Борис Синкин - Режиссер современного музыкального театра как соавтор и консультант в процессе создания либретто

Почему этих абсолютно новых и в то же время древних сюжетов, жаждущих утонуть в беспределе музыкальных ароматов, в откровениях и недосказанностях мелодий, изысканных, мечтательных, чарующих своей скромностью, вызывающе ярких, но посвященных большой человеческой любви и вдохновленных этим чувством, бесконечное множество? И способно ли оно раскрыться с новой интригующей силой сегодня и в грядущих исторических эпохах в творчестве многих поколений композиторов?

Кто-то из великих писателей изрек: «для драматурга не существует более благородной цели, как привести влюбленных под венец».

Существует гипотеза о том, что в скором времени развитие прогресса сделает невозможным большую часть преступных деяний (театральный сюжет интересуют неординарные человеческие деяния, вступающие в противоречие библейским заповедям), ибо всевозможные новейшие технологии будут в состоянии заблаговременно распознавать потенциальных убийц и компьютерных взломщиков. Женщина по данным, считанным с роговицы глаза предполагаемого супруга, будет точно знать стоит ли ей выходить замуж именно за этого парня. Каждый человек будет точно знать, кто его враг, и потенциальный враг, зная о том, что объект его зависти, мести или страсти может быть осведомлен о его истинных намерениях, сделает все, чтобы в его душе (технологии будущего научатся подавлять в человеческой душе порочные страсти), даже не пытались зародиться греховные помыслы. Что будет с человечеством, если это произойдет? Наступит эра непорочных зачатий? Трудно предположить, но точно можно сказать, что понятие «Сюжет» исчезнет из употребления как анахронизм, ибо конфликт как основа сюжета исчерпает себя, люди попросту, применяя соответствующие технологии, будут предупреждать негативное в своем бытие. Если на заре сюжетотворчества божественное начало в виде урагана, ниспосланного на Землю огня и ветра, предотвращало одно событие и провоцировало другое в поступках и действиях, то наука будущего сумеет, если не предотвратить, то заблаговременно уведомить о предстоящем потопе или пожаре. Именно в эту эпоху, когда сюжет как отражение современной реальности человеческого бытия, придет в своем развитии к некоему тупику, уступив свое место пародиям на существующие традиционные сюжеты, сюжетам нового уровня, в котором перипетии человеческих поступков, мотивированных проявлением особенностей характера, сменят описания во всех подробностях процессы работы сознания. Об элементе пародии в истории развития сюжета сказано немало, и в этой работе мы еще не раз коснемся этой проблемы.

Сюжет будущего гипотетически может отображать, и это уже началось в творчестве Достоевского и других авторов, подробности перипетий человеческого мышления. На первый план в таких сюжетах могут выйти не конкретные человеческие деяния, а рассуждения на тему: почему эта мысль пришла ко мне в голову, какие предшествующие мысли натолкнули меня на эту мысль? Что произойдет, если я не перестану думать об этом, и что случится, если я попытаюсь в своих рассуждениях пробиться к истине?

Существует и второй сценарий эволюции сюжета, вернее, второй этап деградации действенного аспекта сюжета в традиционном понимании, выраженный в переходе от умозрительного отражения реального бытия к эмоционально-чувственному, и музыка, не исключено, в той грядущей эпохе может стать чуть ли не единственным смыслонесущим видом искусства. Это в истории человечества уже было, если вспомнить доречевую эру человеческой бытности, когда главным носителем информации были не слова, их заменяли жесты, мимика и интонации звуко-криков древнего человека. В связи с вышесказанным следует напомнить и о первобытных музыкальных инструментах, в основном ударных, которые наряду с интонационной окраской голоса, выполняли драйвирующие функции в передаче мысли на расстоянии. В некоторых районах Африки и в других местностях по сей день функции музыки в европейском понимании выполняют ударные инструменты. В музыкальной культуре Индостана нет точно определенного музыкального лада и гармонической составляющей музыки, традиционной для европейской музыкальной культуры, но этой музыкальной культуре достаточно того, что низкие, средние и высокие ударные инструменты успешно имитируют и басовый голос, и другие «подголосочные» функции, одновременно драйвируя основную мелодию композиции.

Из вышесказанного ясно, что музыка и ритм еще до того, как появилась человеческая речь, успешно выполняли функции распространения информации, выполняли функции сюжета и современный режиссер должен уже сегодня пытаться обнаруживать тонкие ткани новизны, скрывающие пока то, что предстоит познавать в сюжетах будущего нашим потомкам.

Крупнейшие литераторы, начиная с Чехова, действенные аспекты развития сюжета видят на втором и даже третьем плане. Главное в их сюжетах – так называемый поток сознания, отсутствие границ между действием, чувством и мыслью и чувственный беспощадный анализ чувственных перипетий – сегодня, кажется, волнуют читателя значительно больше.

Лирическая линия в литературном сюжете, связанные с нею коллизии, побочные сюжеты и микросюжеты – для большого писателя неиссякаемый источник и вдохновения, и возможности создания неординарных художественно многогранных образов. В сущности, величие писательского таланта определяется мастерством емко, образно, неожиданно, по – новому, по-чеховски немногословно повествовать о любви высоким, но доступным для каждого читателя словом. Вспомним, истории известно очень немного литературных жанров, в которых любовный аспект скромно пребывает на задворках сюжета: мифы, предания, легенды, притчи и т. д., но даже в скрытом, в завуалированном виде эротика присутствует и не может не присутствовать как часть человеческого бытия, отраженная в чувствах и инстинктах.

В ту грустную эпоху, о которой мы упоминали, когда человечество расставаясь с традиционным сюжетом, адаптируясь через пародию, абсурд и карнавальные формы отражения действительности к сюжетам нового уровня, воспевающим (в качестве бредовой гипотезы) «поэзию интуиции и философию инстинктов», человечество будет как за спасительную соломинку хвататься за древние жанры музыкального театра, впиваться мертвой хваткой за опыт сегодняшних «Донкихотов», пытающихся научить древнюю оперу, как стать зеркалом современной действительности.

Человечество тут же вспомнит, что были великие традиции Чайковского, Верди, Пуччини, Леонковалло, Легара, Кальмана, человечество припомнит, что пафос музыки этих мастеров не нуждался в словах, что оказывается хорошая музыка уже и есть великий сюжет, воспевающий главное в человеческом бытии – любовь, ибо в этом слове соединились понятия, сюжет, поэзия, философия и музыка.