Андрей Михайлов - К западу от Востока. К востоку от Запада. Книга вторая

О том, что пройти конкурс было непросто, знает каждый, кто хоть чуть-чуть знаком с классической китайской литературой, непременным героем которой является «студент», готовящийся к сдаче экзаменов. Некоторым студентам было по 70—80 лет, многие так и умирали, не пройдя ни одной ступени. Но зато перед теми, кто добирался до конца, открывались все дороги Поднебесной, а самый умный по результатам каждой «сессии» удостаивался встать рядом с Богдыханом.

Однако для простых китайцев философские доктрины Кон Фу-цзы оставались привычной основой общежития и юридических норм, о них мало задумывались в силу их древности. Сам же Конфуций после смерти стал… богом и занял своё место в перенаселённом китайском пантеоне. Тогда же по всей стране появились храмы, где духу великого учёного стали регулярно приноситься в жертву бычки и свинки.

…Если вас когда-то занесёт в Пекин и вы не поленитесь побывать в Кунмяо – обратите внимание на кипарисы, растущие во втором дворе храма. Здесь есть патриархи, которым от роду уже семь веков, и они помнят ещё закат империи монголов. Некоторые из них уже совсем мертвы и остались стоять в виде посеребрённых временем скелетов, другие – мертвы наполовину, третьи – ещё и не думают умирать. Но все они сохраняются, вызывая какое-то необыкновенное благоговение, почти религиозное чувство. Деревья-патриархи, охраняющие покой патриарха человеческой мудрости…

Кланяемся всем

Несмотря на то что Конфуцию поклонялись так же, как и многим другим идолам и божествам народного пантеона, и так же регулярно приносили жертвы его духу, учёные до сих пор не могут толком определить, к чему причислить «феномен конфуцианства». Большинство склонно вообще относить его не к религии, а к этической системе, государственной идее. Хотя для самих китайцев, столько столетий живших по заветам великого философа, эти споры не имеют значения. Да и нужно ли так уж пыхтеть и расчленять неделимое? Моисей, Будда Шакьямуни, Христос, Мухаммед – разве это не того же масштаба фигуры? И если человечество обессмертило их со временем, так это исключительно в силу их особых заслуг. То же и с Конфуцием.

Другое дело, что древнекитайский мудрец не стал в Поднебесной единым и единственным Господом. Более того, в силу своих государственнических особенностей он почитался только образованными классами. А вакуум, оставшийся вне сфер интересов Конфуция, заполнило великое множество разномастных божеств и духов, не имеющих ничего общего с его философско-этической системой.

Самой же «народной религией» считается своеобразное духовно-психическое рагу, объединённое под шапкой «религиозного даосизма». Философский даосизм появился практически одновременно с конфуцианством и сразу стал его антитезой. Полнейший и последовательнейший антагонист Кон Фу-цзы – другой китайский мудрец Лао-цзы , создал свою философию на принципах отрицания всех постулатов и ценностей оппонента.

На Западе с его демократическими тенденциями это привело бы к жестокой и беспощадной религиозной бойне до полного уничтожения одной из сторон. А в Китае всё закончилось как обычно – даосизм дошёл до наших дней ещё более целым, чем конфуцианство. Хотя, если честно, тот набор ритуалов, который известен ныне под названием «даосизм», с учением самого Лао-цзы о Великом Дао давно не имеет почти ничего общего. Ну а сам Лао-цзы давно стал таким же почитаемым божеством, как и его духовный супротивник Кон Фу-цзы.

Чтобы понять сложность и парадоксальную противоречивость религиозного даосизма, нужно непременно побывать в одном из древнейших храмов Пекина – кумирне Белых Облаков, которая с VIII века стоит в центре древнего, ещё домонгольского города. Что интересно, храм Байюньгуань, принадлежащий секте Лунмэнь (Ворота Дракона), до сих пор является действующим. Волосатые (в отличие от лысых последователей Будды) монахи – непременный атрибут этого комплекса, состоящего из дворов, садов, павильонов, дымящихся курильниц и фигур свирепых охранителей. О непростом характере даосской веры свидетельствуют бесчисленные идолы и персонажи, которым приходят поклоняться сюда поклонники. Зал Яшмового Императора, Зал Восьми Бессмертных, Зал Богинь-исцелительниц, Сад Бессмертных, Павильон Хранителей – вот названия лишь некоторых элементов храма.

Очень любопытен Зал Божеств шестидесятилетнего цикла, обставленный большими раскрашенными фигурами важных персонажей в праздничных халатах, каждый из которых отвечает за свой год в 60-летней карусели (Железный заяц, Синяя обезьяна, Земляная собака и пр.). Если у вас есть пожелание к своему годовому патрону, то это легко можно сделать, отыскав соответственную фигуру и засунув в специальный ящичек записку с пожеланиями себе, любимому. Для большей действенности просьбу нужно подкрепить небольшой жертвой в кассу самого монастыря. И тогда счастье (в следующие 60 лет) непременно улыбнётся!

Храм Неба

Люди в разных странах живут по своим понятиям. Так что чужая страна способна обескуражить несовпадением ожидаемого с реальным. Зная, что в Пекине есть некий «дворец», многие неискушённые думают, что он представляет собой эдакое вычурное строение под выгнутой крышей. А между тем – это целый город с сотнями зданий и всей инфраструктурой. Точно так же и с понятием «храм», у многих возникает образ какого-нибудь знакомого собора в родной стране. А китайский храм – это опять же целая конгломерация построек, занимающая иногда площадь, равную среднеевропейскому городишке.

Яркий пример – Храм Неба в Пекине.

Если бросить взгляд с пролетающего над столицей КНР спутника-шпиона, то внимание обязательно привлечёт большое зелёное пятно в юго-восточной части Старого города. По площади оно даже превышает размеры строгого периметра дворца Гугун. Это пятно и есть Тяньтань – Храм Неба. Наиболее сохранившийся из четырёх «великих императорских алтарей».

Сын этого самого Неба, имеющий «небесный мандат» на царствие в Поднебесной, был ведь не только монархом, но и верховным жрецом, единоличной прерогативой которого (и обязанностью!) было моление за благо державы перед вышними силами и авторитетами. Раз в год теократ обращался к духу Земли, дважды – к духам-покровителям и Конфуцию, пять раз – к предкам и трижды – к духу самого Неба. Основными ритуалами в Тяньтане были жертвоприношения Небу в день зимнего солнцестояния, молебен об урожае перед посевной и молитва о дожде в начале лета.