Коллектив авторов - Внедоговорные охранительные обязательства. Учебное пособие

A. JI. Маковский, ссылаясь на п. 1 ст. 1064 ГК, говорит, что «в понятие вреда, подлежащего возмещению, уже implicite включается противоправ ность всякого причинения вреда» [106] Гражданская ответственность государства за акты власти// Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С. А. Хохлова/ Отв. ред. A. Л. Маковский. – М., 1998. С. 104. .

По мнению В. К. Райхер, «виновное причинение вреда уже само по себе есть противоправное (неправомерное) действие», и поэтому указание на про тивоправность как одно из условий возникновения обязательств из причине ния вреда излишне. Подразделив вредоносные действия на три группы: а) запрещенные законом; б) действия, на причинение вреда которыми закон дает разрешение; в) не запрещенные и не разрешенные действия, – он сделал вывод, что «к числу общих основа ний ответственности за причинение вреда неправомерность (противоправ ность) действия не принадлежит» [107] Райхер В. К. Вопросы ответственности за причинение вреда// Советское государство и право. 1971. № 5. С. 58–59. .

С другой стороны, утверждение указанных ученых о существовании в отечественном гражданском праве генерального деликта не соответствует действующему законодательству и предписаниям на этот счет основных пра вовых семей [108] Вопрос о классификации права на отдельные правовые семьи не получил однозначного решения в отечественной и зарубежной юриспруденции. Так, С. С. Алексеев вычленяет романо-германское право, англосаксонское право, семьи религиозных традиционных систем и заидеологизированных правовых систем (См.: Алексеев С. С. Право: азбука – теория – философия: Опыт комплексного исследования. – М.: Статут, 1999. С. 48, 206–216). К. Цвайгерт и X. Кетц выделяют восемь семей правовых систем: романскую, германскую, скандинавскую, общего права, социалистического права, права стран Дальнего Востока, исламского права, индусского права (См.: Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: в 2 т./ Пер. с нем. – М.: Межд. отношения, 2000. Т. 1. С. 99–117). Подробнее о проблеме типологии правовых семей см.: Егоров А. В. Правовая семья как объект сравнительного правоведения// Правоведение. 2005. № 2. С. 155–161. . Дело в том, что возмещение и компенсация вреда по системе генерального деликта строятся только в романской правовой семье (ст. 1382–1386 ГК Франции 1804 г., § 1295 ГУ Австрии 1811 г., ст. 914 ГК Греции 1940 г., ст. 2043 ГК Италии 1942 г., ст. 483 ГК Португалии 1966 г., ст. 1969–1971 ГК Перу 1984 г.). В германской правовой семье, к которой относится и российское гражданское право, это протекает в порядке смешанного деликта (ст. 1602–1617, 2341–2360 ГК Колумбии 1873 г., § 823–853 ГГУ, ст. 41–163 швейцарского Закона об обязательственном праве, ст. 1064–1101 ГК РФ), а в англосаксонской правовой семье (Великобритания, США, Австралия, Новая Зеландия) – на основании сингулярного (единичного) деликта [109] См.: Афанасьева Е. Г. Российское и зарубежное деликтное право: основные различия// Законодательство. 2003. № 6. .

Развитие гражданско-правового института возмещения и компенсации вреда и позиция законодателя, определяющего последствия причинения вреда с учетом характера и направленности вредоносного действия, свидетельствуют о том, что им воспринята вторая точка зрения. Поэтому указанный институт не основан на конструкции генерального деликта [110] Теоретические изыскания о подразделении гражданских правонарушений на генеральный и сингулярные деликты применительно к ГК 1922 г. предпринимались в 20–30 г г. XX в., но, как отмечает К. К. Яичков, они не получили поддержки в юридической литературе. По мнению ученого, в советском гражданском праве «имеется не один, а два генеральных деликта: один, предусмотренный в ст. 403 ГК, и другой, предусмотренный в ст. 404 ГК» (Яичков К. К. Система обязательств из причинения вреда в советском праве // Вопросы гражданского права: Сб. ст./ Под ред. И. Б. Новицкого. – М., 1957. С. 171). и не закрепляет презумпции противоправности всякого причинения вреда [111] См.: Кузнецова О. А. Презумпции в гражданском праве. – СПб., 2004. С. 172. . Отдельные его положения не относят ряд действий причинителя к противоправным, что, однако, не препятствует их квалификации по другим нормам (абз. 2 п. 3 ст. 1064, ст. 1066, 1067 ГК), которая вопреки мнению А. Л. Маковского согласуется с положениями п. 1 ст. 1064 ГК РФ. Если стать на позицию авторов, отстаивающих названную презумпцию, то любую деятельность, как заметил С. Н. Братусь, можно квалифицировать как виновную [112] См.: Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории). – М., 1976. С. 170–171. .

Вместе с тем вредоносное деяние нельзя характеризовать одновременно как правомерное, со стороны причинителя, и как противоправное, со стороны потерпевшего, примером которого, как считают С. Н. Корнеев и В. В. Лапач, является действие в состоянии крайней необходимости [113] Гражданское право/ Отв. ред. Е. А. Суханов. – Т. 2. – Полутом 2. С. 376; Лапач В. В. В состоянии крайней необходимости… С. 18. . В цивилистике оно неизменно определяется как правомерное и общественно полезное, а возмещение причиненного им вреда не связано с правонарушением [114] См.: Джорбенадзе С. М. Крайняя необходимость в советском гражданском законодательстве// Советское государство и право. 1960. № 10. С. 73; Малеин Н. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости// Советская юстиция. 1964. № 20. С. 25; Филимонов Д. А., Чорновол Е. П. Возмещение вреда, причиненного в состоянии крайней необходимости, по российскому гражданскому праву: Монография. – Екатеринбург, 2007. С. 70, 82. .

Нельзя согласиться и с теорией «удвоенной противоправности» А. П. Ку на, которой считает, что возмещение вреда, причиненного актами власти, «предполагает наличие противоправности двух видов: 1) гражданско-правовой; 2) административно-правовой (уголовно-процессуальной и т. д.)». Первая, согласно презумпции противоправности причинения вреда, выражается в самом причинении вреда, а вторая в соответствии с презумпцией правомерности актов власти – в его незаконности [115] Кун А. П. Указ. соч. С. 91–93. Данную точку зрения разделяют С. Ю. Рипинский и Г. А. Репьев (См.: Рипинский С. Ю. Имущественная ответственность государства за вред, причиняемый предпринимателям/ Под ред. К. К. Лебедева. – СПб., 2002. С. 73, 89; Репьев Г. А. Условия установления вины государственных органов за причиненный вред// Бюллетень нотариальной практики. 2007. № 1. С. 12). . Если противоправностью считать само причинение вреда, то она «как условие ответственности теряет свое значение, реальное содержание этого понятия выхолащивается, оно становится излишним» [116] Рахмилович В. А. О законодательном регулировании возмещения вреда, причиненного актами управления// Правоведение. 1972. № 5. С. 63–66. . К тому же удваивать здесь противоправность «нет оснований: если вред причинен правомерным («правильным», законным) актом власти, «гражданско-правовая противоправность» (то есть само причинение вреда) оказывается юридически безразличной, не влечет правовых последствий в области гражданской ответственности…» [117] Маковский А. Л. Гражданская ответственность государства за акты власти. С. 104. . Вопреки утверждению многих авторов [118] См.: Кун А. П. Указ. соч. С. 92; Гражданское право/ Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. – Ч. 2. С. 715–716; Гражданское право/ Отв. ред. Е. А. Суханов. – Т. 2. – Полутом 2. С. 401; Медведев М. Ф. Ответственность за вред, причиненный органами государственной власти и местного самоуправления по гражданскому праву России. – 2-е изд., испр. и доп. – Волгоград: Изд-во Волгогр. акад. гос. службы, 2002. С. 105–106; Богданов В. П. Обязательства по возмещению государством вреда, причиненного правоохранительными органами и судами: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – СПб., 2002. С. 15; Репьев Г. А. Указ. соч. С. 14. Без каких-либо аргументов В. М. Чернов и В. В. Лапач заявляют, что здесь действует общая, очевидно, основанная на так называемом генеральном деликте, гражданско-правовая презумпция противоправности причинения вреда (см.: Чернов В. М. Возмещение вреда, причиненного юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) правоохранительных органов// Цивилистические исследования. Вып. 1: Сб. науч. тр. памяти проф. И. В. Федорова/ Под ред. Б. Л. Хаскельберга, Д. О. Тузова. – М., 2004. С. 275; Лапач В. В состоянии крайней необходимости… С. 12). не существует презумпции правомерности вредоносного акта власти и органы публичной власти (их должностные лица) не управомочены на причинение вреда. Напротив, согласно ст. 249 ГПК и ст. 200 АПК, здесь действует процессуальная презумпция противоправности актов власти, которая широко применяется судебными органами [119] См.: Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 12.04.00 № Ф09– 437/2000ГК// СПС «Гарант». .