Андрей Михайлов - К западу от Востока. К востоку от Запада. Книга вторая

Будда думал не о себе. О других. Невежественных. Непросветлённых. Которым, задержавшись в своём последнем перерождении, он мог бы передать Истину и дать шанс. Однако ему всё более казалось – усилия будут напрасны, а знания, полученные им в результате собственного прозрения, настолько индивидуальны, что трансляция их другим – дело неблагодарное и бесплодное. Но в тот самый момент, когда Будда уже совсем было собрался покинуть этот суетный мир, рядом неожиданно возник Создатель-Брахма . И попросил не спешить, а всё же попробовать передать Знание, которое улучшит мир и позволит хотя бы некоторым преодолеть своё невежество.

…Считается, что возникший в VI веке до Рождества Христова буддизм изначально был альтернативой существовавшему в Индии брахманизму. Оппозиционным учением, направленным на подрыв основ, таких фундаментальных, как, например, закреплённая ведической религией жёсткая кастовость общества. Это мнение современных западных исследователей. С Востока, как обычно, всё выглядит иначе. «Буддизм» и «брахманизм» – термины, если там и известные, то лишь в узком кругу высоколобых.

Учение Будды (как и его современника Махавиры Джины ) – плоть от плоти традиционных духовных поисков удивительной индийской цивилизации. Старые ведические боги сплошь и рядом помогают будущему Будде в его сложном движении к Истине. Более того, после исхода буддизма из Индии сам Будда вовсе не исчезает вслед за своими последователями. А занимает место в местном пантеоне, обернувшись в одно из воплощений Вишну и превратившись, таким образом, в сводного брата популярного у наших индуистов-любителей Кришны .

…Будда согласился с доводами Брахмы и отправился в Сарнатх.

Олений парк: поворот Колеса

Сарнатх – заповедник буддизма – находится по ту сторону Ганги, в десяти километрах от Бенареса (Варанаси), главного города Шивы. Эти десять километров как бы переносят через невидимую черту. Маленький сонный городок весь погружен в мемориальный покой своего прошлого. Парк, по которому неторопливо вышагивают грациозные олени, привезённые на экскурсию гордые школьники из элитных школ и растерянные паломники из далёких стран. Шелестящие жёсткой тропической листвой фикусы, ведущие свой род от саженцев того самого дерева Бодхи, под которым когда-то сошло озарение на самого Учителя. Красивые руины и архаичные пагоды, вокруг которых в благоговейной тишине медитируют аскеты или сосредоточенно ползают поклонники…

Как всё это непохоже на живой, страстный и переполненный Индией Бенарес, охвативший десятками своих прибрежных алтарей-гат километры Гангской луки. С его многотысячными толпами счастливцев, добравшихся до предмета своего вожделения из самых отдалённых концов Индийского субконтинента и самозабвенно плещущихся в животворных водах священной реки. Переполненными лодками, снующими то и дело вверх и вниз по течению. Плывущими по воде лампадками, гирляндами цветов и останками неугасимых погребальных костров, сладковатый дым которых насмерть въелся в местный воздух. С перепачканными пеплом мертвецов и навозом священных коров йогами, благостно закрывающими глаза и монументально восседающими на высоких каменных площадках. И бесчисленными тёмными храмами, зажатыми в лабиринте улиц этого одного из старейших городов Индии.

Бенарес – он и есть Индия. Недаром его строителем числится сам неистовый Шива!

Но он не только есть. Он и был таким, по крайней мере уже в те времена, когда сюда два с половиной тысячелетия назад на поиски своих прежних товарищей-аскетов пришёл Будда Шакьямуни. Просветлённый попросил паромщика перевезти себя на другой берег Ганги, но усталый лодочник не почувствовал в запылённом путнике никакой бросающейся в глаза святости и потребовал деньги вперёд. Денег не было, и Татхагата вынужден был перелететь реку по воздуху. Однако и это не произвело на паромщика никакого впечатления – в Бенаресе таким штучкам давно никто не удивлялся.

Степенный Сарнатх для перенасыщенного разным людом и перманентно кипящего поклонной энергией Бенареса был тем, чем являлась роща Академии для классических афинских любомудров. Сюда, подальше от тяг и сует, на лоно природы удалялись мудрецы, философы и прочие искатели истин, а также искатели искателей – ученики, последователи, спорщики. Недаром место это называлось Ришипатана – Сад Мудрецов, или Исипатана – Олений парк.

Здесь, в уединении (по индийским меркам, конечно), недалеко от старого храма Шивы Саранганатха («Владыки оленей»), в тени вековых деревьев отыскавший своих аскетов Будда прочитал свою первую и главную «Бенаресскую проповедь», в которой предельно кратко и ёмко изложил суть своего прозрения и указал путь к спасению. Словом, повернул Колесо Закона (Дхармы), гигантский духовный маховик, который с тех пор вращается в одинаковом темпе, привлекая своим вечным движением всё новых и новых адептов.

По традиции эту «нагорную» проповедь буддизма слушали всего пятеро «апостолов» – аскеты Каундинья, Вашпа, Бхадрика, Маханаман и Ашваджит . И… нескольких оленей, вышедших на голос Учителя из чащи.

Рощи Сарнатха – апофеоз и забвение

Олени бродят по парку Сарнатха и сегодня. Утверждают, что это потомки тех самых, которые когда-то были свидетелями первой проповеди и изначального проворота Колеса Дхармы. Что с позиций ортодоксального буддизма (как и индуизма) в общем-то не имеет особого смысла – идентификационная субстанция, «душа», передаётся вовсе не биологически, «от отца к сыну», а по кармическим законам, получая, в зависимости от заслуг и просчётов, соответствующее тело в следующем рождении. Так образуется бесконечная цепь перерождений, круг Сансары, в котором никому заранее ничего не гарантируется. Божество тут может легко превратиться в червя, а обезьяна напрямую возродиться человеком. Расслабляться нельзя ни на йоту. Всё это достаточно нудно, скучно и… бесцельно.

Словом, как ни крути – «жизнь – страдание». Потому что от жизни этой никуда не деться. Если только не прервать этот бессмысленный и вечный круг перерождений навсегда и освободиться от него навечно. Как? Очень просто. Во-первых, не бросаясь в крайности. А во-вторых, следуя конкретным правилам («правильное понимание», «правильное стремление», «правильная речь», «правильное действие», «правильная жизнь», «правильные усилия», «правильная мысль» и «правильная концентрация»), постепенно упорядочивая себя, обретать полную бесстрастность.