Елена Грузнова - На распутье Средневековья: языческие традиции в русском простонародном быту (конец XV–XVI вв.).

Наличие синкретичности мышления в наибольшей степени характерно для переходных эпох, в число которых входит и Средневековье. Это прекрасно показал А. Я. Гуревич на примере западноевропейских данных. «…„Беспримесной“ народной культуры в Средние века уже не существовало. В сознании любого человека эпохи, даже самого необразованного и темного, жителя „медвежьего угла“, так или иначе, имелись какие-то элементы христианского, церковного мировоззрения, сколь ни были они фрагментарны, примитивны и искажены. С другой стороны, в сознании даже наиболее образованных людей, опирающемся на Священное писание и прошедшем выучку у патристики, библейской экзегетики и аристотелизма, не мог не таиться, пусть в угнетенном, латентном виде, пласт народных верований и мифологических образов. Соотношение всех этих компонентов у образованной элиты и необразованной массы, разумеется, было различным, но многослойности и противоречивость сознания – достояние любого человека той эпохи, от схоласта, церковного прелата и профессора университета до простолюдина. Потому-то мы и можем найти это смешение, симбиоз в неразрывном единстве на всех уровнях средневековой духовной жизни». [29] Гуревич А. Я. Средневековый мир… С. 13. Так, например, «в исландских источниках упоминаются люди „смешанной веры“: они посещали церковь и поклонялись Христу, но в решающие моменты жизни, когда нужда в содействии сверхъестественных сил ощущалась особенно сильно, обращались к Тору и магическим средствам». [30] Там же. С. 46. По мнению исследователя, это происходило из-за того, что «магическое отношение к миру было в период Раннего Средневековья не простым „пережитком“ язычества, а важной чертой мировоззрения и практики сельского населения». [31] Там же. С. 48.

Не беремся судить о положении дел в Западной Европе, но для России данное утверждение справедливо не только в отношении всего Средневековья, но и для гораздо более позднего времени, включая начало XX в., реальностью которого, по словам В. П. Даркевича, были «разные уровни религиозного сознания в пределах единой культуры-веры». [32] Даркевич В. П. К вопросу о «двоеверии» в Древней Руси // Восточная Европа в древности и средневековье: язычество, христианство, церковь. Чтения памяти В. Т. Пашуто: тез. докл. М., 1995. С. 13.

Следует подчеркнуть, что явление синкретизма обнаруживается уже в тех древних обществах, в которых язычество достигает достаточно высокого уровня развития. Во всяком случае Русь имела с ним дело, по крайней мере, с конца X в. Это подтверждается рядом реформ Владимира Святого, направленных, согласно Повести временных лет, сперва на создание единого языческого пантеона подвластных великому князю племен, а затем на поиск веры, максимально согласующейся с обычаями предков. [33] Повесть временных лет. Изд. 2, испр. и доп. СПб., 1996. С. 37–49. Последние служили отправной точкой для определения отношения к той или иной религиозной системе: «руси есть веселие пити», «отьцы наши сего не приняли суть». [34] Там же. С. 48–49.

Вероятно, именно поэтому одна из представительниц отечественной этнографии Т. А. Бернштам под язычеством понимает «слой воззрений внехристианского происхождения или архаические формы синкретизма». [35] Бернштам Т. А. Русская народная культура и народная религия // СЭ. 1989. № 1. С. 99, примеч. 3. Ведь главное предназначение последнего – достижение единства в многообразии. [36] Балакин Ю. В. Урало-сибирское культовое литье в мифе и ритуале. Новосибирск, 1998. С. 236–238. Ученые пока не пришли к единому мнению относительно наименования этого многоуровневого единства, поэтому в научной литературе мы можем столкнуться с такими его названиями, как «двоеверие», «троеверие», «синкретизм», подчеркивающими комплексность явления, а также «народное православие», «бытовое православие», «космическое христианство», «народная версия христианства», указывающими на решающее значение христианского компонента смеси. [37] См., напр.: Бернштам Г. А. «Бытовое православие» – феномен русской традиционной культуры // Религия и атеизм в истории культуры: тезисы докладов теоретической конференции. Л., 1989. С. 141–143; Смирнов М.Ю. О конфессиональной идентификации… С. 28–29; Региетов А. М. «Синкретизм» в современной научной терминологии… С. 7–8; Пушкарева Н. П. Этнография восточных славян в зарубежных исследованиях (1945–1990 гг.). СПб., 1997. С. 78; Конт Ф. Язычество и христианство в России: «двойная вера» или «тройная вера»? // Тысячелетие введения христианства на Руси. 988-1988. [Женева; М.], 1993. С. 167–175; Steindorff L. Memoria in Altrussland: Untersuchungen zu den Formen christlicher Totensorge // Quellen und Studien zur Geschichte des östlichen Europa. Bd. 38. Stuttgart, 1994. S. 40, 155.

А. Е. Мусин сделал подробный методологический анализ употребления в исследованиях наиболее старого и наиболее дискуссионного из предложенных терминов – «двоеверие». Источником его происхождения признают Слово святого Григория XII в., автор которого обличал современников из Византии и Малой Азии в том, что они «двоеверно живяху». А. Е. Мусин выявил две концепции трактовки названного понятия. Одна из них, выдвинутая в трудах В. С. Соловьева, Б. А. Рыбакова, 3. В. Ильиной, отчасти Е. В. Аничкова, понимает под двоеверием существование в рамках христианства на полуавтономных правах побежденного и приспособившегося к новой ситуации язычества. [38] Мусин А. E. К характеристике русского средневекового мировоззрения… С. 205. Французский этнограф П. Паскаль даже изобрел особый термин – «космическое христианство», отражающий, с его точки зрения, универсальность и самодостаточность соединения христианства с народной верой, сохранившей элементы язычества [39] См. в книге: Пушкарева Н. П. Этнография восточных славян… С. 78. . Другая трактовка ведет речь о христианском по своей сути синкретизме, особого рода творчестве, приведшем к обрусению христианства. Последний взгляд А. Е. Мусин обнаруживает в трудах Н. М. Гальковского, Б. Д. Грекова, Г. К. Вагнера, Д. С. Лихачева, Я. Н. Щапова, в поздних работах Е. В. Аничкова. Таким образом, обе позиции сходятся в понимании этого явления как синтеза двух разнородных начал, одно из которых трансформировало и подчинило себе другое. [40] Мусин А. Е. К характеристике русского средневекового мировоззрения… С. 205. Правда, «в разное время и в разной социальной среде содержание двоеверных новообразований могло иметь существенные отличия» и «в зависимости от конкретных условий преобладала либо языческая, либо христианская основа». [41] Мильков В. В., Пилюгина Н. Б. Христианство и язычество: проблема двоеверия // Введение христианства на Руси. М., 1987. С. 264–565. См. также: Смирнов П. А. Двоеверие как философская проблема. (На примере отечественной культуры): автореф. дис…. канд. филос. наук. М., 2002. С. 19–26.