Виктор Суворов - День М. Когда началась Вторая мировая война?

За девять месяцев, отведенных на короткую программу в других 55 летных школах, тоже нельзя подготовить полноценного летчика. Нельзя. Кстати, некоторые из летных школ, которые должны были готовить летчиков по девятимесячной программе, сразу переключались на программу военного времени – шестимесячную. Кировобадская летная школа тому яркий пример.

Не будем строить иллюзий относительно эффективности обучения даже в тех немногих двухгодичных училищах. Объявили: в мирное время – два года, в военное – один. В теории. А на практике «все двухгодичные авиационные учебные заведения преобразовывались в одногодичные» (В. С. Шумихин. Советская военная авиация. 1917–1941. С. 233).

Можно было объявить программу мирного времени хоть семилетней – все равно по такой программе никто уже не учится.

Представим себе, что мы с вами открыли птицеферму. Производительность нашего инкубатора, скажем, 150 тысяч кур в год (а на самом деле – больше). Один год производим, второй год, третий…

Не будем философствовать о том, мала или велика эта производительность (все относительно), а подумаем над вопросом чисто практическим: что с этими курами потом делать? Подумаем о реализации готовой продукции, о сбыте. А то затоваримся. А то получится самый настоящий кризис перепроизводства, которые бывают у капиталистов. Но мы-то не капиталисты. У нас хозяйство плановое, и сбыт у нас планируется заранее.

Шутки в сторону: если 7 декабря 1940 года советский авиационный инкубатор заработал на полную мощность, значит, Сталин решил начинать войну в 1941 году. Если Сталин не начнет войну к этому сроку, то уже к осени 1941 года пилотов-недоучек некуда будет девать. Мечты о 150 тысячах пилотов остались в прошлом – в 1940 году Советский Союз развернул такую сеть учебных заведений, которая готовила 150 тысяч пилотов в год .

Многие историки вынуждены были признать, что Сталин готовил вторжение в Европу, но, говорят они, это вторжение планировалось на 1942 год. Если бы это было так, то следовало конвейер притормозить и увеличить срок обучения пилотам-недоучкам. Количества нам в любом случае хвалило бы, а качество возросло. Но Сталин исходил из других сроков – выпускники летных школ были нужны ему уже в 1941 году. В огромных количествах.

Но, может быть, робко возражают некоторые историки, Сталин готовился к отражению агрессии? Может, все эти пилоты готовились для оборонительной войны?

Обратим внимание на даты. Гитлер принял окончательное решение напасть на Сталина 18 декабря 1940 года. Но германская промышленность не перешла на режим военного времени, и летчиков в Германии готовили по обычным программам.

Сталин принял окончательное решение напасть на Германию раньше. Перевод авиационного инкубатора в военный режим 7 декабря 1940 года – тому доказательство.

По большому счету, создание сталинского авиационного инкубатора началось за десять лет до 1941 года, еще в 1931 году, когда был брошен лозунг: «Комсомолец – на самолет!» В тот момент Гитлер еще не пришел к власти в Германии, и мог не прийти вообще.

А Сталин уже тогда готовил смертельный удар по Германии независимо от того, кто в Германии окажется у власти.

Фильмы, книжки, газетные статьи приучили нас к мысли о том, что в 1930-х годах молодежь валом валила в летные школы, что на призывных комиссиях отбоя не было от желающих служить в военной авиации. Так оно и было. Поначалу.

Через некоторое время желающих поубавилось, а потом они и вовсе перевелись. И сложилась ситуация: с одной стороны, в летные школы нужно набирать все больше народу, с другой стороны, желающих летать становится все меньше и меньше. Как же быть?

Вторая проблема заключалась в колоссальных расходах на содержание огромной армии летчиков, подготовленных в СССР в предвоенные годы. Количество летных школ росло, а с ним росло и количество подготовленных военных летчиков: если на 1 октября 1937 года в Красной Армии было 12 летных военно-учебных заведений, то на 1 января 1940 года – их было уже 18, на 1 сентября 1940 года – 28, на 1 декабря 1940 года – 41, на 22 июня 1941 года – 83 (Генерал-полковник авиации Батехин Л. Л. ВИЖ. 1983. № 8. С. 73. По данным ЦГАСА. Фонд 29. Опись 31. Дело 149. Лист 6).

Летчик – это офицер. Задумаемся: сколько жилья надо построить, чтобы обеспечить летчиков-выпускников 1940 года? А для выпускников 1941 года сколько потребуется?

Офицер-летчик получал вдвое больше денег, чем его пехотный «собрат» того же возраста и в том же звании. Это сколько же денег надо было выделить на содержание летчиков выпуска 1940–1941 годов?

Опять же, форма офицерская. Офицера-летчика положено по традиции одевать лучше, чем его пехотного «собрата». Например, у пехотного офицера тех времен – ворот на пуговках, а у летчика – галстук. Это сколько же галстуков прикажете припасти? Где соломоново решение, которое разом из всех проблем выход укажет?

Товарищ Сталин соломоновы решения находил для любой проблемы. А если не находил, были советники, которые подсказывали.

7 декабря 1940 года решение подсказал начальник Главного управления ВВС генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов: всем, кто окончил летные училища и школы, офицерских званий не присваивать . Пусть будут сержантами! Следовательно, квартир для новых летчиков строить не надо, денег больших платить им незачем, и в форму щегольскую наряжать их не стоит.

В некоторых странах военные летчики, если они не командиры, имеют сержантские звания – там, где материальное положение и общественный статус сержанта ближе к статусу офицера, чем солдата. У нас же сержант срочной службы – бесправный рекрут. Спит он в казарме вместе с солдатами, ест ту же кашу, носит те же кирзовые сапоги. Сержанта отпускают в увольнение, как и солдата: в месяц раз или два на несколько часов. А могут не отпустить. Нет смысла рассказывать, что такое советская казарма. Советскую казарму надо прочувствовать.

Мой личный опыт жизни в образцово-показательных казармах Воронежского, затем Калининского суворовских военных училищ и Киевского высшего общевойскового командного училища – 10 лет, с июля 1958-го по июль 1968 года. Образцовая казарма – это спальное помещение на сто или двести человек. Это кровати в линейку и пол со сверканием. Это подъем и отбой в тридцать секунд. Это старшина, орущий без перерыва все десять лет. (Старшины менялись, но крик так ни разу и не прервался.)

Советская казарма – это прелести, на описание которых одной книги никак не хватит. Живется в казарме легко, ибо каждого солдата ждет дембель. «Дембель неизбежен, как крушение капитализма!» – писали наши солдатики на стенах сортиров. Еще легче живется в казарме курсанту, ибо ждет его офицерское звание, а к офицерскому званию много чего тогда прилагалось.