Давид Серван-Шрейбер - Антирак. Новый образ жизни

Это было в восьмидесятые годы. Врачи из американской университетской больницы собрались послушать известного психолога, который изложил результаты своих исследований, касающихся связи между раком и стрессом. Психолог возбужденно рассказывал о данных, которые свидетельствовали о том, что психологические факторы оказывают воздействие на рост опухолей. Но как только ему начали задавать вопросы, взорвался довольно раздражительный хирург, сидевший прямо перед ним: «Вы что, серьезно верите во всю эту чепуху?» Реакция этого хирурга отражала общую позицию того времени. До последнего времени никто всерьез не связывал чисто психологические факторы и биологию организма, а следовательно, не понимал, как они могут оказывать влияние на заболевания.

Сегодня, более чем двадцать лет спустя после этого случая, эту связь продолжают оспаривать некоторые ученые, включая медицинских психологов, специализирующихся в области психоонкологии. Саму идею, что психика может влиять на рак, они воспринимают как беспочвенные фантазии или даже мистическую веру. Недавно появившиеся научные обзоры в этом ключе указывают, что качество жизни онкобольных, получивших психотерапевтическое лечение, улучшается, но затем все равно следует утверждение: «Мы на сегодняшний день не имеем доказательств, что существует связь между психическими процессами, психотерапевтической работой и прогрессированием болезни» (1).

Рис. 15. Лейкоциты атакуют раковую клетку (более крупная). На их активность влияет наше эмоциональное состояние, а они, в свою очередь, влияют на работу мозга. Таким образом, клетки иммунной системы являются частью того, что доктор наук Кэндис Перт называет «подвижным мозгом».

Действительно, результаты, получаемые при изучении связи между психологией и раком, всегда дают простор для интерпретаций, так как, хотя и основаны на глубоких наблюдениях, больше зависят от интуиции, чем от твердых доказательств. Две тысячи лет назад римский врач и естествоиспытатель, классик античной медицины Гален заметил, что подавленные люди особенно предрасположены к болезни. В 1759 году один английский хирург писал, что рак сопровождает «жизненные катастрофы, приносящие большие неприятности и горе» (2). В 1846 году руководители британского здравоохранения полагали, что «умственное страдание, внезапные перемены судьбы и обычная мрачность характера представляют собой самую серьезную причину болезни». Автор той публикации, известнейший специалист Х1Х века в области рака доктор Уолтер Хайл Уолш, добавил к этому и свое личное наблюдение: «Мне приходилось встречать случаи, в которых связь между стрессом и болезнью казалась настолько ясной, что я решил: ее оспаривание будет выглядеть как борьба со здравым смыслом» (3).

Исследования показали, что большинство женщин, у которых был диагностирован рак, убеждены в том, что их болезнь является результатом большого жизненного стресса, такого как аборт, развод, болезнь ребенка или потеря работы, имеющей для них большое значение (4). Что мы должны думать? Имеется ли причинная связь между неизбежными жизненными драмами и началом болезни? Может быть, мы и впрямь доводим себя до ручки»?

Пытаясь найти ответ на этот вопрос, я пришел к некоторым заключениям, которые помогают мне противостоять болезни и которые со временем оказались полезными и для моих пациентов. Именно об этом я и хотел написать в данной главе.

«Семени» рака в виде аномальной клетки обычно требуется от пяти до сорока лет, чтобы стать видимой злокачественной опухолью. Это «семя» возникает в здоровой клетке из-за мутаций в генах, которые происходят из-за радиации, воздействия экологических токсинов или других канцерогенных веществ (например, бензапирена из сигаретного дыма). Никакой психологический фактор сам по себе не может создать «семя» рака. Другими словами, ничто не позволяет нам считать, что психическая травма может быть единственной причиной рака.

Однако, как и в случае с питанием, физическими упражнениями, качеством воды и воздуха, психологическое состояние может значительно влиять на «почву», на которой развивается рак . Большая часть пациентов, которых я знаю, вспоминают период постоянного стресса, длившийся месяцы или годы перед тем, как у них был обнаружен рак. Обычно это были тяжелые испытания, порождавшие ужасное чувство собственной беспомощности. Многие из нас сталкивались с хроническими конфликтами, которые, казалось, невозможно разрешить, или с непосильными обязательствами, приводящими к ощущению нехватки кислорода. Эти ситуации не вызывают рак, но, как замечено в статье, опубликованной в 2006 году в журнале «Nature Reviews Cancer» , сегодня нам хорошо известно, что они могут дать ему возможность развиться быстрее (5).

Факторов, способствующих раку, так много и они настолько различны, что никто и никогда не должен винить себя в том, что заболел. Если бы ваша кошка заболела раком, вы бы никогда не сказали, что это вина кошки. Однако у любого, кому поставлен диагноз «рак», есть возможность научиться жить по-другому и тем самым помочь себе. Именно это предстояло сделать и мне.

Я родился старшим сыном старшего сына. Сразу после рождения меня отлучили от материнской груди, посчитав, что моя мать слишком неопытна. Я был передоверен яслям, няне и детской смеси — эта система считалась «более современной и прогрессивной» в отношении ребенка, «которому предстоит продолжить род». Я много плакал, как я сейчас понимаю, из-за того, что мне нравилось находиться в руках матери, а не в каком-то подобии инкубатора за звуконепроницаемым стеклом.

Моей матери было двадцать два года, когда она меня родила. Несмотря на ее интеллект и характер, она была всего лишь ребенком по сравнению со своим тридцатисемилетним мужем, который управлял самым известным общественно-политическим журналом страны. Очень скоро моя бабушка со стороны отца постановила, что моя мать недостаточно компетентна, чтобы заботиться о ее внуке, — и меня передали няне, которая стала у нас жить. Мама ужасно страдала от этой разлуки. Она помнит, как среди ночи из ее груди текло молоко, но ей запрещали подходить ко мне. В течение последующих лет нам так и не удалось исцелить наши отношения — слишком много было страданий и лишений.