Юрий Григорян - Эволюция человечества. Книга 2. Эволюционный путь человечества. Через войны и кризисы к интеграции

Поэтому противопоставленность возможна даже в таком целостном объекте, как человек. Еще более значительным может быть разрыв между управленческими органами и базовой (производственно – потребительской) структурой общества, поскольку оно не представляет собой некую целостность, а управление формирует свои действия чаще всего на основании «известного».

Благодаря содержанию «иного», т.е. «известных» признаков внешнего мира, воспринятых управлением, он обладает относительной самостоятельностью по отношению ко всей системе общества. Со своей стороны последующий естественный прогресс самих базовых подсистем будет противопоставляться действующей системе управления, в конечном счете вынуждая ее подчиниться возросшим благодаря познанию новым организационным, тем более интеграционным, функциям.

ФИЛОСОФСКИЕ КАТЕГОРИИ И ПОНЯТИЯ

В наше время наука настолько углубилась в познание природных явлений, что стало возможным заменить абстрактные рассуждения философов конкретными исследованиями.

Если прежде предполагаемые представления о всеобщем стремились «сверху» распространить на достижения естественных наук, то сегодня возникла противоположная тенденция – возвести конкретные знания «снизу» до уровня всеобщности. Философские категории и понятия должны быть выведены при анализе природных процессов с учетом естественнонаучного знания.

ЗАКОН ПЕРЕХОДА КОЛИЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В КАЧЕСТВЕННЫЕ

Возможно некоторые философы, в особенности из бывших советских, посчитали бы более уместным просто продекларировать так называемый закон перехода количественных изменений в качественные и обратно. Я не считаю такой подход убедительным, поскольку сам по себе этот закон, как и любой другой, не может признаваться чем-то абсолютным, и должен утверждаться тем же путем, что и любые естественнонаучные законы, какой бы общности они не были. А это значит, что в процессе познания мира достижения различных наук будут вносить свой вклад и в степень достоверности этого общего вывода и в последующее уточнение, коррекцию его содержания. Он подвержен изменениям так же, как и другие наши знания о развитии. Более того, порой в советской философии он интерпретировался как закон, имеющий значимость достаточного для качественного перехода. Это неверно.

Закон может претендовать только на значимость необходимого . Естественнонаучные данные, как и теоретические исследования и физиков, и химиков, и геологов и др. свидетельствуют именно об этом, но отнюдь не о достаточности. Если произошло качественное преобразование, то с необходимостью можно утверждать о предшествующих количественных изменениях. Но утверждать обратное неверно. Например, количественный рост нейтральных элементов системы будет означать словами Гегеля нечто вроде «дурной бесконечности». При достаточном просторе их численное увеличение не создаст проблем устойчивости и равновесности их существования. Не сформируется условие взаимодействия и взаимосвязи, без чего не возникнет и новое качество. Возможно и худшее. Чрезмерное увеличение активированных элементов может привести к разрушительным результатам.

Классики марксизма не были категоричны относительно прямого перехода. Энгельс выражал закон таким образом, «что в природе качественные изменения – точно определенным для каждого отдельного случая способом – могут происходить лишь путем количественного прибавления либо количественного убавления материи или движения (так называемой энергии)» (2, с.45). То есть определяет его как закон необходимости. Аналогично он интерпретирует отношение Маркса к закону. «Г-н Дюринг же навязывает Марксу следующую мысль: так как, согласно закону Гегеля, количество переходит в качество, то «поэтому аванс, достигнув известной границы, становится …капиталом», – следовательно, противоположное тому, что говорит Маркс» (3, с.118).

В главе «Природный фактор роста» книги первой «Системные принципы развития» были высказаны предположения о природе роста сформировавшихся объектов, сущностей. Они нужны для понимания непрестанных эволюционных процессов на Земле. Предполагалось, что, во-первых, если возникли условия для образования данного качества, то они же будут способствовать возникновению других объектов того же качества. А, во-вторых, что более эффективно, сформировавшаяся новая структура значительно облегчает возможность порождения однородных объектов путем редупликации и распространения. Как, например, зародыш кристалла обеспечивает дендритный рост. Если качественный переход зависит от «необходимой случайности», то после образования структуры ее воспроизводство зависит только от наличия потребных веществ, элементов, что, как правило, бывает присуще породившей его среде.

Для определенности момента качественного перехода философы вводили понятие «мера». Лишь при достижении этой меры происходит переход к новому качеству. Это понятие правомерно, когда рассматривается процесс воспроизводства организма на основе зародыша (или кристалла на базе матрицы). В этом случае все необходимые моменты преобразований содержатся в структуре зародыша. «Мера» вполне приемлема и для фазовых переходов второго рода (типа превращения тетрагональной решетки кристалла в кубическую). Физик Л. Ландау показал, что при таких переходах метастабильные состояния не возникают.

Действительно, следует отметить, что в организме (надо полагать и во всех природных объектах) непрестанно происходят неисчислимое количество (в организме миллиарды, триллионы раз каждую секунду) подобных преобразований (изоморфные переходы, по типу фазовых переходов второго рода, но и распады и восстановления подсистем).

Поскольку при этом основная структура системы сохраняется, то воспроизводство подсистем обеспечивается содержанием системы в целом. Сопряжено изменившейся системой по отношению к повторным частным преобразованиям можно принять также окружающую среду, если она содержит необходимые для этого условия. В частности, многократно при низких температурах вода превращается в лед, поскольку в водоемах находятся требуемые для этого инородные вещества.

Но, имея в виду метастабильное состояние при новообразованиях, «меру» не определить, пока «случайно» не возникнет интеграция. Лишь после многократного воспроизводства нового качества «мера» в сопряжено развитой среде может приобрести устойчивую величину.

СЛУЧАЙНОЕ И НЕОБХОДИМОЕ

С этими понятиями мы встречаемся почти в любом философском трактате. У Гегеля: «реальная необходимость содержит случайность не только в себе, случайность также становится в ней» (2, с.198) – в чем сказывается и действительная взаимообусловленность понятий и их причастность развертывающейся абсолютной идее. В плоскости абстрактных рассуждений шли длительные споры между теми, кто признает лишь необходимость всех явлений (попросту ограничены наши знания), и теми, кто находит все происходящее случайным, поскольку данное конкретное событие есть результат бесконечной совокупности воздействий, или случайность правит миром. К тому же принципу можно отнести объяснение случайности, как момента пересечения причинно-следственных рядов, при котором фактически абсолютизируется необходимость, а случайное ставится в зависимость от него, как следствие пересечения. Как правило, философы, устремившись к предельной абстракции, впадают в крайности либо онтологизации, когда они всецело исключают субъективность в познании, а в понятиях видят абсолютную объективность, каким якобы есть мир на самом деле, либо субъективизации, когда все знание безраздельно привязывается к субъекту.