Павел Айдаров - Преступление Галилея, или Оболганный Аристотель

Е. Но ведь Аристотель не проводил никаких экспериментов.

Ф. Откуда мы знаем, что он проводил, а что нет. Он ничего не говорит о методе, которым получены его результаты, а лишь озвучивает их. Аристотель опирался на опыт не меньше…

Е. Аристотель опирался на одни рассуждения, а Галилей противопоставил им опыт!

Ф. Даже в самом «Диалоге» написано, что для Аристотеля главным был чувственный опыт… У Галилея же рассуждений не меньше, чем опыта. К тому же перипатетики – например, в дискуссии о плавающих телах – противопоставляют опытам Галилея свои.

Е. В дискуссии о плавающих телах перипатетики утверждали, что лёд плавает исключительно благодаря своей форме. Они даже не удосужились проверить, что плавание льда не зависит от формы, а лишь твердили про авторитет Аристотеля.

Ф. А Вы читали эту дискуссию?

Е. Я читал работу Галилея о плавающих телах, а также описание этой дискуссии во многих работах.

Ф. А сами работы перипатетиков?

Е. Они на русский не переведены. Нечего тратить время на перевод такой чуши.

Ф. Всё дело в том, что эта дискуссия отнюдь не была о плавании льда, а относительно льда перипатетики вовсе не утверждали, что он плавает благодаря своей форме. Про опору на авторитет Аристотеля – тоже явно всё преувеличено…

Е. Вы хотите сказать, что везде эта дискуссия описывается неверно?

Ф. Неверно и предвзято. Дискуссия была о телах, которые тяжелее воды, но всё равно удерживаются на ней. Перипатетиков же выставляют недоумками, которые не знали, что более плотные тела тонут. Они это прекрасно знали, просто вопрос был не в этом.

Е. Не может быть такого! Ведь очень солидные историки науки пишут совсем другое.

Ф. Тем не менее, это так.

Е. Если то, что Вы говорите, – верно, то умами многих учёных владеет какое-то большое заблуждение. Я не могу в это поверить. Науке свойственна строгость. Если бы это заблуждение существовало, то оно давно бы всплыло.

Ф. «Заблуждение» – это ещё мягко сказано… Меня тоже удивляет, почему столько веков на это не обращали внимание…

Е. Вы говорите, что эксперимент существовал и ранее. Так что, в плане методологии Галилей ничего нового вообще не внёс?

Ф. Единственное новшество, которое ему можно приписать, – это идеализация . Он всё время в воображении рисует идеализированный мир, который весьма близок миру идей Платона. Да и вообще, мне показалось, что галилеевский Сальвиати очень похож на платоновского Сократа – Галилей здесь просто подражает Платону. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что Галилей просто применяет платоновскую философию к физике. И это вдвойне интересно в связи с тем, что Галилей занимался дискредитацией философии.

Е. Философии Аристотеля.

Ф. А вместе с тем и вообще теоретического мышления… Галилей поливает грязью Аристотеля, но украдкой заимствует у него идеи. Сам опирается на философскую теорию Платона, но выступает против теоретизирования…

Е. Вы считаете Галилея последователем Платона. Наука же Нового времени во многом опиралась на Галилея…

Ф. Не так уж и много, как принято считать…

Е. Я веду вот к чему: не хотите ли Вы сказать, что постгалилеевская наука – это идеализм?

Ф. Интересная тема для размышлений… Но что точно можно сказать, так это то, что постгалилеевская наука всё более и более старалась игнорировать теорию. Если Аристотель старался объединить все факты и теоретические положения в единую теорию, то у Галилея этого совсем нет. Его сочинения – это либо просто изложение данных наблюдения, либо полемика с оппонентами. В последних же двух главных работах эта полемика приобретает образный характер и происходит уже между воображаемыми персонажами. Галилей не строит теорию. Позже некоторые представители науки возвели это в норму, однако такая установка приводит лишь к тому, что плодится огромное множество противоречащих друг другу фактов и положений. Между тем вся эволюция физики, как показал это в одном из своих сочинений Эйнштейн, идёт именно по пути разрешения противоречий между теориями – в поиске как бы единой, объединяющей теории. Обычная теория снимает противоречия между разрозненными фактами, а единая теория – между разными теориями. Путь Галилея – прямо противоположный. Но тем путём, по которому шла эволюция физики, можно сказать, шёл именно Аристотель, а не Галилей.

Е. Всё то, что Вы говорите, противоречит общепринятому. Вы можете это доказать? Так, чтобы были предоставлены цитаты: вот говорит Аристотель, а вот говорит Галилей, искажая его мысли.

Ф. Я целую книгу о Галилее написал, и половина книги как раз посвящена этому.

Е. Как называется книга?

Ф. «Преступление Галилея, или Оболганный Аристотель»

Е. Где её можно прочитать?

Ф. Вот она – читайте.

Что стоит в центре мироздания: Земля или Солнце? Какое из двух представлений об устройстве мира является верным: геоцентрическое , согласно которому неподвижная Земля является центром мироздания, или гелиоцентрическое , которое утверждает, что Земля вместе с другими планетами обращается вокруг Солнца? Оба эти представления возникли ещё в античности, при этом более распространённой стала геоцентрическая точка зрения.

Впервые с геоцентризмом мы встречаемся в учении Анаксимандра (VI в. до н. э.). Землю он считал неподвижной и находящейся в центре мироздания. Вокруг Земли вращаются небесные сферы , на которых находятся светила. Саму же Землю он представлял в форме барабана, плоские поверхности которого обращены к полюсам. При этом Земля ничем не поддерживается и парит в воздухе – это объясняется её центральным местоположением и равной удаленностью от крайних пределов. Вместе с тем в господствующем воззрении того времени Земля представлялась в виде плоского диска, покоящегося на воде – это воззрение приписывается Фалесу.

Ученик Анаксимандра Анаксимен, не соглашаясь со своим учителем, вернулся к воззрению о Земле как плоском диске. К заслугам Анаксимена относится то, что он впервые отделил планеты от неподвижных звёзд. Также им был дан господствующий долгое время порядок расположения планет от Земли (Луна, Солнце, планеты, неподвижные звёзды). Анаксимен первым допустил твёрдость небесных тел (наподобие Земли), но вместе с тем утверждал и твёрдость небосвода. Им была развита теория Анаксимандра о сферах, теперь принимавших вид хрустального небесного свода , который «как шапочка вокруг головы»» вращается вокруг окружности Земли, и к которому «как гвоздями» прикреплены звёзды. При этом Солнце, исчезая из виду, не уходит под плоский диск Земли, как считалось ранее, а движется по его окружности; скрывается же оно по причине того, что заходит за северный полюс, представляющий собой возвышенность. Диск Земли парит в воздухе благодаря своей плоской форме – подобно всем плоским телам, не рассекая воздух, а его «замыкая»: воздух становится «заперт и неподвижен». Аристотель раскритиковывал такое воззрение, говоря, что основную роль в этом «запирании» играет огромный размер Земли, из-за которого у воздуха остаётся мало места для прохода – подобно тому, как вода задерживается в клепсидрах (водяных часах) – а раз так, то же самое мы можем наблюдать и при допущении шарообразной формы Земли.