Леонид Исаенко - Привидения живут на литорали. Книга вторая

Но зато самих носителей пятеричных структур, не подозревающих о столь любопытном строении своего тела, более чем достаточно в водах всех океанов на любых глубинах.

И это ещё что! Дотошные наблюдатели, изучатели и постигатели тайн природы – премудрые учёные, не прошли мимо и такого факта, знакомого практически каждому, кто хоть раз заваривал чай не в заварном сосуде, а в стакане.

Мы, обыкновенные потребители изобретённого не нами – хоть ложки, хоть компьютера, нам то что: заварили, выпили настой, выплюнули чаинки, да и пошли по своим делам. А мудрец учёный (пошёл бы двор подмёл или картошку окучил), вызывая праведный гнев жены, смотрит на чаинки, и лезут к нему в голову разные мысли…

В ту пору, когда я бодался с ежами, академик С. П. Капица демонстрировал по телевизору любознательным зрителям поведение чаинок в стакане. Он, как и мы, для быстрейшей передачи чаинками теина и растворения сахара, размешивает содержимое ложечкой. Чаинки, тесня одна другую, концентрируются в центре сосуда. Интересно, но в чём фокус? Терпение, терпение.

Опыт продолжается. Стакан водружают на вращающийся диск, и эти окаянные чаинки мгновенно разбегаются к стенкам стакана. Почему, как, зачем?

Этим же вопросом задавался ещё Исаак Ньютон, ломал над ней свою премудрую голову Эйнштейн, время от времени задумываются над этим и наши современники, но с тех пор вразумительного, всё проясняющего ответа так и не получено… Хотя гипотез, объясняющих нравы чаинок, выдвинуто немало, единой, с которой были бы согласны все, пока нет.

А каким боком к чаю пристёгнуты морские ёжики? А вот каким.

Есть такая детская игрушка – юла, или волчок. В детстве у меня была деревянная юла, которую для увеличения скорости оборотов надо было подстёгивать кнутом. И есть её родная сестра – юла гидродинамическая, то есть заполненная жидкостью, сыпанем в нее чаинок. Крутанём, а затем выровняем, потому что всякая приличная юла крутится на боку, и резко затормозим руками. Теперь удивляйтесь и думайте. Может быть, именно вам и доведётся превзойти великих Исаака и Альберта. Чаинки в центре юлы образуют пятиугольник! Пусть и не столь чётко выраженный, как у ежей или пчёл, но пятиугольник!

Я намеренно, чтобы не подсказывать, не сбивать с мысли и направления, будущих гениев, не привожу эти гипотезы.

Дерзайте, ребята. Глядишь, и появится в отечестве еще один Перельман…

Сквозь колеблющуюся поверхность моря ежи трудно различимы, и направляясь под воду на каменистом участке прежде необходимо преодолеть естественную преграду, создаваемую ежами. Наиболее опасный из них и часто встречающийся – ёж диадема . Словно охраняя вход в море, эти ежи в некоторых местах сплошным ковром устилают коралловый полипняк, длинными извивистыми шеренгами один к одному располагаются они параллельно берегу как многорядные заграждения из колючей проволоки перед траншеями линии обороны.

Ежей нет только на илистом или песчаном дне, в опреснённых устьях даже небольших речушек, в проходах между рифами. Наиболее верный способ избежать контакта с ежами – входить в воду и купаться именно здесь. Но, к сожалению, эти места не представляют интереса для того, кто хочет познакомиться со всем разноцветным богатством вод тропиков.

Если же предстоит входить в воду на каменистом участке, то следует ещё на берегу наклониться и сквозь стекло маски осмотреть дно, затем, если нет сильного волнения, чуть ли не на животе вползти в воду и, оттолкнувшись чем-либо от дна преодолеть мелководье. На ноги лучше надеть ботинки или хотя бы кроссовки, ибо ласты для ежиных игл – препятствие не прочней газеты!

Моё внимание привлёк громадный, величиной со шляпу, ёж с тёмно-фиолетовыми, почти чёрными иглами, кончики которых, словно покрытые инеем, отливали серебром. Он занимал обширную персональную выемку у подножия отмершего коралла-мозговика. Сферическое тело его напоминало перевёрнутый дуршлаг, только вместо дырочек топорщилось великое множество разноразмерных игл. Ёж, очевидно, чувствует по изменению света, по колебанию воды моё присутствие: самые длинные иглы, растущие на макушке, возбуждённо шевелятся, как будто перебирая невидимые чётки; те, что короче и потолще, составляют второй ряд защиты, а у самого тела подстриженной чёрной шерстью щетинятся гибкие, как восточные танцовщицы, несколько изменённые иглы, заканчивающиеся маленькими трёхпалыми пальчиками-щипчиками. Это педициллярии – иглы, приспособленные не только для удаления разного мусора, экскрементов, но также для охраны, так как часть их снабжена ядовитыми железами.

В случае опасности ёж защищается по-разному: он может сдвоить, строить иглы, но может и развести их в стороны, давая возможность вступить в действие главному калибру – педицилляриям, находящимся по всем правилам обороны в глубине её.

Все типы игл хитро укреплены на небольших возвышениях тела в своего рода суставчатых сумках и снабжены шарнирным устройством, позволяющим ежу вращать ими в сфере на сто восемьдесят градусов и даже больше.

Я взял обломок коралла и бросил на ежа. Коралл плавно опустился на длинные иглы, сломав у некоторых острые кончики и насмерть перепугав стайку кривохвосток – плоских, словно лезвие ножа, рыбёшек, приспособившихся жить хвостами вверх между иглами ежей. Ошеломлённые невиданной напастью рыбки, выскочив из подвергшегося нападению ежа-укрытия, хвостом вперёд-вверх дружно развернулись в нормальное рыбье положение, мигом нашли другого ежа и снова всей стайкой головами вниз уткнулись между его колючек. Проследив за ними взглядом, в другом еже я увидел рыбок – кардиналов, также нашедших убежище среди игл.

А вот других рыбок, обитателей межиглового пространства – ежовых уточек или диадемихтисов – я так и не обнаружил. И не удивительно, они не только удлинённые, как и кривохвостки, но имеют и покровительственную зеброидную раскраску – перемежающиеся длинные белые и чёрные полосы, идущие через всё тело.

Кроме этих рыбок, среди игл часто прячутся совершенно беззащитные, прозрачные, как медузы, мальки каракатиц, не больше ногтя мизинца; маленькие офиуры стараются держаться у его нижней части, питаясь тем, что просыплется у подслеповатого едока-иглоносца мимо рта.

Пока я следил взглядом за эволюциями этих любопытных сожителей, мой ёж склонил иглы набок, и коралл, соскользнув с них, улёгся на дно, не причинив ему заметного урона. Но мелкие, довольно шершавые осколки коралла и песчинки просыпались между игл на тело. Тогда к работе по очистке и охорашиванию приступили педициллярии и амбулакральные ножки, ещё один орган ежа, представляющий собой как бы систему разновеликих гибких хоботков, заканчивающихся миниатюрной присоской. Кстати сказать, ежи не только чуть ли не мировые рекордсмены по количеству ног, собранных в так называемые амбулакральные ряды, но и большие оригиналы по способу расположения органов зрения – глазных пластинок. Они у ежей в конце этих рядов, на ногах! Что, конечно, очень правильно: прежде чем ступить, надо посмотреть, куда.