Карл Виттфогель - Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти

Маркс сделал этот шаг назад в 1850-е годы, в то самое время, когда он признал классическую концепцию азиатского общества. В 60-е и 70-е годы этот регресс продолжился. Сравнение первого тома 'Капитала' и его сочинений 1853 и 1857-58 годов показывают, что на начальном этапе он более строго обращался с гидравлическим аспектом деспотизма Востока. Многочисленные отрывки в 'Капитале' и 'Теориях прибавочной стоимости', которые выявляют контраст между Восточными условиями и античными, феодальными и/или капиталистическими, показывают и более позднее решение Маркса рассматривать азиатское общество как особую институциональную структуру, и его нежелание обсуждать управленческий аспект деспотизма Востока.

В трудах позднего периода он подчеркнул техническую сторону крупномасштабных водных сооружений там, где ранее подчёркивал их политическое назначение. Теперь он совместно рассматривал контроль водных ресурсов 'в Египте, Ломбардии, Голландии и т.д.', тогда как ранее отличал централизованные и деспотические правительства Востока от 'добровольных ассоциаций' Фландрии и Италии, основанных на частном предпринимательстве. Теперь он упоминал об агрогидравлической функции одного государства, Индии, тогда как ранее говорил о его 'экономической функции' как свойственной 'всем азиатским правительствам'.

Часто цитируемый отрывок из первого тома 'Капитала' явно показывает проблему правящего класса в обществе Востока. На самом деле, однако, этот отрывок делает вопрос неясным, вводя то, что с марксистской точки зрения является наиболее своеобразным фактором экономического господства. Приложением к фразе 'регулирование воды в Египте' является следующее примечание: 'Необходимость вычислять периоды подъёма и спада воды в Ниле создала египетскую астрономию, а вместе с тем господство касты жрецов как руководителей земледелия'. Делая астрономию основой экономического руководства, Маркс отбросил стандартный критерий: контроль над средствами производства. А подчёркивая наследственный ('кастовый') статус 'руководителей' более, чем их классовую принадлежность, он ещё сильней запутал суть дела [273].

Сверх того, в третьем томе 'Капитала' он утверждал, что 'так же, как в деспотических государствах, труд по надзору и всестороннее вмешательство правительства' требуются для 'выполнения общих задач, вытекающих из природы всякого [так!] общества, а также специфических функций, вытекающих из противоположности между правительством и народными массами'.

Написав это, Маркс скрыл специфические управленческие функции деспотического государства Востока, которые в 50-х годы так сильно заинтересовали его.

Регресс Маркса в трактовке азиатского общества известен мало. Регресс Энгельса обсуждался широко. Действительно, частые ссылки на некоторые отрывки из его книги 'Происхождение семьи, частной собственности и государства' скрывают тот факт, что с 1853 года до своей смерти в 1895 году Энгельс в основном поддерживал теорию общества Востока.

Уже отмечалась та роль, которую вначале играл Энгельс при разъяснении понимания Марксом гидравлического аспекта Востока и справедливости 'азиатской' интерпретации Индии и России [274]. В своей критике Евгения Дюринга ('Анти-Дюринг') он пошёл дальше Маркса, предполагая, что выполнение важных 'социально-административных функций' может привести к формированию 'правящего класса'. И он подчеркнул эту точку зрения, отметив, что каждое из множества 'деспотических правительств в Персии и Индии, последовательно расцветавших, а потом погибавших, знало очень хорошо, что оно прежде всего - совокупный предприниматель (Gesamtunternehmerin) в деле орошения речных долин, без чего там невозможно было бы какое-либо земледелие'. В своей критике Дюринга, а также в своей книге о семье Энгельс противопоставлял 'домашнее рабство' Востока 'рабочему рабству' античности. И в отрывке, вставленном в третий том 'Капитала', опубликованный в 1894 году, через одиннадцать лет после смерти Маркса, он описал крестьян Индии и России как эксплуатируемых, из которых безжалостно 'выжимали налоги их деспотические правительства'.

Эта перспективная тенденция была прервана двумя крупными отклонениями: одно проявляется в 'Анти-Дюринге', другое - в 'Происхождении семьи, частной собственности и государства'.

В 'Анти-Дюринге' Энгельс высказал идею двойного происхождения государства и его правящего класса. В первом случае эти две силы возникли из-за чрезмерной политической власти, во втором - из-за роста частной собственности и основанного на частной собственности производства. Первый ход развития предусматривал возрастание важных социально-административных функций и способность руководящих лиц противостоять общественному контролю до такой степени, что первоначальные 'слуги' общества становились его 'хозяевами'.

В этом контексте Энгельс упоминает 'Восточного деспота или сатрапа, греческого родового вождя, кельтского главу клана и прочих'. Два приведённые им примера из западного мира напоминают идеи Маркса о социальном господстве, основанном на военно-политической функции. Согласно Марксу, этот тип господства вскоре уступил господству, основанному на частной собственности и на порождённом этой собственностью труде (рабском и крепостном труде). Только при деспотизме Востока повсюду на длительный срок распространилось социальное господство, основанное на общественной деятельности.

Хотя Энгельс в 'Анти-Дюринге' дважды отметил огромную живучесть деспотизма Востока ('тысячи лет'), он не разобрал этот момент ни на одном примере. Но сперва он перечислил деспотов Востока, а позже, говоря о деспотических режимах Персии и Индии, отметил их 'социально-административную' функцию: их 'первой обязанностью было общее поддержание ирригации на всём протяжении долин'. Энгельс даже отметил, что господство, основанное на социально-административной функции, объединяло 'отдельных правящих лиц в правящий класс'.

До этого момента изложение Энгельса, несмотря на отсутствие проницательности, было правильным с научной точки зрения и согласовывалось с той версией классической концепции общества Востока, которой придерживался Маркс. Столь же правильным и опять же согласованным с соответствующими идеями Смита, Милля и Маркса было его утверждение о втором способе происхождения классов и государства: рост производства, основанного на рабском труде, и частной собственности на рабов привели к росту правящего класса, опиравшегося на частную собственность; и это развитие открыло путь для эволюции, которая вела от Древней Греции классического периода и Римской империи к 'современной Европе'. И это также привело к появлению типа государства, которое из-за непримиримых противоречий в новой экономике, основанной на частной собственности, использовалось имущими классами для того, чтобы защитить своё привилегированное положение.