Юрий Григорян - Эволюция человечества. Книга 2. Эволюционный путь человечества. Через войны и кризисы к интеграции

Понятие прогресса у социологов мыслилось сугубо в историческом плане, а основа так или иначе сводилась к познанию, будь то саморазвитие абсолютного духа, или развитие общественного сознания, или рост научного знания. Казалось бы, марксистский подход выдвинул иную, материальную основу прогресса – рост производительных сил. Но и он неявно свидетельствовал в пользу открытий в сфере взаимодействия с природой – развитие орудий труда возможно только благодаря познанию свойств окружающего мира. Пресытившись техническим прогрессом, некоторые социологи предпочли ему критерий гуманизации общества, то есть степень удовлетворения материальных и духовных потребностей людей, их политическая и социальная свобода. Но едва ли есть право распространить актуальную сегодня идею на всю историю человечества. Мы знаем, что на определенном этапе развития взаимоотношения в общинах и даже между общинами носили вполне гуманный характер. Этнографы, описывающие первобытный социум, приводят множество сведений о нравах, традициях, быте тех времен, вызывающих, особенно в сравнении с тем, что творится в наших обществах, восхищение и некоторую зависть. Но также известно, что природный закон роста в свое время нарушил эту идиллию, породил насилие и неравноправные отношения между людьми. Что насильственный период истории, длящийся десятки тысяч лет, возник с необходимостью, и будет продолжаться еще долгий период. Что каждый этап развития вынуждается напряженностью в обществе, сообщест сообществе, следовательно, негуманность являлась и еще немало времени останется фактором, подстегивающим прогресс.

Еще более сомнительны высказываемые причины прогресса. Самым легким решением проблемы следует признать принцип саморазвития, тем более, когда он придается такой глобальной сущности, как абсолютная идея. Конечно, такой глобальной сущностью можно было бы признать природу. Но наши знания не позволяют распространить понятие прогресса на все явления Вселенной. Нам и незачем замахиваться на Космос, постараемся лишь понять, чем обусловливается тенденция прогресса, но прежде всего – каково конкретное основание поступательного движения человечества.

Относительно этой проблемы нет никаких мало-мальски убедительных представлений. В марксистской литературе чаще всего решение сводят к верчению вокруг оси потребностей: деятельность по их реализации изменяет условия существования людей и их самих, что порождает новые потребности и т. д. И первая и вторая посылки не обоснованы. При образовании потребности, «недостатка», эффективная деятельность по ее разрешению относится к гомеостазу открытой системы. Тем самым происходит возврат к равновесному состоянию, и только. Так что пока единственное объяснение неизменного подталкивания к прогрессу я вижу только в природной тенденции количественного роста.

ВНЕШНЯЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ И ВНУТРЕННЕЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ

У меня создалось впечатление, что та готовность, с которой советские философы приняли понятие «саморазвитие», объясняется их изначальной (во многом официальной) приверженностью к инструктивному диалектическому закону: единство и борьба противоположностей (противоречие) есть сущность и источник развития. Вполне понятно, что при взаимодействии противоположностей возникает их взаимосвязь, что противонаправленная активность может быть охарактеризована во взаимодействии как «борьба», что в возникшей целостности состояние каждой из сторон обусловлено наличием противоположной стороны (единство), что такую взаимосвязь удобно называть противоречием. Но при чем тут источник развития. Как только будет нарушено равенство, во взаимосвязи высвободится нескомпенсированная активность одной стороны, которая будет направлена на обретение прежней нейтральности. Ничего большего ожидать от этого противоречия нельзя. Только воображение, подпитываемое истолкованной на революционный манер классовой борьбой, могло придумать «самодвижение», внутренним каким-то образом возникающее преимущество одной из сторон, ее антагонистическую битву с другой и т. п.

Одно дело гегелевская абсолютная идея, которая в своем начале содержит все будущее. Ее развертывание проходит последовательные ступени становления, отчего каждый объект есть осуществление этой идеи и момент последующего восхождения. Поэтому все сущее, как зародыш, зигота, содержит в себе самопротиворечивость, через которую происходит самодвижение к свернутому в начале конечному состоянию. В ходе развития «полагается лишь то, что уже имеется в себе».

Но если вы придерживаетесь материалистического мировоззрения, то не должны принимать ни платоновские, ни гегелевские сами по себе существующие идеи всего и вся. Следует иметь в виду, что конечный объект не содержит в себе идеи будущего, следовательно, саморазвитие каждого элемента природы не должно было бы самостоятельно привести к будущему, почему-то совпадающему с саморазвитием всех остальных. Тождественность возможна, если отсутствует случайность и целевое качество заранее предопределено во всех саморазвивающихся объектах. Иначе говоря, когда миром правит динамическая закономерность изменений, а законы будущего заключены в исходном материале природы.

После Джона Толанда материалисты строго придерживаются тезиса: материя – причина самой себя. Таково наше представление о бесконечном мире. Однако едва ли кто-то станет утверждать, что каждый объект также есть причина самого себя, хотя почему-то в «самоорганизации» не чувствуют той же нелепицы. Природа – всеобщее, а конечный объект лишь частичка природы, присущая ему и подчиненная общим процессам. В меру целостности она стремится сохранить себя как таковое. Гегелевский принцип: объект выходит из себя и начинает развиваться, – безоснователен. Напротив, его структура, представляющая внутренние противоречия, включает возможности поддерживать свое обособленное единство. Изменяться его вынуждает внешний мир. Он же обеспечивает переход к новому качеству, внедряясь в формирующуюся структуру через отраженные признаки. Тем самым внешнее противоположение преобразуется во внутреннее противоречие , действующее в угоду целого.

Есть серьезная проблема, касающаяся статуса вовлеченного «иного» качества во внутреннюю среду объекта. Оно не всегда включается в структуру как «свое иное» и может оставаться противопоставленным «иным» по отношению к подсистемам предшествующих уровней. В психологии такое противоположение выявляется в соотношении сознательного и бессознательного. На мой взгляд, понятия « известное » и « познанное » лучше характеризуют возможные конфликты высших и низших уровней. При познании активируется вся иерархия подсистем, вследствие чего разрешение проблемной ситуации благодаря отражению становится плодотворным и для «бессознательного», и для «сознательного». Когда же знание передано при слабой собственной активности исходных подсистем, то вошедшее в сознание «иное» может остаться в противостоянии с базовой структурой целого. Тогда возможны и расписанные Фрейдом конфликты «ид» с «эго» и «суперэго».