Виктор Еремин - Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Сталин, получив стенограмму этого совещания, был очень доволен. Его идея начала обрастать мясом, да еще каким! Важно было только не спугнуть американцев. Ведь никакой еврейской республики ни в Крыму, ни в каком другом месте Сталин создавать не собирался» [347].

Конечно, в советских архивах никакой стенограммы такого совещания пока не найдено. Да и реалии нашей жизни данные сведения не подтверждают. Быть может автор знаком с зарубежными материалами такой конференции? К сожалению, даже ориентировочных исходных данных он не приводит. Так что просто будем знать, что имеется и такая информация. Правда, уж больно она похожа на очередную версию об акционировании Крыма, но без акций.

В дальнейшем миссия Михоэлса — Фефера в США и ряд других стран сыграла роковую роль в судьбе СССР. После возвращения делегации ЕАК произошла быстрая переориентация значительной части озетовцев — если ранее они были самостоятельными и энергично использовали кремлевскую власть, вымогая у нее все больше прав и дивидендов, то теперь они вынужденно отказались от положения победителей и признали свою зависимость от транснационального капитала. Этим они опустились до положения сионистов — политических клиентов и обслуги англо-американского капитала. На то время озетовцы и сионисты пока были равны, поскольку у каждого движения имелась перспектива учредить еврейскую государственность: у сионистов — в Палестине, у озетовцев — в Крыму. Транснациональный капитал экономически и геополитически был заинтересован и в том, и в другом и не скупился на обещания, но при этом Крым принес бы банкирам гораздо большие выгоды. Сталин резко развернул судьбу озетовцев и Крыма, но случилось это уже после 1945 г.

Благодаря поддержке транснационального капитала, Михоэлс де факто стал духовным отцом озетовцев и остается таковым по сей день. Каждый из нас сталкивается с этим довольно часто. Именно тогда, поздней осенью 1943 г. Михоэлс (скорее всего невольно, в силу объективных тенденций в обществе) положил начало социальному явлению проангло-американского диссидентства в нашей стране. Со временем именно это диссидентство возглавило идеологическую борьбу против русских как государство образующего народа СССР, а сегодня — России. Обосновав и в очередной раз добившись от советской бюрократии лишения русских такого статуса, озетовцы Михоэлса стали теоретиками и практиками уничтожения СССР. Их руками наша страна покорилась долларовой диктатуре, ее природные богатства перешли в собственность транснационального капитала, а экономика опрокинулась в невосполнимую катастрофу.

Минуло чуть более двух месяцев после возвращения Михоэлса из заграничной командировки, и произошло событие, по сей день обсуждаемое как одно из важнейших в судьбах Крыма и советских евреев.

Предположительно 12 февраля 1944 г. по инициативе Михоэлса и с благословения П. Жемчужиной и А. Лозовского три непосредственных руководителя ЕАК — С. М. Михоэлс, А. Б. Эпштейн и И. С. Фефер встретились с В. М. Молотовым. Вот как описывает эту встречу явный апологет Михоэлса Г. В. Костырченко: «О той памятной встрече вспоминал на процессе многоопытный и блестяще защищавший себя Лозовский, и не верить его словам нет оснований. Да и сами Михоэлс и Фефер, не располагай они щедрыми обещаниями Розенберга, наверное, так и не решились бы на встречу с Молотовым. Аудиенции у него они скорее всего добились через того же Лозовского, заместителя Молотова по НКИДу.

На прием ко второму человеку в государстве явились трое: вместе с Михоэлсом и Фефером пришел и Эпштейн, ответственный секретарь ЕАК, руководивший всей текущей работой в комитете. Поскольку Эпштейн, как уже говорилось, выступал за создание еврейской республики на месте ликвидированной автономии немцев Поволжья, то наряду с Крымом был предложен и этот проект. Однако Молотов сразу же отверг его, мотивировав свои возражения тем, что население бывшей немецкой республики в основном занималось сельским хозяйством, а “евреи народ городской и нельзя сажать евреев за трактор”. В отношении же Крыма он заметил: “…Пишите письмо, и мы его посмотрим”.

И хотя смысл этих осторожных слов был довольно неопределенным, руководители ЕАК решили, как потом показал на суде Лозовский, что “…Молотов ‹обещал›, значит, вопрос почти решен, а если еще не решен, то во всяком случае ‹на мази›”. Исполненные лихорадочного оптимизма, они поспешили не только поделиться своей призрачной радостью с коллегами, друзьями и знакомыми, но тотчас принялись делить “шкуру неубитого медведя” — распределять министерские портфели в будущем правительстве еврейской республики» [348].

Высказывается предположение, что на такой совет евреям подтолкнул Молотова сам Сталин, выстраивавший тогда очередную интригу по выманиванию у Запада средств на восстановление порушенного хозяйства СССР.

Крым на тот момент находился под фашистской оккупацией, и еще только разрабатывались планы по его освобождению. Поговаривают, что совет Молотова вызвал такой энтузиазм у руководства ЕАК по причине успешных депортаций карачаевцев (2–5 ноября 1943 г.) и калмыков (28–29 декабря 1943 г.). В словах Вячеслава Михайловича Михоэлс со товарищи уловили намек на возможную депортацию крымских татар, сопротивление которых еврейской колонизации Крыма называлось тогда чуть ли не главной причиной переноса ее на Дальний Восток. Так ли это было или является очередной выдумкой любителей скандалов, сегодня сказать невозможно.

В любом случае, энтузиасты взялись за сочинительство. Трудились три дня. Первоначальный текст написал Б. А. Шимелиович. Далее письмо редактировалось. Окончательно утвердили редакцию А. Лозовского. Письмо от имени трех частных лиц (упоминалось лишь об их членстве в ЕАК) с предложением об учреждении на территории Крымского полуострова Еврейской Советской Социалистической Республики (ЕССР) было представлено в канцелярию Сталина 15 февраля 1944 г. [349]

Сохранились воспоминания о восторгах Михоэлса по поводу их обращения к Сталину и о его уверенности в положительном решении крымского вопроса. Более всего вселяли в него уверенность результаты поездки в США. «Но посланцы Москвы грезили наяву о будущем Крыма не столько потому, что были так уж легковерны, сколько из-за охватившего их еще до поездки в США горячего желания во что бы то ни стало хоть чем-то помочь своему многострадальному народу. И все же по возвращении… в Москву, одержимые иллюзорными упованиями, находясь в эйфории, Михоэлс и Фефер первым делом объявили Лозовскому: “Розенберг обещал материальную помощь ‹Джойнта› в случае заселения Крыма евреями”» [350].