнесутся к нему тем уважительнее, чем обильнее будет изукрашен фасад особняка. По белокаменному декору этого дома можно составить целый атлас архитектурных украшений того времени. Над карнизом, венчающим второй этаж, золотыми буквами вписаны в картуши девизы, излучающие самодовольство владельца: «Изобретательностью и неустанным трудом», «Верой и добродетелью». Это здание, выглядящее тщеславным франтом, нацепившим на себя все украшения, оказавшиеся под рукой, амстердамцы окрестили «Пестрым домом».

Правый сосед особняка Пауфа был перестроен в 1725 году. Безукоризненно плоскую мембрану из сизого кирпича, перфорированную двенадцатью прямоугольными проемами и скупо украшенную лишь тонкими полочками под каждым окном, венчает роскошный каменный карниз цвета сливок: две вздыбившиеся друг против друга волюты сжимают женский маскарон – торец балки для подъема и спуска товаров. Над ним – раковина с веером волют, похожих на страусовые перья, под ним – полная фруктов корзина, напоминающая знаменитый миланский натюрморт Караваджо. Намек на рог изобилия или (что то же) на торговые операции с колониальными товарами? На картуше, как бы свисающем с карниза, блестит позолотой надпись: «Слава Богу».

Между такими франтоватыми соседями одетый в светлый камень особняк Пауфа выглядит аристократом, чья скромность паче гордости. На картине ван дер Хейдена фронтон-шейка сияет в лучах утреннего солнца над высокими деревьями набережной. На фронтоне два грифона держат геральдический щит Пауфов. Неоднократно изображая эту набережную, ван дер Хейден неизменно ставил в центр дом Пауфа, ибо до постройки новой ратуши (1648–1655) этот особняк был главной среди новых достопримечательностей Амстердама, демонстрацией полноценного участия Республики Соединенных провинций в развитии европейской архитектуры.