Герда Грау - Аайя

— Вижу ваше местонахождение, — сквозь зубы отозвался Гуфран. — Пространство вокруг вас открытое?

— Нет, каменный мешок, со стороны посадки не просматриваемся.

В динамике что-то зашуршало и отчетливо щелкнуло — Гуфран передал микрофон Дереку, но продолжал слушать их разговор.

— Гейл, — сказал ему в ухо голос отчима. — Где вы?

— Выполнили его распоряжение, отошли в сторону, нашли укрытие на местности. Как ты?

— Со мной все в порядке. Слушайтесь его и не делайте глупостей, помощь придет.

— Да, без самодеятельности, — снова подал голос Гуфран. — Не буду напоминать, что вы рискуете не только своими, но и чужими жизнями. Чтобы были тише воды, ниже травы, мальчики. Ясно?

— С травой тут только напряженка, — зло буркнул Гейл и ударил кулаком по кнопке связи на груди так, что даже закашлялся. — Сволочь, заботливый какой. Погоди, я тебе устрою радиозавесу, порадуешься.

Он подтащил к себе камень и попробовал привалиться к нему спиной, передвинул его и снова примерился, добавил еще один для устойчивости. После этого соединил свой скафандр со скафандром Ханса, ткнув своим проводом в его гнездо аварийного питания.

— Что ты собираешься делать? — подозрительно спросил Ханс.

— Погасить маячки, — сказал Гейл. — Нам нужна свобода перемещения.

— Зачем?

— Вернемся к контейнеру. Пока мы обсуждали твои галлюцинации, пассажир уходил за нашей спиной по своим делам, а мы даже не посмотрели. Что нам стоило голову повернуть? Лаудер сказал бы, что мы идиоты.

Ханс бросил взгляд на контейнеры, казавшиеся издалека кучами мусора. У него появилось неприятное чувство, что тот, кого они не увидели, никуда не ушел, а прячется среди ящиков и, может быть, даже вооружен. На Аайе есть тюремная зона, но никто никогда не слышал о беглых преступниках: на станции, напичканной электроникой, это было невозможно, если только… Мысль показалась настолько невероятной, что он отогнал ее как бредовую и даже дотронулся рукой до шлема. Гейл вопросительно заглянул к нему в стекло.

— Голова закружилась, — пояснил Ханс. — А тебе не кажется, что соваться туда, где прячется человек, который уже совершил одно нападение, большая глупость? Он увидит нас издалека и пристрелит.

— Нет, — ответил Гейл. — Хотел бы — пристрелил бы, пока мы валялись у контейнера. Мы ему не нужны.

— Вот и отлично, — заявил Ханс. — Мы не нужны ему, а он нам. Разойдемся в разные стороны, пока нас не заберут, так больше шансов остаться в живых. Лично я не вижу смысла искать с ним встречи, если он такой псих, что решил прыгнуть на необитаемый остров, откуда не сбежишь. Пусть его ловят те, кому положено.

— Ханс, послушай меня, — Гейл повернул его голову ладонями к себе. — Гуфран ведь может убить Дерека и уйти, и тогда нас никто не заберет отсюда, потому что кроме него никто не знает, что мы здесь. Через одиннадцать часов кончится кислород. Мы уже никогда не расскажем правду, а индеец Джо дождется шахтеров и свалит отсюда вместе с ними.

— Какой индеец Джо? — округлил глаза Ханс.

— Ну, — Гейл смутился. — Из «Тома Сойера». Играл с героями в прятки в лабиринте. Мне в детстве это казалось самым страшным. Всегда лучше знать, где находится твой враг. Мы отключим маяки, найдем его следы и сядем ему на хвост. Если Гуфран нас видит, не исключено, что и Джо в курсе нашего местонахождения, раз они сообщники. А так мы исчезнем с радаров и получим преимущество.

— Ладно, — сказал Ханс, подумав. — Делай. Шумни, когда закончишь.

Гейл вызвал подходящий код, видимость смазалась и сменилась розоватым переливом, разложившимся в ряд подрагивающих струн — устройство скафандра было примитивным для их уровня. Гейл вошел и двинулся по визуализированным цепям, инвентаризируя их содержимое. Маячок он нашел сразу, это было нетрудно: приемник ловил сигналы от спутников Аайи и позиционировал своего владельца в системе координат, был запитан от автономного аккумулятора аварийной системы скафандра, которая не использовалась до момента возникновения нештатной ситуации. Гейл отключил свой маяк, переместился в скафандр Ханса и сделал то же самое для него. После этого встроился в систему связи, чтобы подать Хансу сигнал, когда заметил нечто странное: среди схемы знакомых устройств одна линия выглядела чужеродной. Ее толщина и свечение не принадлежали системе скафандра, она выглядела живой и наполненной странной вибрацией. Он проследовал за ней и уперся в непонятный узел, которого не было в схеме скафандра. Линия пересекала сама себя, стягивалась клубком и на выходе превращалась в целый пучок нитей, опутавших систему внутренней связи скафандра тончайшими щупальцами. Ничего подобного Гейл раньше не видел. Линия, словно ощутив его внимание, увеличилась в сечении, изменила яркость и замедлилась до того, что Гейл определил в ней структурные единицы, которые про себя обозвал «квантами» за неимением синонима. «Кванты» почти замерли, и Гейл решил, что это подходящий момент проверить, какая из линий является наследницей исходной, а какие — ложными. Он коснулся «гостьи» и переместился внутрь блока, увидел там модулятор обманок, как вдруг неожиданно основная линия стала слабеть, а обманки наливаться энергией. Гейл с немыслимой для себя скоростью встроился в остаточные явления «гостьи», его рвануло вперед, он увидел приближающуюся к нему стену, обычную, каменную, с прожилками из слюды или кварца. От удара его, или то, чем он был в этот момент, перевернуло в воздухе, и в момент поворота он увидел низкий край кратера и огромное количество сверкающих металлических предметов, после этого его швырнуло назад с той же скоростью, с какой втянуло, и он снова осознал себя частью системы связи скафандра, а потом и человеком.

— Гейл, — услышал он вздрагивающий голос Ханса, — дыши.

На грудь Гейлу снова навалилось что-то тяжелое, ощутимое даже сквозь скафандр, оно дергало и давило его до тех пор, пока он не набрал воздуха в грудь и не попытался сопротивляться. Ханс сопел ему через динамик прямо в ухо, и Гейл столкнул с себя его руки, уцепился за его рукав и сел.

— Что случилось? — заорал на него Креббер. — Почему ты отрубился?

Гейла снова повело в сторону, но он успел опереться спиной на камень.

— У нас в скафандрах жучки, — сказал он Хансу. — Джо знает, где мы находимся, и слышал все, о чем мы говорили все это время. Каждое слово. С самого начала.

— Господи, — прошептал Ханс.

— Это не самое страшное.

— Не самое? Есть что-то хуже?

Гейл втянул в себя воздух со свистом.

— Индеец Джо — дрифтер, — сказал он. — И, похоже, очень крутой.

В динамиках раздался сухой металлический щелчок, и кто-то одобрительно присвистнул. Ханс и Гейл синхронно обернулись и уперлись взглядами в направленное на них дуло бластера. Бластер был настоящий, боевой, и держал его в руках человек, одетый в точно такой же скафандр, как они. Человек сидел на верхних камнях, сквозь стекло шлема можно было различить только нос и тонкие губы.