Виктор Еремин - Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Между тем, окрыленные многообещающими заверениями Розенберга, Михоэлс и Фефер сделали, как утверждает современный американский историк М. Мицель [342], ошибочные выводы, поверив в наличие у их американских партнеров по переговорам грандиозных планов сотрудничества с Россией. То есть попросту обманулись, приняв желаемое — гарантию американцев поддержать создание еврейской республики в Крыму — за действительное. Тем не менее, какая-то часть ответственности за это роковое заблуждение, несомненно, лежала и на Розенберге, одном из руководителей “Джойнта”. Не выразился ли его “особый подход” (о нем пишет тот же М. Мицель) к возможному еврейскому будущему Крыма в том, что в кулуарах он твердо заверил Михоэлса и Фефера: дерзайте, мол, добейтесь от своего правительства Крыма, и тогда мы окажем вам щедрую и обильную помощь? Возможно, его авансы и стали тем ultima ratio [343], который потом толкнул руководителей ЕАК на безрассудный поступок…» [344]

К процитированному добавлю, что во время дачной беседы Розенберг или проболтался, или сказал намеренно об истинных целях «Джойнта»: «…Крым интересует нас не только как евреев, но и как американцев, поскольку Крым — это Черное море, Балканы и Турция» [345].

Все описанные события следует отнести к июню месяцу 1943 г. Позднее, будучи в Чикаго, Михоэлс попал в неприятную историю. На очередном митинге взволнованная публика так сотрясла помост, с которого вещал Михоэлс, что тот свалился на землю и сломал себе ногу. Залеживаться в больнице у него не было времени, и больной разъезжал по Америке в кресле-коляске.

Возникает резонный вопрос: зачем еврейским миллиардерам понадобился малоизвестный в мире, провинциальный (а СССР для них был провинцией) режиссер заштатного театра? Разговоры о гении оставим для ущербных мозгами. У мировых банкиров достаточно средств, чтобы из сотни ничтожеств сотворить для толпы сотню гениев или сотню гениев обратить в сотню ничтожных безвестных неудачников. В этом мы каждый день убеждаемся на практике.

После Сталинградской битвы любому здравомыслящему человеку стало ясно, что время гитлеровского рейха скоротечно. Был самый разгар холокоста галутных евреев Европы, и сведения о нем уже стали проникать в общественное сознание Запада. В преступлениях холокоста по уши увязла почти вся верхушка сионистов, неизбежно замарались в нем и крупнейшие транснациональные банкиры. Угроза их разоблачения нарастала с каждой новой победой Красной Армии, и никто не знал, чем это может закончиться и к каким результатам приведет. В уже разворачивавшейся борьбе транснационального капитала против Британской империи последняя могла использовать разоблачения сионистской верхушки как угодно. Ведь англичане капитулировали и сдались на милость победителя только на Бреттон-Вудской конференции летом 1944 г. Сталинский СССР, наоборот, снисходительно рассматривался в 1943 г. как неизбежный послевоенный сателлит Соединенных Штатов и возвысился в могучего независимого, хотя и нищего, соперника только после того, как отверг решения Бреттон-Вудской конференции и избежал долларового ярма. А пока банкиры на всякий случай создавали пути к наиболее выгодному отступлению в связи с соучастием в холокосте галутных евреев Европы, для чего им был жизненно необходим не запачканный кровью соплеменников лидер мировой еврейской диаспоры — реальная альтернатива Х. Вейцману и Д. Бен-Гуриону. Соломон Михоэлс подвернулся им как нельзя кстати и подошел по всем параметрам.

За все время пребывания делегации ЕАК в США Михоэлс несколько раз оказывался без пригляда Фефера. В какой из них произошла его решающая встреча с банкирами, гадать не будем. Ясно, что произошло это в Нью-Йорке, поскольку именно оттуда началось триумфальное шествие делегации ЕАК по городам и весям США и близлежащих стран. По свидетельству самого Михоэлса: «Наша поездка была, оказывается, под контролем советских посольств. Я и не догадывался. Велась даже статистика. Оказывается, на наших митингах побывало в общей сложности более 500 тысяч человек, а в фонд Красной Армии мы собрали около 32 миллионов долларов» [346].

Ажиотаж раздувала американская пресса, в независимость которой не верит нынче даже грудной ребенок. О финансировании многочисленных мероприятий, на которые были созваны десятки тысяч человек, и говорить не приходится. И повсеместно главным лицом шоу оказался Соломон Михоэлс, а Фефер был отодвинут на задний план — оказался подпоркой при «колоссе».

Так и получилось, что в марте 1943 г. вылетел в США с поручением клянчить и вызнавать обыкновенный, хотя и талантливый клоун Михоэлс, а в декабре 1943 г. в СССР вернулся политический лидер международного класса Михоэлс, уверенный в своей неуязвимости и неприкасаемости для кремлевской власти мессия, полагавший себя чуть ли не главным борцом за счастье и благополучие мировой еврейской диаспоры. Феферу этот прокол не простили, хотя в 1948 г. он сделал все возможное, чтобы искупить свою вину.

Начиная с американского турне, Михоэлс все более и более увязал в крымском вопросе. Рассказ об этом пойдет дальше. Но какова была реакция на крымскую проблему в США, научная литература умалчивает. Зато можно прочитать весьма любопытную информацию у израильского и американского писателя, эмигранта из СССР с сорокалетним стажем Альберта Израилевича Плакса. Насколько она правдива и документально подтверждена, я не знаю. Цитирую дословно:

«Уже после отъезда Михоэлса и Фефера из США в Вашингтоне состоялось совещание крупных промышленников и финансистов-евреев, касающееся развития Крыма. Предварительно были сделаны начальные проработки. Речь шла о будущих возможных затратах на гидромелиорацию степного Крыма, землеустройство, дорожное строительство, реконструкцию морских портов, судоверфей. Рассматривались вопросы добычи йода и брома в Саки, развития химической промышленности на базе Сиваша, расширения добычи газа в районе Джанкоя, строительства международного курортного комплекса на Южном берегу и детского бальнеологического центра в Евпатории. Особое внимание уделялось строительству жилья и развитию инфраструктуры по приему переселенцев-евреев как из различных районов СССР, так и тех, кто захочет туда переселиться после окончания войны из различных стран Европы, а, может быть, и Америки. Это, правда, могло затруднить, а может и погубить, создание еврейского государства в Палестине после окончания войны, о чем уже десятки лет мечтали сионисты и не только мечтали, но и действовали. Но, быть может, Крым даже лучше. По крайней мере, по площади в несколько раз больше. Соглашались же сионисты в свое время на Уганду.

Участники совещания назвали этот проект “Калифорния в Крыму” и готовы были выделить для его осуществления до $ 10 млрд в виде долгосрочных кредитов для СССР, по два миллиарда в год в течение пяти лет. Для сравнения можно отметить, что все поставки США в СССР по ленд-лизу во время войны составили $9 млрд 800 млн.