Фарида Габидуллина - Эволюция татарского романа

А в рассказе Ф. Амирхана «Картайдым» («Я состарился», 1909) показан современник Хасана Арсланова Мустафа, который рано подвел итог своему жизненному пути. Для этого используется выигрышный сюжетный прием. Двадцатидевятилетний Мустафа, считая, что молодость осталась позади, будучи недовольным своей жизнью, от скуки начинает рассматривать альбом, в котором размещены фотографии, запечатлевшие мгновения его молодости. Глядя на них, герой вспоминает предшествующие цели своей жизни. Рассматривая фото, сделанное в первые годы обучения в медресе, он вспоминает, как мечтал научиться «вести урок как такой-то мударрис (учитель. – Ф.Г. )» [13. С. 43]. Фото, сделанное на старших курсах медресе, напоминает ему, в какой степени он был «сторонником прогресса ради новометодной системы обучения». Одним словом, с помощью фотографий в альбоме, сделанных в разные годы, автор показывает, как часто менялись жизненные ориентиры и цели героя, как он превращается в человека, у которого отсутствуют твердые взгляды на жизнь. Поэтому на тридцатом году жизни Мустафа чувствует себя духовно постаревшим, не находящим радости и удовлетворения от жизни.

Продолжая анализировать роман «Жизнь ли это?» Гаяза Исхаки с точки зрения проблематики, в которой центральное место занимает проблема смысла жизни, следует заметить, что он раскрывается через противоречивые мысли и переживания главного героя не статически, а в движении. Доминирование в романе мыслительного начала приводит к тому, что лирический герой становится задумчивым, начинает критически относиться к жизни и к себе. Герой переживает определенную эволюцию в отношении к миру и своим размышлениям. В то же время следует отметить то, что эта эволюция основана на противоречивом течении этих размышлений.

Сначала лирический герой характеризуется как находящаяся над реальной жизнью, закрытая в себе, романтическая личность, поскольку его, рожденные под влиянием французских и турецких романов мечты и фантазии очень далеки от реальной жизни. Поэтому он в этой жизни, вернее, в деревенской среде не может найти себе место, а с людьми общий язык. И вот результат: «В такой большой деревне я чувствую себя одиноким. Да, в избе с соломенной крышей, кроме как, о соломе, кормах, лошади, корове, козе, овце и думать не о чем, я – молодой шакирд, начитавшийся французских романов, увлеченный различными новыми мыслями, – конечно, одинок!» (С. 122).

В то же время этот романтичный шакирд смотрит с завистью на тех, кто живет в свое удовольствие, воспринимая прекрасные стороны жизни, в особенности на своих сверстников. И вот однажды, когда сидя одиноко в доме, он стал сам себе противен, с целью немного развеяться, спустился к реке и на противоположном берегу увидел, как веселится сельская молодежь. Сожалея, что не может быть среди них, веселиться с ними, он в душе поет им дифирамбы: «О, Аллах, сколько удовольствия, сколько счастья! Да здравствуют юноши и девушки! Да здравствуют эти ваши игры! Да здравствует молодость!» (С. 122).

Чтение иностранных романов и без того чувствительного молодого героя делают еще более мечтательным. Шакирд, и до того задумывавшийся о том, какие бы нужные для людей поступки совершить, теперь начинает предаваться еще большим мечтам. Например, ему хочется «…всех этих, впавших в спячку, угнетенных мусульман всего мира поднять, вернуть им было величие» (С. 122). Так же ему «хочется ислам очистить от всего некрасивого» (С. 122).

В дальнейшем мы видим, как под давлением жизненных реалий, избавившись от больших фантазий, герой опускается «на землю». Начало какого-то поворота в мыслях и поведении шакирда автор связывает с окончанием им медресе. Тогда, во-первых, выясняется, насколько герой готов к самостоятельной жизни. Из-за того, что ни от родителей, ни в медресе не смог получить основательные знания и приличное воспитание, становится ясно, что в дальнейшем герой не способен заниматься каким-то значимым делом. Автор отмечает, что шакирд не созрел и в духовно-нравственном отношении. В результате выясняется, что в нем есть «…немного совести, немного милосердия, немного любви к труду, немного любви к народу, небольшая готовность принести в жертву, небольшая любовь к славе, богатству, к себе, небольшая нелюбовь к труду» (С. 131). И вот в таком состоянии он должен начать самостоятельную жизнь. Но он не готов к этому, поскольку не обучен никакому ремеслу. Худо-бедно он мог бы обучать детей, но родители категорически против этого. Они давно мечтают видеть своего единственного ребенка деревенским муллой. В результате положение героя еще более осложняется. Он считает, что со своим образовательным багажом он не достоин быть муллой. Но на то, что в результате отсутствия добротного образовании и воспитания, он оказывается «ни рыбой, ни мясом», герой смотрит не только как на личную драму, он хочет придать этому общенациональное звучание. По его мнению, из-за отсутствия системы образования, способного дать молодым основательные знания, «тысячи наших юношей, чувствуют себя словно щепка в потоке воды» (С. 133). И он призывает своих современников задуматься, сколько же еще нашей молодежи будет погублено.

Когда в дальнейшем он остается один на один с вопросом «Как дальше жить?», понимая, что прежние мечты осуществиться не могут, в соответствии с пожеланиями родителей он соглашается стать муллой и жить жизнью «смысловой тюрьмы». Всесторонне анализируя свое состояние, он его так оценивает: «Вот он я – взятый в плен в старую жизнь, сидящий в тюрьме за двенадцатью не отпирающимися дверями, безнадежный, неверующий имам! Вот он я – вынужденный, не любя и не будучи любимым, жить с какой-то женщиной, проводить молодость, не зная, что такое любовь, и до самой старости иметь отношения с оскорбляющей душу, мучающей совесть грязной прислугой, грубыми соседскими снохами и судиться по поводу яиц, клопов, дров, соломы, тряпок!» (С. 145).

Одним словом, эта поучительная общественно-духовная эволюция главного героя, шакирда, целью которого в период обучения в медресе было «поменять мнение всего народа» путем реформирования образования, вынужденного под давлением родителей стать муллой, жениться на нелюбимой девушке, недовольного ни своим делом, ни личной жизнью, превращающегося в «бессильного дармоеда, не способного выбраться из этого болота», выходит на передний план. Показав эту эволюцию в форме дневника шакирда, автор ставит перед читателем вопросы: «И это жизнь?», «Жизнь ли это?» Конечно, слово жизнь используется в смысле «осмысленная жизнь», которая подразумевает жизнь, полезную для нации. В произведении показана душевная драма героя, осознавшего, что не может жить такой жизнью. Р. Ганиева в исследовании этой драмы в романе «Жизнь ли это?» обращает внимание на созвучие с толстовскими взглядами, когда семья, женщина, дети не дают мужчине возможность для полной реализации своих общественных идеалов [48. С. 143].