Дэвид Харви - Социальная справедливость и город

Этот последний смысл целостности достаточно разительно отличается от двух предыдущих, и именно эта концепция разделяется и Марксом, и Пиаже. Оллман (Ollman, 1972) показывает, как этот взгляд на вещи влияет на наше представление о взаимоотношениях между элементами и между элементами и целостностью. Целостность стремится формировать свои части таким образом, чтобы каждая часть работала на сохранение жизни и общей структуры целого. Капитализм, например, стремится формировать элементы и отношения внутри таким образом, чтобы воспроизводиться. Следствием этого является то, что каждый элемент (подобно монаде Лейбница) отражает все характеристики целостности, потому что является локусом сети отношений внутри целостности. Концепции вроде рабочей силы и прибавочного продукта необходимо рассматривать, например, как отражения всех социальных отношений, сложившихся внутри данного способа производства. Но эти отношения необязательно будут находиться в гармонии друг с другом. Часто они противоречат друг другу, и из этого противоречия вырастает конфликт. Трансформации происходят путем разрешения этих конфликтов, и при каждой трансформации целостность реструктурируется, а эта реструктурация, в свою очередь, меняет обозначение, смысл и функции элементов и отношений внутри целого. Вместо старых конфликтов и противоречий возникают новые.

Как следует из марксистской онтологии, исследование должно быть направлено на выявление правил трансформации, согласно которым общество постоянно реструктурируется, а не нахождение «причин» в узком смысле, которое вытекает из допущения атомистической связи, или определение «стадий» или «описательных законов», управляющих эволюцией целостности, независимо от ее частей. Маркс, таким образом, направляет наше внимание на процесс внутренней трансформации в обществе. Он не говорит о причинах в их общепринятом смысле слова и не предлагает историцистскую эволюционную схему, как некоторым может показаться. Переход от феодализма к капитализму, например, — это не шаг к произвольно выбранной эволюционной схеме, которая пригрезилась Марксу, этот переход должен пониматься как трансформация внутри общества, необходимая для преодоления напряжения и противоречий, скопившихся в феодальном обществе. Диалектический материализм, опять же, — не доктрина, произвольным образом приложимая к феноменам с целью интерпретации их смыслов, а метод, с помощью которого можно выявить правила трансформации, по котором общество реструктурируется. Марксистская диалектика, как отмечают и Альтюссер (Althusser, 1969), и Годелье (Godelier, 1972), в корне отличается от диалектики Гегеля, так как Гегелю, среди прочего, не хватало адекватной концепции целостности, которая могла бы превратить диалектику из произвольно применяемого и выхолощенного в действительно ценный инструмент.

Пока мы обращались с целостностями и структурами так, как если бы они были синонимами, и не уделили внимание выделению различий между ними. Было бы слишком легкомысленно утверждать, что целостность — это просто все сущее, и внимательное изучение работ Маркса указывает, что он никогда не придерживался такого видения. Скорее он предполагает, что отдельные структуры существуют внутри целостности и эти структуры могут быть четко отделены друг от друга. Структуры — это не «вещи» или «действия», и мы не можем, следовательно, судить об их существовании по наблюдению. Определить элементы реляционно (в системе отношений) — означает описать их без обращения к прямому наблюдению. Смысл наблюдаемых действий, таких как распил бревна, утверждается в соотнесении его с более широкой структурой, частью которой это действие является. Его интерпретация будет зависеть от того, помещаем ли мы это действие в систему капитализма или социализма, соотносим ли мы его с другими структурами (экологической системой, например). Структура должна определяться, следовательно, как система внутренних отношений, которая в процессе бытия структурируется по собственным правилам трансформации. Из этого следует, что структура должна быть определена через понимание правил трансформации, которые ее формируют. Из этого мы можем вывести два различных способа взаимосвязи между структурами.

Структура высшего порядка может получиться из структуры низшего порядка путем трансформации. При этих условиях иерархия структур может возникнуть в процессе внешней дифференциации. Структуры высшего и низшего порядка, следовательно, могут сосуществовать. Это кажется вполне разумной трактовкой взаимоотношений между, скажем, ньютоновской механикой и теорией относительности или между системой местного управления и системой общенационального управления. Но такой иерархический взгляд, кажется, не годится для интерпретации взаимоотношений, скажем, между способом производства и экологической структурой. В последнем случае мы не можем получить одну структуру из другой путем трансформации. Это приводит нас к правилу: структуры могут рассматриваться как отдельные и различающиеся сущности в случае, если не существует способа трансформации одной структуры в другую. На самом деле история идей полна примеров обнаружения трансформаций, объединивших структуры, казавшиеся до этого независимыми (таких примеров много в математике). Но в целом представляется более благоразумным рассматривать структуры как отдельные друг от друга до тех пор, пока не будет распознана трансформация.

Одним из следствий этого правила является то, что мы должны проводить четкое различие между противоречиями внутри структуры и противоречиями между структурами. Мао Цзэдун (Mao Tse-tung, 1966), например, различает противоречия между людьми (между представителя интеллектуального и физического труда, например) и противоречия между людьми и их врагами (разные подходы к собственности, например). Два разных вида противоречий демонстрируют разные виды проблем и требуют разных мер для их разрешения. Годелье недавно усилил эту точку зрения подробным рассмотрением противоречия в работах Маркса (Godelier, 1972). Он полагает, что многие противоречия, описанные Марксом, были противоречиями внутреннего характера, но некоторые из наиболее фундаментальных противоречий должны рассматриваться как противоречия между структурами. Например, структура производительных сил приходит в противоречие со структурой производственных отношений — конфликт, который выражается во все более общественном характере капиталистического производства и неизменно частном характере капиталистического контроля и потребления. Подобным же образом, надстройка, о которой часто пишет Маркс, должна рассматриваться как состоящая из отдельных структур (политической, идеологической, законодательной и т. п.), ни одна из которых не может быть выведена из другой или из структур экономического базиса общества путем трансформации. Но говорить, что структуры могут быть четко отделены друг от друга, — не значит утверждать, что они действуют автономно, не взаимодействуя друг с другом. Самостоятельно протекающие эволюции в надстройке, таким образом, тоже являются источником противоречий, при этом часто встречается фундаментальный конфликт между экономическим базисом и структурами надстройки. Настаивая на первичности экономического базиса, Маркс имел в виду две вещи. Во-первых, он полагал, что отношения между структурами и сами структурированы внутри целостности. При конфликте между эволюцией экономического базиса общества и элементов надстройки именно последняя должна подчиниться, адаптироваться или погибнуть. Некоторые структуры поэтому могут расцениваться как более базовые, чем другие внутри целостности. Следовательно, структуры могут быть проранжированы в зависимости от их значимости. Маркс явно пришел к выводу, что условия производства и воспроизводства материальной жизни являются основополагающими — он убежденно отстаивает эту точку зрения наиболее последовательным образом. И это привело его к его второму тезису. Когда мы пытаемся рассматривать общество как целостность, тогда практически все должно быть связано со структурами экономического базиса общества. Другими словами, именно производство и воспроизводство материальной жизни являлось исходной и конечной точками при рассмотрении взаимоотношений между структурами внутри целостности. Занимая такую позицию, можно было вычислить правила трансформации, по которым, казалось бы, самые разные структуры участвуют в процессе структурирования и реструктурирования общества как целого.