Карл Виттфогель - Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Тотальная власть утверждает себя расчётливо и разборчиво. И она помогает утвердиться тем, от кого можно ожидать удовлетворения потребностей аппаратного государства. При таком ходе развития событий кандидат должен обладать соответствием со знаком 'плюс'. ...Что это за 'плюс'?

Те, кого выбирают для продвижения по службе, могут быть необычайно талантливыми, и это, конечно, желательно. Но все они должны преуспеть в ключевом аспекте тоталитаризма: тотальном и искусном подобострастии. Этот навык мог выражаться либо ловкими идеологическими или церемониальными способами (как это имело место в конфуцианском Китае и индуистской Индии), либо прагматично и открыто (как это имело место во многих других гидравлических цивилизациях). Но суть была везде одинакова; и высшие манипуляторы тотальной власти считали бы себя глупцами, если бы не требовали наличия у подданных этого навыка, который, с точки зрения правителей, имел жизненно важное значение.

Социальная подвижность в гидравлическом обществе не идентична социальной подвижности на обрабатываемой рабами плантации. Тем не менее некоторые особенности последней интересны для сравнения с первой. Собственник плантации может возвысить самых низких рабов до уровня своих старших работников или личных слуг, но осознание этой возможности не способствует пробуждению духа независимости среди их товарищей. Напротив. Тот факт, что продвижение по службе предлагается по существу тем, кто безропотно покорны, побуждает меркантильное большинство рабов проявлять театральное подобострастие.

С другой точки зрения, особенность социальной подвижности в гидравлическом обществе свидетельствует об особенности его правящего класса. Фактически этот правящий класс является замкнутым классом. Люди низших классов могут пополнить его ряды только по желанию признанных представителей этого класса. В этом отношении он подобен феодальной знати и отличается от высших классов современного индустриального общества, основанного на праве собственности.

Особенность гидравлического варианта закрытого правящего класса обусловлена главным образом тем, как этот класс организован. Активное ядро правящего класса гидравлического общества является жёстко сплочённым органом, в этом отношении оно отличается не только от современной буржуазии, но и от феодальной знати. Даже там, где в предпринимательских монополиях собраны видные представители верхушки буржуазии, мы не находим, что класс бизнесменов полностью формально и иерархически организован так, как это было с вассалами феодальных стран. Организационное единство крупных феодалов достигало своего пика в их совместных (национальных) военных действиях, но масштабы этих действий и дисциплинарный контроль со стороны верховного лидера были очень ограниченными. По большей части феодалы решали свои собственные военные, экономические и социальные вопросы независимо друг от друга.

Люди, несшие службу при гидравлическом деспотизме, были организованы как постоянно действующий и высокоцентрализованный аппарат. В отличие от высшего буржуазного класса, который не имеет признанного лидера, и также в отличие от крупных феодалов, чей признанный лидер был первым среди равных при явно децентрализованном строе, представители гидравлического государственного аппарата считали своего правителя верховным лидером, который всегда безоговорочно определял их должности и задачи.

До возникновения современного индустриального аппаратного государства представители гидравлического правительства были единственным важным примером правящего класса, чьё оперативное ядро постоянно функционировало как организованный, централизованный и полувоенный элемент системы.

Даже грозный авторитарный орган власти не может достигнуть тотального господства до тех пор, пока значительные компенсационные силы оказывают на него сдерживающее или контролирующее влияние. В Афинах в эпоху правления Перикла и в современной индустриальной демократической стране армия является авторитарной организацией, её командиры требуют беспрекословного подчинения, и у них есть средства для того, чтобы обеспечить такое подчинение. Но в каждом конкретном случае армия подчиняется решениям всеобщего демократически созданного политического органа власти.

Очевидно, что ни одно общество не обходится без авторитарных элементов, но в демократическом обществе такие элементы доступны наблюдению и контролю. Осознание этого факта имеет важное значение для правильной оценки эффектов (и ограничений) авторитарных моделей в Большом Бизнесе, Большом Трудовом Союзе и Большом Правительстве, которые появляются в современных цивилизациях, основанных на праве собственности.

Абсолютистским правительствам позднефеодальной и постфеодальной Европы пришлось столкнуться с такими силами, как организованная знать, церковь, гильдии и растущие капиталистические средние классы. Эти правительства были достаточно авторитарными, и они упорно стремились применять исключительную (тотальную) власть. Но в целом они не смогли достигнуть этого, потому что были не в состоянии добиться монополи в социальном руководстве.

Социальное руководство могут осуществлять несколько групп или классов, которые по-разному совмещены друг с другом. Или одна группа или класс может осуществлять его монопольно. Очевидно, что поведение группы, которая осуществляет монопольное руководство, отличается от поведения группы, которая, несмотря на превосходство в силе, не способна подавить своих противников.

В постфеодальной Европе и Японии государственная власть и активная (предпринимательская) собственность породили несколько высших классов, и ни одному классу не удалось добиться исключительного (тотального) превосходства. В последнее время собственники земли и капитала сталкиваются с новым типом противников: собственниками особого вида имущества, рабочей силы. Сегодня рабочие открыто оспаривают политическое и социальное руководство старых высших классов.

Развитие гидравлического общества шло другим курсом. Там рост имущих классов - ремесленников, купцов и собственников земли - не приводил к росту конкурирующих высших классов. В полусложных и сложных гидравлических обществах ранжированные чиновники принимали как нечто неизбежное, а в какой-то мере и как нечто желательное, наличие богатых людей, которые были отделены от правительства. Но даже когда эти люди были достаточно многочисленны для того, чтобы представлять собой некий класс, они не конкурировали с бюрократическим высшим классом в социальном и политическом руководстве. Не конкурировали, потому что не имели возможности участвовать в серьёзной политической борьбе. Ни на начальном этапе, ни позже эти владельцы независимой малой или крупной собственности не добились успеха в координации своих сил для создания политически эффективной национальной организации, противостоящей правительству.